Весна победы [Федор Ефимович Боков] (fb2) читать постранично, страница - 3

членом ее Военного совета был полковник И. Б. Булатов, ставший в марте 1943 года генерал-майором.

Как мне сказали товарищи из Генштаба и Главного политического управления, в армии был опытный, закаленный в боях командный и политический состав. С таким коллективом работать было и почетно, и ответственно.

4 июня я выехал в штаб 3-го Украинского фронта, в состав которого входила 5-я ударная армия. В штабе пришлось задержаться на трое суток. Много времени беседовал с командующим фронтом генералом армии Ф. И. Толбухиным, членом Военного совета генерал-лейтенантом А. С. Желтовым, с начальником политуправления генерал-майором И. С. Аношиным. Основное внимание уделил знакомству с фронтовой обстановкой, изучению задач нашей армии.

...И вот приднестровское село Глинное, где разместилось полевое управление нашей армии. Здесь мне довелось впервые встретиться с генерал-лейтенантом Николаем Эрастовичем Берзариным. Я слышал о нем много хороших отзывов, знал, что в боях у озера Хасан Берзарин командовал дивизией, а войну встретил командующим 27-й армией, затем возглавлял 34-ю и 20-ю армии. В марте 1943 года Николай Эрастович был серьезно ранен: врачи извлекли из его тела тринадцать осколков. В сентябре он вернулся на фронт и командовал 39-й армией, а в мае 1944 года возглавил 5-ю ударную.

В просторной крестьянской хате, куда меня провели, из-за стола, на котором лежала карта, встал невысокий, хорошо сложенный генерал. Рукопожатие его было крепким и энергичным.

— Значит, будем вместе служить?

Взгляд у Берзарина открытый, с веселой лукавинкой. Он удивительно быстро располагал к себе людей, и у нас сразу завязался непринужденный разговор. Николай Эрастович много спрашивал и рассказывал сам. Уже через полчаса я чувствовал себя так, словно давным-давно знал своего собеседника.

Командарм исподволь ввел меня в обстановку и высказал, чего он ждет от меня. Позже я понял, что это была его манера: поставить задачу, как бы объясняя положение размышляя вслух.

В то время 5-я ударная армия, имея в составе два стрелковых корпуса, две отдельные стрелковые дивизии и другие части, стояла в обороне на Днестре и удерживала полосу шириной 120 километров на правом крыле 3-го Украинского фронта. На этот рубеж она вышла в апреле, захватив в тяжелых боях небольшой плацдарм. Нам противостояли соединения 6-й немецкой армии и одна румынская дивизия. Эти войска противника находились на самой вершине кишиневского выступа и прикрывали кратчайшее расстояние до столицы Молдавии.

Первые дни ушли на изучение состава армии, ее вооружения, накопленных запасов, на ознакомление с дислокацией соединений, характером местности и системой обороны противника. Неоценимую помощь мне оказал тогда заместитель командующего армией генерал-майор И. И. Варфоломеев. Иван Иванович был кадровым военным, участвовал в гражданской войне, окончил военную академию.

В 5-й ударной он служил почти со дня основания, прекрасно знал боевой путь объединения и людей. Варфоломеев умел охарактеризовать человека одной-двумя удивительно емкими фразами, причем я заметил, что в командирах и штабных работниках он стремился отметить наиболее характерные положительные черты. Позже я понял, что Иван Иванович это делал не из желания представить боевых товарищей в лучшем свете. Он был убежден, что если у подчиненных чаще, чем недостатки, отмечать достоинства, то они, как говорится, горы свернут при выполнении поставленной задачи. Да и на ошибки генерал указывал так, что не вызывал ни у кого чувства унижения и обиды. Провинившийся просто досадовал на свой промах и загорался желанием скорее исправить положение.

Быстро войти в курс дела мне помогли и доклады начальника политотдела генерал-майора Е. Е. Кощеева, начальников родов войск и офицеров штаба армии, встречи с руководящим составом корпусов и дивизий.

У меня осталось очень хорошее впечатление от беседы с командиром 26-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майором П. А. Фирсовым. Высокий рост, богатырское телосложение, громкий и властный голос Павла Андреевича невольно вызывали к нему какое-то особое, почтительное отношение. В нем чувствовалась решительная и волевая натура. Службу Фирсов начал еще в рядах чекистов, затем командовал полком, дивизией и уже почти полтора года — корпусом. О состоянии дел он докладывал коротко, грамотно и правдиво, не стремясь приукрасить действительность. Генерал Варфоломеев характеризовал комкора как опытного командира, который умело руководит войсками и всегда выполняет поставленные задачи. Части гвардейского корпуса в предыдущих операциях, как правило, бросали на самые решающие участки.

Знакомиться к гвардейцам мы ездили вместе с Н. Э. Берзариным, который в армию прибыл ненамного раньше меня и не успел еще побывать во всех соединениях. Наше мнение о генерале Фирсове совпало. Порадовали высокая дисциплина в частях, продуманная организация обороны и подготовки войск к наступлению. Большое --">

Пожертвовать