для веревки палача? А если ей удастся выкрутиться? Она девятикратная убийца. Разве это не высшая справедливость?
— Полагаю, она смелела с каждым убийством, — продолжал Джон Калхэм. — И, конечно, захотела видеть, как все происходит. Но если бы ты не оказалась левшой, убийства могли бы продолжаться. Только ломоть хлеба, — продолжал он, качая головой и признавая изобретательность убийцы. — И хлебный нож.
Невинный хлеб. Купленный открыто в пекарне, развернутый, нетронутый. Не резать его самой — передать кому-то еще, любому, не имеет значения кому.
И, конечно, нож, которым резать.
Все глаза устремлены на хлеб. Кто смотрит на нож?
Поскольку, если вы отрезаете хлеб ножом, покрытым ядом, — яд попадет на оба куска.
Но, конечно, если вы покроете ядом только одну сторону ножа, — это другое дело.
Вы держите нож в правой руке. Мажете ядом сторону лезвия, ближайшую к вам. Хлеб держите левой рукой, нож отрезает горбушку, на которой нет яда.
Но следующий кусок смазан ядом с ближайшей стороны лезвия.
К тому же нож после контакта с хлебом очищается, и теперь на нем нет и следа яда.
Все так блестяще, так надежно. За исключением того, что мисс Пратт оказалась левшой.
Таким образом, мисс Пратт взяла хлеб в правую руку, а нож — в левую, и отравленное лезвие оказалось рядом с горбушкой.
А миссис Кэмп потребовала горбушки, открыла свой улыбающийся розовый рот и погрузила белые зубы в белый хлеб, золотистое масло, бледно-зеленый салат и бледно-розовую ветчину со сверкающим жирком.
И спустя минуту, полную ужаса, длинная, мрачная сага о Скемптонских убийствах завершилась.
Перевод Н.Баженова
Опубликовано:
The Daily Sketch, Augustus 1958
Последние комментарии
7 минут 47 секунд назад
9 минут 13 секунд назад
2 часов 8 минут назад
8 часов 14 минут назад
8 часов 25 минут назад
8 часов 27 минут назад