Мои воспоминания (в пяти книгах, с илл.) [Александр Николаевич Бенуа] (fb2) читать постранично, страница - 3

Он пишет в конце своих воспоминаний: «Не раз уже в течение этих записок я касался того равнодушия, которое я обнаруживал в отношении ко всему национально русскому. В качестве продукта типичной петербургской культуры я грешил, если не презрением, то известным пренебрежением и к древней русской живописи, и к характерной русской архитектуре, а к древнерусской литературе».

8

Предисловие

Можно поверить ему тогда, когда он говорит о своем «прозелитизме» — страсти проповедничества. И эта страсть была направлена в конце концов на одно: открыть, добиться признания забытым или недостаточно обращавшим на себя внимание его современников духовным ценностям русского искусства, открыть «свое», родное ему в новых явлениях искусства. Всей своей деятельностью он заслужил звание патриота.

Впрочем, он не был так сентиментально восторжен, как может показаться сперва. Воспоминания Бенуа открываются своего рода гимном старому Петербургу. Этот гимн превосходно написан и, разумеется, идеализирует Петербург, ибо интересует его прежде всего Петербург «императорский», как и Царское Село интересовало его своей «елизаветинской красивостью». Здесь особенно сказывается ограниченность того круга общества, в котором он жил и которое по преимуществу изобразил. По, начав свою книгу на очень высокой ноте, Бецуа в дальнейшем с нескрываемой иронией изображает все то, что восхвалял сперва. Читатель найдет в его книге ироническое изображение петербуржекой снобистской молодежи, театральной закулисной жизни императорских театров, преподавания в императорской Академии художеств, дилетаитствующих коллекционеров вроде богача Н. П. Рябушинского, отдельных служащих императорского двора. Апофеоз Петербургу, с которого открывается книга, поотепепно развенчивается. Характеристики царствующих особ и членов императорской фамилии поражают одновременно и своей колоритностью и некоторой наивностью. Читателю остается одно: следить за тем, что могли высмотреть глаза знаменитого художника и деятеля русской культуры и не очень доверяться всему тому, в чем он считает себя дальнозорким и дальновидным. Вернее,— читателю остается принимать все его обобщения как свидетельство не столько об окружавшей Бенуа действительно-. сти, сколько как свидетельства о нем самом и о его окружении.

Александр Бенуа был выдающейся личностью и поэтому стоит всмотреться и в его ошибки, в неточности его суждений. Они тоже «свидетельства»: свидетельства не только о нем, об Александре Бенуа, по и о его среде, игравшей исключительную роль в своеобразном расцвете всех видов русского искусства начала XX века и выхода русского искусства на мировую арену.

Воспоминания Александра Бенуа — огромнейший и бесценный клад различных сведений, блестящий литературный памятник,— памятпик, принадлежащий не только выдающемуся деятелю, но и человеку с глазами художника и искусствоведа, оценившему не только художественные произведения своего времени, но и все то художественное наследие, которое оказалось таким действенным для конца XIX — начала XX в.

Д. С. Лихачев.

Г. Ю. Стернин

«МОИ ВОСПОМИНАНИЯ» АЛЕКСАНДРА БЕНУА

И РУССКАЯ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА

КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX ВВ.

Автора книги «Мои воспоминания» вряд ли нужно очень подробно представлять читателю, ибо чтение публикуемых мемуаров и есть, прежде всего, увлекательное знакомство с замечательной личностью этого человека, выступающего в книге и как «объект» повествования, и как подлинный мастер трудного литературного жанра. Но дело не только в этом. Имя Александра Николаевича Бену а стоит в одном ряду с именами, которые олицетворяют в наших глазах крупнейшие достижения русской художественной культуры конца XIX — начала XX в. Подобная репутация автора мемуаров всецело опирается на его заслуги перед отечественным искусством, на его активную роль в русских художественных делах па протяжении, по крайней мере, двух десятилетий, захватывающих и новую историческую эпоху — первые годы существования Советского государства.

Интересный живописец, великолепный иллюстратор Пушкина, тонкий знаток театра и создатель прекрасных театрально-декорационных работ, глубокий и проницательный художественный критик — такая поразительная разносторонность таланта Бенуа очень рано придала его фигуре особый вес в художественной жизни России. Общественно-эстетическая ориентация Бенуа в современной ему идейной и художественной борьбе была по-своему последовательной, хотя и не совсем однозначной. Влюбленный в красоту, он определял свое отношение к действительности мерою ее художественных потенций, степенью ее возможностей рождать «большое искусство». Эта позиция художника и человека неизменно придавала его взглядам совершенно явную антибуржуазную направленность. Но она же, эта позиция, становясь для