Карт-бланш императрицы [Анастасия Анатольевна Монастырская] (fb2) читать постранично, страница - 5

французы, — рявкнула императрица. — Про нас сказки сказывай, а французы сами разберутся, что к чему.

— Великий князь нуждается в небольшой операции, — придворный медик тщательно подыскивал слова, чтобы не оскорбить столь августейших особ. — Сужение крайней плоти таково, что не позволяет Петру Федоровичу…

— Знаю, слышала, — громко высморкалась императрица. — Что предлагаешь?

— Иссечение плоти. Как у мусульман.

— Нет! — взвизгнул великий князь, бывший тут же. — Не надо! Я все могу, тетушка! Спроси, кого хочешь, каждая ответит, что лучше меня никого нет. Это все она, Катька, на меня наговаривает. Из зависти и злобы.

— Да чего тебе завидовать, уродик? — взвилась императрица, превозмогая отвращение. — Молчи, Петрушка! Как скажу, так и сделаешь, — истерика прошла, и к Елизавете вернулась способность соображать.

— Операция быстрая и практически безболезненная, — лейб-медик трясся от волнения.

— Нет! Не дамся! — еще немного, и совсем сорвется, уже пена у рта показалась. Государыне с брезгливостью посмотрела на всхлипывающего юнца, побитого оспинами. Ну и как такому щенку царство передать?

— Пошел вон!

Когда Петр вышел, Елизавета еще некоторое время молчала, щуря опухшие глаза на свет.

— Налей еще.

— Ваше величество… Вам нельзя столько пить, — Лесток вспомнил про частые обмороки Елизаветы, наступавшие как раз после четвертой чарки. Бледнела и падала навзничь, задыхаясь. Приходилось ножом резать корсет и платье.

— Налей, говорю. И доверху, не жалей вина, его у нас нынче много, — хохотнула и приложилась, сделав добрый глоток. Толк-то будет от этой операции?

— Надеюсь, — еле слышно прошептал лейб-медик. — Только не обессудьте, ваше величество…

— Говори! — короткий приказ был подобен оплеухе.

— Организм наследника отравлен пьянством, кутежами. К тому же Петр Федорович еще не изволили оправиться полностью после перенесенной болезни…

— Иными словами, — безжалостно закончила государыня, — ты не уверен, что ребенок, рожденный от Петрушки, будет нормальным и здоровым…

— Я вообще не уверен, что великая княгиня сможете зачать ребенка от своего мужа, — неожиданно для себя высказал затаенные мысли лейб-медик. И тут же испугался собственной смелости.

Вопреки опасениям царского гнева не последовало. Государыня размышляла.

— Ценю твою честность, — наконец промолвила она. — А как ты оцениваешь состояние великой княгини?

— Она абсолютно здорова. Организм крепкий, бедра широкие — выносит и родит без осложнений.

— А мое?

Лесток замялся.

— Сколько мне осталось? — напрямик спросила государыня. — Говори, как есть, от этого и твоя судьба зависит.

— М-м… Если ваше величество будет ограничивать себя в еде и ночных развлечениях, сократит потребление вина и водки, станет побольше гулять и отдыхать…

— …то умрет практически здоровой. Дальше можешь не продолжать, — милостиво разрешила Елизавета Петровна. — Значит, не так уж и долго. Поспешать надо. А сейчас поди прочь, думать буду.

Врач, кланяясь, неуклюже попятился спиной к двери и плотно прикрыл ее за собой. Елизавета вздохнула с облегчением: наконец-то одна. Тяжело встала и налила себе еще вина. Гулять, так гулять. Думать, так думать.

Оставлять Россию Петрушке нельзя. Уже сейчас на пруссаков ровняется, а что будет, когда на трон взойдет? Отдаст державу на поругание и разрушение. И Бестужев не поможет. Впрочем, что Бестужев? Недолго ему осталось. И на могущество найдется управа — старость. А старость подкралась незаметно. Прав, конечно, Лесток, чтобы пожить подольше, нужно о многом забыть. Ни вина, ни яств заморских, ни мужчин ласковых. Сон, сон и еще раз сон. Но… не хочется. То, что вредно, самое приятное и есть. И так мало удовольствий, чтобы и от этих отказываться. Что же касается сна, так в могиле отоспится. Там все спят.

Эх, чертушка, чертушка… Ничего не скажешь, порадовала сестричка племянничком. Но другого-то нет. То есть при желании нашла бы, конечно: незаконных — пруд пруди, а толку… Вдруг еще хуже будет? Единственный выход — законный наследник престола, а при нем умная мать регентшей. Чем Катька хуже Елены Глинской? Та ведь сумела сохранить государство для сына. Вот только сына у Катьки нет. Пока нет, — мысленно поправилась Елизавета. — Но обязательно будет.

И кто сказал, что женщина не может управлять государством? Басни все это. Именно поэтому из всех невест шесть лет назад она выбрала прусскую девчонку, разглядев в ней характер и стойкую волю. Только такая, как она могла принять чужую веру и всем сердцем ее полюбить, невзирая на насмешки двора. И только такая, как она, сможет стать русской императрицей.

Словно в подтверждение ее тайным мыслям посыпал крупный холодный снег. В считанные мгновение запорошил невскую перспективу, укрыл черные проталины Невы и очистил болотный воздух.

Когда Екатерина вернулась с прогулки, ее тут же позвали в покои государыни. Она вошла, как и была, с