Кимвал бряцающий (СИ) [Анна Литцен] (fb2) читать постранично, страница - 3

ночи смотреть фильмы (хм… до фильмов было? и глазам – ничего?), звоню сыну: «Приезжай, я болею, мне скучно, возьми чего-нибудь к чаю», — а он мне: «Мама, мы сейчас едем в гости». Вот так! Гости ему важнее меня!

Тут её прерывает звонок. Дочь. Слышу, что расспрашивает, как настроение, что понравилось, когда домой, посидит ли завтра с внуком. «Ладно, давай, хватит, я в роуминге, деньги идут!» Ёлки, какой роуминг?! Она, похоже, вообще не понимает, что это такое, только слово знает.

Я говорю: «Ну вот, как же дети тобой не интересуются?» — «Да они мне надоели, только и лезут со СВОЕЙ жизнью! Да ну их. Пойдем погуляем!» У меня нет никакого желания, и она уходит одна. Я даже благодарна ей за перерыв. И очень жду приближения вечера.

Возвращается она в состоянии восторга. Ах, какие деревья! Какой снег! Она от воздуха как пьяная, прямо голова кружится! Ей хочется остаться ещё денька на два. Что-о-о?! У меня выносливость тоже имеет пределы. Я ей аккуратно напоминаю, что она обещала завтра посидеть с внуком. Она меняет тему. Снова речь о духовной зрелости, о «понимании социума людей». Я говорю, что мне люди всегда были интересны, что мне никогда не было в тягость обмениваться энергией («Странно…» — что ей странно?), что я охотно изучаю характеры, побуждения, закономерности и мотивы поведения. Она недоуменно смотрит на меня: «Зачем?!» А как же ещё учиться понимать людей и жить с ними? «Да ну, чушь какая. Зачем всё это нужно? Мне вот с рождения дано, я с первого взгляда вижу человека насквозь. И ничего не надо. Что значит – ты не согласна? Некультурно навязывать человеку своё мнение и давить на него. К тому же надо спросить позволения поделиться – поделиться! – с ним мнением и узнать, удобно ли ему слушать в данный момент! А если ему не хочется слушать?» — «Знаешь, я считаю, что в разговоре каждый имеет право высказать свою точку зрения. Это не значит «навязывать». А если собеседник не хочет слушать, зачем он вообще вступил в разговор?» — «Но это давление!» — «Вовсе нет. Если у человека есть мнение, он вправе его высказать. А дальше собеседник пусть решает сам: принимать его во внимание или нет. Каждый свободен.» — «А ты знаешь, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого?!» — «Разумеется. И этот принцип подразумевает терпимость и взаимоуважение.»

Я чувствую, что в комнате пахнет эмоциями. Ей не нравится то, что я говорю, но она не находит убойного ответа. Самым подходящим было бы: «Пошла ты!..» Но она ведь очень культурна, к тому же не дома. И она сдерживает свои эмоции, а они от этого быстро нарастают и начинают её распирать. Лицо её каменеет, она внутренне ощетинивается. И меняет тему. Теперь мы говорим о жизненных позициях: как лучше – думать о будущем или жить одним днём? Она категорически за последнее. Я снова выражаю несогласие. Её это злит ещё больше. Она сдерживается, но быстро раскаляется изнутри. Ей некомфортно и хочется сразить меня. Вот уже полетели злые иголочки и шпильки в мою сторону. Ничего, я закалённая. Я чувствую, что разговор ей уже неприятен. Так вот как с тобой надо! Если тебе будет некомфортно общаться, ты наконец-то перестанешь липнуть ко мне со своими задушевными разговорами и оставишь меня в покое. Питерские твои подруги, похоже, давно это поняли, раз тебе больше не с кем поговорить.

Разговор становится острее. Мы уже обсуждаем мою персону. Тут требуется отступление.

Был в моей жизни очень трудный период. В 31 год я тяжело заболела, около 10 лет потребовалось на восстановление. И с началом моей болезни меня сразу бросили все, кого я считала друзьями и близкими людьми. Некоторые потом вернулись, правда. Без извинений и предварительно переспросив: «Так ты выздоровела наконец?» Все эти годы я находилась практически в полной изоляции. Это было очень тяжёлое время, но и полезное. Время размышлений, переоценки, переосмысления, выработки нового взгляда на себя и на мир, расстановки акцентов и приоритетов, время перестройки себя как личности. Нет худа без добра. Случившееся стало толчком к развитию. Но, безусловно, это одиночество было чрезвычайно горько и болезненно.

И вот я слышу вопрос с вызовом: «А ты думала, почему ты тогда осталась одна? Чья в этом вина?» Ах ты, Господи! Язык зачесался спросить в ответ: «А ты? Почему лично ты тогда бросила меня на многие годы? Чья в этом вина?» Но надобности в «иду на Вы» нет, и я, ответив «значит, не друзья и были», плавно перехожу к общечеловеческим ценностям. Умными (как она любит) словами развиваю философские концепции, лицо простодушно-наивное. А ей всё некомфортнее. Ибо у неё работают ассоциации, она наводят её на неприятные мысли, в том числе о себе, ставят под сомнение ценность её персоны (нет-нет, я ничего такого не говорю, даже не думаю о таком! я – про общие тенденции!), для неё это уже невыносимо, она ищет в моих словах подвох, но придраться не к чему. Временами она ещё пытается меня перебивать: «А какое