Вовка-Монгол и другие байки ИТУ№2 [Владислав Михайлович Погадаев] (fb2) читать постранично, страница - 14

на Северном, Юра Волков и Сашка трудились на Сибирском.

Толик, к которому я обратился, без лишних разговоров дал мне халтуру – оформление одной могилы – доход от которой с лихвой покрыл все мои потери! Выполнил я работу за три дня, сдал заказчице, получил деньги, поблагодарил Шарика за приобретённый опыт и, в общем, вполне удовлетворился.

* * *

На явке в эти дни я, естественно, не появлялся, а когда появился, Серёга чрезвычайно обрадовался. У него были грандиозные планы: задействовать мои знания в решении его проблемы, а именно, в выходе из-под милицейского надзора, который весьма тяготил моего свободолюбивого друга. Для этого нужно было сдать экзамен по физике за третий курс педагогического института вместо мента, осуществлявшего надзор.

Я боялся: всё же третий курс, да вдруг узнают, но Серёга проявил упорство, познакомил меня со своим куратором – а мы действительно оказались чем-то похожи – и они уже вдвоём принялись меня убалтывать. Главным аргументом стало то, что в случае провала претензий ни ко мне, ни к Серёге не будет, а то, что меня не узнают, мой двойник гарантировал, так как учился заочно и, видимо, посещением лекций не злоупотреблял. В общем, уломали меня.

* * *

Придя в аудиторию, я сдал зачётку, вытянул билет и начал готовиться. Так как физику в объёме средней школы я знал на «отлично», отвечал уверенно. Последним вопросом билета был закон Кирхгофа, который я тоже рассказал, но экзаменатор, совсем молоденькая и очень доброжелательная, желая, видимо, помочь мне, попросила осветить его с точки зрения высшей математики, а этого я при всём желании сделать не мог. После долгих мучений натянуть ответ на «четвёрку» экзаменатор, наконец, сдалась и, пододвинув к себе экзаменационную ведомость, устало произнесла:

– Ладно, «удовлетворительно». Фамилия?

– Погадаев, – брякнул я на автомате.

– Так, Погада-аев… – она начала рыться в зачётках, а я, сообразив, что сморозил не то, тут же поправился, но было поздно…

«Штирлиц ещё никогда не был так близко к провалу»! Экзаменатор бегала между рядами, тыча студентам зачётку, и спрашивала: он это или не он. Сработала студенческая солидарность: одни, улыбаясь и хихикая, говорили, что он, другие, которые очень честные, говорили: «Не знаю».

Наконец, экзаменатор сообразила привести в аудиторию куратора этой группы, которая в силу служебных обязанностей знала в лицо каждого студента, а уж моего лейтенанта – тем более.

Наши войска потерпели сокрушительное поражение! Я был изгнан из аудитории с позором и осознанием того, что физику за третий курс института, хоть и на тройку, но всё-таки сдал!

Как мой доверитель смог разрулить эту ситуацию – не знаю, знаю лишь, что из института его не выперли, хоть и вполне могли.

Встреча выпускников

В водовороте событий прошли два года, которые в моей жизни были, наверное, решающими, ведь то, какую дорогу я выбрал тогда, определило всю мою дальнейшую судьбу.

Неожиданно получил приглашение (не повестку, заметьте) в такой-то день, к такому-то часу прибыть с паспортом в ИТУ-2, мою незабываемую «Двойку».

Связавшись со своими «однополчанами», узнал, что они получили точно такие же приглашения, причём, только те из них, кто твёрдо обосновался в жизни или производил такое впечатление. Это были Игорь Иванюк – Хохол, Боря Жернаков – «корбейник с Невского», Коля Козловский – бывший боксёр, Коля Мишунин – Мишуня, Валя Зайцев – студент УПИ, Володя Зубков и я.

Оказывается, Администрация отслеживала жизненные успехи своих бывших воспитанников и, дабы этот положительный пример благотворно повлиял на нынешних питомцев, организовывала такие «встречи выпускников». Приём, безусловно, неглупый, так как в колонии содержались первоходки – те, кто отбывал срок впервые – имевшие все шансы вернуться к нормальной жизни. А ведь, попадая туда, многие ставят на этой самой жизни жирный крест и дальше катятся по наклонной. Так что в этом вопросе я Администрацию поддерживаю.

Прибыли мы все вовремя, шмонали нас не слишком дотошно, так что водку – сувенирчик для корешей – пронести сумели. Правда, я обо всём этом узнал, только покинув стены колонии.

* * *

Того, что происходило дальше, не забуду никогда.

На сцене сидят начальник колонии, все начальники отрядов, преподаватели школы, воспитатели.

Нас предупредили, что будут вызывать по одному, и мы должны будем рассказать, как устроились в жизни, чего добились. Прекрасный воспитательный приём. Представьте, выходят люди, которые совсем недавно были зэками и отбыли немалые срока, люди, которых почти все присутствующие хорошо знают, знают о них практически всё, люди, сумевшие переломить судьбу! Смогли они – смогут и другие. Именно к этому и нужно стремиться – вот такая установка…

Наконец, дошла очередь и до меня. Сказать, что волновался страшно – значит не сказать ничего! Полный зал, и большинство