Трудная миссия [Николай Михайлович Харламов] (fb2) читать постранично, страница - 2

гость махнул рукой. — Хотелось бы выглядеть молодым, но что поделаешь — разве против природы устоишь? Даже если ты английский лорд! — И Маунтбэттен от души засмеялся.

Мы сели с ним в одну машину. Когда-то я довольно бойко объяснялся по-английски, но тут с ужасом обнаружил, что почти забыл этот язык. Пришлось обратиться к помощи переводчика.

Во время беседы вдруг уловил, что переводчик не совсем точно передал смысл моего ответа на вопрос гостя. Догадался об этом скорее не по качеству перевода, а по реакции моего собеседника. Я внес необходимые уточнения.

Лорд усмехнулся:

— А вы говорили, адмирал, что забыли английский…

— Жаль, но это так…

Мы с удовольствием вспоминали военные годы, общих знакомых, лучшие страницы истории боевого сотрудничества СССР и Великобритании. Мы выразили сожаление, что дух дружелюбия и понимания не всегда сопутствовал отношениям наших стран. Договорились о дальнейших встречах.

Возник вопрос о том, где остановиться нашему гостю.

М. П. Георгадзе предложил резиденцию для официальны* гостей. Гость, собственно, не возражал. Но тут вмешался посол Великобритании:

— Нет, нет, лорд Мауитбэттен обещал быть моим гостем.

Посольские апартаменты к его услугам.

Адмирал согласился:

— Я действительно обещал…

На следующий день мы встретились, как было обговорено, у начальника Главного штаба ВМФ адмирала Н. Д. Сергеева.

Подали кофе. Н. Д. Сергеев преподнес гостю Вымпел Военно-Морского Флота нашей страны.

Поблагодарив за подарок, Маунтбэттен заявил:

— Это мой сто первый сувенир. Но в своем кабинете я поставлю его выше других сувениров.

Был ли это просто комплимент? Мне показалось, что старый английский моряк был искренне тронут.

Потом мы оба, уже в парадной форме, возлагали венок на могилу Неизвестного солдата. К нам присоединился американский гость — Аверелл Гарриман, тоже приглашенный на торжества, как человек, игравший значительную роль в советско-американских отношениях в годы войны. Да и после. Это был высокий, седой, теперь уже грузный человек.

Лились звуки торжественно-печального марша, и мы стояли с непокрытыми головами. Представители миров разных, но объединенных во время войны общими интересами — разбить угрожавшую всему человечеству фашистскую Германию. Теперь мы были объединены общими воспоминаниями.

В нас свежа была еще память о бесчисленных жертвах, принесенных нашими народами на алтарь Победы.

Я заметил, что адмирал Маунтбэттен вытер платком глаза.

Конечно, оба мы были взволнованы. Говорят, что даже солдаты вражеских сторон, случайно оказавшиеся в одной воронке и перешившие затем ужас бомбежки или артобстрела, становились миролюбивее. А мы с лордом Маунтбэттеном во время войны были союзниками. Мы жили одним стремлением: победить, и как можно скорее, общего заклятого врага — фашизм. Мы стремились к этому разными путями, но цель была одна.

Колебалось на ветру пламя Вечного огня, алели цветы, и я думал, как символичен тот факт, что мы с лордом Маунтбэттеном стоим у могилы советского солдата, что именно ему отдаем почести. Ведь это он, советский воин, вынес на своих плечах основную тяжесть второй мировой войны. Это его мужество и стойкость позволили одержать всемирно-историческую победу над гитлеровскими полчищами.

С Маунтбэттеном мы договорились снова встретиться. Но вечером 9 мая мне сообщили по телефону, что утром следующего дня я должен вылететь в Грецию во главе делегации Советского комитета ветеранов войны. Жаль, что с одним из представителей старой черчиллевской команды мне так и не удалось поговорить по душам. Впрочем, нам это редко удавалось и в годы войны время было уплотнено до отказа. Но зато здесь, в Москве, у могилы Неизвестного солдата, годы, проведенные в Англии, вспомнились со всей отчетливостью.

И все время сверлила мысль: как жаль, что теперь, в годы мира, нас часто разъединяет холодное недопонимание, в то время как мы успешно сотрудничали в тяжкие годы войны.

О годах мира пусть напишут другие. Моя задача — рассказать о тех днях, когда совместно с нашими союзниками мы приближали час победы.

Кстати, на Западе предпочитают умалчивать о решающей роли советского народа и его армии в разгроме гитлеровской Германии. И не случайно фильм о войне на советско-германском фронте демонстрировался в Соединенных Штатах под названием «Неизвестная война». А во Франции по решению тогдашнего ее правительства вообще отказались отмечать 30-летие Победы^[2]. Но война для нас, ее участников, всегда — жгучая современность. И мы не намерены забывать великие ее уроки и жертвы.

1. ВОТ ОН, ЧАС ИСПЫТАНИЙ…

Весна сорок первого выдалась в Москве на редкость холодной и дождливой. Серые, набухшие влагой облака висели низко, прямо над крышами домов. Резкий ветер сердито ворошил жиденькую зелень деревьев.

Собираясь в командировку в Таллин, я запихал в чемодан теплые вещи. --">

Пожертвовать