Безжалостное небо [Артур Чарльз Кларк] (fb2) читать постранично, страница - 2

укол.

А главное, когда ее обыскивали, никто и не подозревал, что у нее стеклянное зеркальце. Насколько мне известно, карманные зеркала из стекла запрещены.

– Не запрещены, – сказал Йенсен. – Просто их больше не выпускают.

Полицейский врач был высоким, сравнительно молодым человеком с щеткой рыжих волос на голове и резкими чертами лица. Он хорошо знал свое дело и, пожалуй,

был лучшим полицейским врачом участка за последние десять лет. Йенсену он нравился.

– Правильно ли мы делаем? – сказал врач и покачал головой.

– Что именно?

– Да когда примешиваем эту дрянь к спирту. Чтобы вызвать идиосинкразию к алкоголю. Правда, за последние два года количество алкоголиков не увеличилось, зато…

Йенсен посмотрел на врача холодными, пустыми глазами.

– Договаривайте.

– …зато резко возросло количество самоубийств. Депрессия все углубляется.

– Статистика это опровергает.

– Вы не хуже меня знаете, чего стоит наша официальная статистика. Перечитайте собственные секретные донесения о несчастных случаях и самоубийствах. Об этой женщине хотя бы. Нельзя же без конца скрывать правду и притворяться, что ничего не произошло.

Врач засунул руки в карманы халата и посмотрел в окно.

– А вы слышали последние новости? Говорят, они собираются примешивать фтор и порошок от головной боли к питьевой воде. С медицинской точки зрения это безумие.

– Выбирайте выражения!

– Вы правы, – сухо сказал врач.

В комнате наступило молчание. Йенсен внимательно разглядывал письмо, пришедшее с утренней почтой. На белом конверте были напечатаны его имя и адрес. Внутри лежала прямоугольная белая карточка и синевато-серая марка с зубчиками по краям. На марке был изображен пролет моста, перекинутого через глубокую пропасть.

Йенсен выдвинул средний ящик стола, достал деревянную линейку и измерил стороны карточки. Врач, внимательно следивший за его действиями, удивленно спросил:

– Зачем вы это сделали?

– Не знаю, – пожал плечами Йенсен.

Он положил линейку обратно и задвинул ящик стола.

– Какая старина! – заметил врач. – Деревянная, со стальной окантовкой.

– Да, – ответил Йенсен. – Она у меня уже двадцать девять лет. С тех пор, как пришел сюда. Таких теперь не делают.

Карточка, лежавшая в конверте, была длиной в четырнадцать и шириной в десять сантиметров. На одной стороне ее типографским способом был напечатан адрес, на другой пунктиром отмечен квадрат, куда следовало приклеить марку. Выше шел печатный текст:

ВЕРИТЕ ЛИ ВЫ В ПОЛИТИКУ ВСЕОБЩЕГО СО-

ГЛАСИЯ И ВЗАИМОПОНИМАНИЯ? ГОТОВЫ ЛИ ВЫ

ПРИНЯТЬ АКТИВНОЕ УЧАСТИЕ В БОРЬБЕ ПРОТИВ

ВНУТРЕННИХ И ВНЕШНИХ ВРАГОВ ГОСУДАРСТВА?

ПРИКЛЕЙТЕ МАРКУ НА УКАЗАННОМ МЕСТЕ. НЕ

ЗАБУДЬТЕ ПОДПИСАТЬСЯ.

ВНИМАНИЕ! ОПЛАЧИВАТЬ ОТКРЫТКУ НЕ НУЖ-

НО. Под пунктирным квадратом шла линия, где следовало написать свое имя. Йенсен перевернул открытку и взглянул на адрес:

Центральное статистическое бюро Министерства

внутренних дел. Почтовый ящик 1000.

– Еще одно исследование общественного мнения, –

сказал врач и пожал плечами. – По-видимому, все получили такие открытки. Все, кроме меня.

Йенсен промолчал.

– А может, это очередная проверка лояльности. Перед выборами.

– Выборами? – пробормотал Йенсен.

– Ну да, ведь через месяц выборы. Но в таком случае это никому не нужно. Напрасная трата государственных средств.

Йенсен снова выдвинул ящик стола, достал зеленую резиновую губку из коробочки с надписью «Собственность полицейского департамента» и дотронулся до нее кончиками пальцев. Губка была совершенно сухая. Комиссар встал и вышел из комнаты. Войдя в туалет, он смочил губку водой из-под крана.

Вернувшись в кабинет, Йенсен сел за стол, провел обратной стороной марки по влажной губке и аккуратно приклеил марку к пунктирному квадрату. Затем положил открытку в ящик с почтой, предназначенной для отправки, спрятал губку в стол и задвинул ящик. Врач, смотревший на комиссара с едва заметной улыбкой, насмешливо произнес:

– Оборудование полицейского департамента достойно музея.

Он взглянул на стенные часы, затем перевел взгляд на аккуратный саквояж у двери.

– Ну что ж, через два часа вы уже будете в самолете.

– Наверно, я умру, – сказал комиссар Йенсен.

Его собеседник внимательно посмотрел на него, чуть помедлил.