Черный лебедь [СИ] [Ольга Олие] (fb2) читать постранично, страница - 3

кабинета с неизменными книгами под мышкой, услышал позади себя голос одного из сокурсников:

— Мышонок, ты на выпускной-то пойдешь? Или будешь весь вечер с книгами обниматься? — с легкой издевкой, к которой я уже привык, осведомился он.

— Раз уж это обязательно-принудительное мероприятие, то придется идти, — с сожалением ответил я, а после, добавив сарказма в голос, сказал: — Хотя книга была бы предпочтительнее ваших тупых физиономий.

И только он собрался дернуться ко мне с намерением затеять драку, как скривился, почесал подбородок, вспомнив о том, что несколько раз был отделан мной по полной программе. Этот заноза в ж… в том месте, на котором сидят, много крови попил не мне одному своей язвительностью и желанием оскорбить и унизить. Откуда в этом омеге столько злости, никто не знал, но факт остается фактом. Он старался цеплять всех по поводу и без, за это его и ненавидели.

Выпускной прошел мимо меня. Не люблю я все эти шумные компании, пьянки-гулянки. Мне больше импонирует посидеть где-нибудь в тишине с книгой, в полном одиночестве. Но сейчас была не судьба.

Награждение, вручение дипломов, поздравления преподавателей — это пролетело как один миг, после чего всех пригласили на бал.

— Неужели так сложно было снять свои уродливые очки и сделать нормальную прическу? — снова оказался около меня задира, как его все прозвали.

— А чем тебе не нравится мой внешний вид? Да и какая разница, как я выгляжу? Главное не внешность, а душа, а все остальное — пшик, — философски заметил я, не желая портить и дальше себе вечер спорами с этим типом.

Тот, на удивление, просто отошел подальше, не желая со мной больше общаться. Да я и не настаивал на его присутствии. В компании с самим собой мне было намного комфортнее.

С огромным трудом вынес этот вечер, вздохнул с облегчением, когда он закончился. В комнате сегодня ночевал один, так как мой сосед ушел на всю ночь продолжать праздновать.

Улегшись в кровать, решил немного почитать: помощник оставил папку с документами по делам компании отца, которой в скором времени мне предстоит управлять. Несмотря на слияние, офисы и филиалы все еще были разные.

Несмотря на то, что изучил за несколько лет все досконально, все равно сейчас продолжал упорно изучать содержимое. В голове возникали все новые и новые идеи по поводу улучшения специфики предприятия. Вот только получится ли их реализовать?

Меня одолевали сомнения и тревога. С каким-то напряжением, опаской и плохим предчувствием я ожидал завтрашний день. Приезда своего супруга. Каким он окажется? Как себя со мной поведет? Как отнесется?

Мысли вихрем кружились в голове, создавая хаос. Меня била легкая дрожь. Первый раз за столько лет я элементарно боялся, волновался и нервничал. Что готовит мне завтрашний день?

С тяжелыми мыслями, проворочавшись полночи, я провалился в полный тревог и сомнений сон.

А утром, собрав свои вещи, вышел в холл дожидаться прибытия супруга. И когда в дверях показалось двое парней, я даже внимания на них не обратил, пока один из них, альфа, не подошел к коменданту и что-то не спросил у него.

Когда этот тип, довольно красивый, надо сказать — его не портил даже шрам, пересекающий лоб и половину щеки, — пепельноволосый, что довольно хорошо гармонировало со смуглой кожей, изумрудными глазами, которые презрительно были сужены, издалека разглядывал мою невзрачную внешность.

Этот качок, обнимая за талию довольно смазливого омегу, направился ко мне. Я испытал шок, ужас, стыд от того, что этот сволочной альфа, являющийся моим мужем, приехал за мной, прихватив с собой и любовника. На душе было настолько мерзко и противно, что в уме я просто застонал, вспоминая своего отца, погибшего в автомобильной аварии несколько лет назад.

«Папочка! Почему ты со мной так поступил? Что плохого я тебе сделал? Неужели заслужил такое наказание в виде этого супруга, который, выказывая свое презрение, неуважение, не постеснялся явиться к законному супругу с любовником?»

Мои мысли прервались, стоило им оказаться около меня. Омега с выражением омерзения на лице рассматривал меня с головы до ног, а альфа, скривившись, будто жабу увидел, сквозь зубы процедил:

— И это ничтожество, страшное как смертный грех, мой муж?

Омежка после этих слов захихикал и теснее прижался к моему супругу.

— На себя-то в зеркало давно смотрел? — не остался в долгу я. — Мне тоже претит наше супружество, но, в отличие от некоторых, мое воспитание не позволяет мне высказать все, что я думаю по этому поводу. — После этих слов, подхватив вещи, направился на выход, где остановился, дожидаясь этих двоих, которые должны были показать машину, на которой мне предстояло отправиться в новую, полную мук и душевных терзаний жизнь.

От непролитых слез щипало глаза, но многолетняя выдержка помогла справиться с этим потрясением. Подняв выше голову, сделав невозмутимый вид, сам открыл дверцу, присаживаясь на заднее сиденье, тогда как тот омежка взгромоздился