Благоуханность. Воспоминания парфюмера. [Константин Михайлович Веригин] (fb2) читать постранично, страница - 71

света". Богатым убранством отличался кабинет хозяина дома. Тут стояли  "шкафы, полные книг, большею частью в старинных кожаных переплетах, темно-красные шторы, мягкая мебель, толстый ковер во всю комнату, картины, гравюры, фотографии по стенам, бронза на столах и бюро". Некоторые из этих вещей сейчас находятся в собрании Севастопольского художественного музея. В экспозиции можно увидеть комплект часов и ваз севрской мануфактуры XIX века; живописные полотна "Парусные лодки" Виллена ван де Вельде и "Меркурий и Аргус" К. Хольстейна содержатся в фондах, периодически появляясь на выставках.

Все в доме любили цветы, сами сажали их в саду. В комнатах постоянно зимой и летом стояли роскошные букеты. В атмосфере, где отец, " избалованный жизнью и, главное, разнообразием дарований, которыми природа его одарила", а мать,  "как только она начинала петь, казалась вышедшей из другого высшего мира", воспитывалось трое детей Веригиных: Константин (1899-1982), Михаил (1903-1943), Ольга (родилась в 1903).

Мальчики посещали Александровскую гимназию, Ольга училась в частной гимназии госпожи В. К. Фьерфор и дополнительно занималась с Еленой Сергеевной Ляминой, двоюродной сестрой поэта М. Волошина. Главным любимцем матери считался Михаил,  "всего более на нее похожий и лицом и способностями. Он единственный унаследовал голос, музыкальность и крепкое здоровье матери". Обращала на себя внимание и Ольга.  "К пяти годам она как-то сама выучилась читать и писать, а музыкальность в восприятии слов и рифмованной речи была у нее развита необычайно".

Не будь революции, карьера старшего сына - Константина сложилась бы так же, как у его предков, то есть на военном поприще. Однако, оказавшись во Франции, он закончил химический факультет Католического университета города Лилля, добился успехов в парфюмерной промышленности Франции, участвуя в создании изысканнейшей серии духов "Шанель". К. Веригин даже избирался Председателем ассоциации французских парфюмеров. Он оставил воспоминания, которые благодаря усилиям дочери Ирины увидели свет в России в московском издательстве "Клеограф" в 1996 году.

Первые главы этой книги с многозначительным названием "Благоуханность" посвящены жизни автора и его семьи на родине. Естественно, что тут Ялта занимает главное место. Дыхание сосновых горных лесов и морских бризов, пряный аромат цветущих ялтинских садов и парков, запах отчего дома и магия девичьих духов на гимназическом балу – вот та атмосфера, в которой прошло счастливое детство К. Веригина, оставившее неизгладимый след в его жизни. Определяя запах как эстетическую категорию, он писал:  "Действие аромата на человеческий организм сложно и многообразно, но особенно способствует полету фантазии. Если же переживаемый момент сам по себе полон яркости, то обрамленный ароматом, он особенно сильно запечатлевается в памяти". Вот так, в "обрамлении аромата" воскресают картинки беззаботной Ялты предреволюционной эпохи, ее повседневного быта. Со страниц книги встают перед нами многие известные и забытые люди.

Наиболее близкими к Веригиным были дети их родственников Нечаевых и Новосильцевых. Их великолепный дворец, построенный О. Вегенером в 1902 году, по праву считался, да и остается сейчас одним из лучших в Ялте. Сюда обычно направлялись после пасхального ночного бдения члены обоих семейств. Одна из лучших страниц книги посвящена описанию торжественного наряда благоухающего пасхального стола:  "Посреди стола возвышался огромный кулич-баба с сахарным барашком и хоругвью над ним. С обеих сторон от кулича блестели груды веселых яиц всех оттенков и красок. На углах стола стояли куличи поменьше и четыре творожные пасхи – заварная, сырная, шоколадная и фисташковая, чудесного светло-зеленого цвета".

Ялтинских краеведов, несомненно, привлечет описание некогда известного, а сейчас пребывающего в запустении дома княгини Багратион. Старшая из сестер, Елизавета, "деятельная, умная, горячая, прошедшая всю войну 1914-1918 годов на передовых позициях сестрой милосердия, отдавала всю свою жизнь больным и несчастным". Жили они в непосредственной близости от Веригиных. Дети часто бывали в доме княгини, хорошо запомнили  "большую желтую гостиную с цельным окном во всю стену, выходящим на море, с родовыми портретами в золоченых рамах, среди которых выделялся своей работой портрет их деда, генерала князя Багратиона, героя войны 1812 года". Михаилу Веригину, оставшемуся в Ялте при красных, именно здесь помогали выжить в годы репрессий.

"Совсем исключительное место среди моих знакомых и друзей занимала семья Мещеряковых, - вспоминает К. Веригин. -  Самым выдающимся был старший из братьев, Александр, человек высокой души, светлого ума, обладавший абсолютной памятью". Это