переводи давай, потом закусишь, чего таращишься. Ну, дела так дела…
— God merciful, save me, a poor sinner. I guess you guys have done a little crazy…
[31] — переводчик выпил, отер пот и послушно перевел. Глаза Сэнди полезли на лоб. Кузьменко в открытую торопливо разливал из фляги. Сэнди сгреб стакан в кулак и, вскочив, неожиданно зычно заорал на весь зал:
— Hey, everybody! I’ve found him! I’ve found him himself!
[32]
Зал разом ошарашенно затих — будто выключили звук. Сэнди, щедро поливая стол и головы соседей, размашисто тыкал стаканом в мрачно-торжественного Кузьменко:
— This Russian… This guy… Our mothers are Olgas! They belong to the same homeland! We’ve met, my brother and me here! I drink to him, to our family, to our common cause!
[33]
Переводчик повторял даже интонации. Зал напряженнейше внимал. На сцене девушки-матросы стремительно дозревали до всхлипа.
— Так-с, — негромко констатировал старшина. — Спасибо родственничкам — штрафбат обеспечен. Достукались.
— Не размахивай ушами, — сказал Кузьменко, вставая. — Страшней, чем наша работа, ничего не будет. Не забудь закусить.
— Gentlemen! — с достоинством вскинул руку тоже поднявшийся английский комэск. — Since what we would like to express officially a little later has already started spontaneously, I as a commanding officer…
[34]
Он остановился — меж столиков быстро и странно, не лавируя, шел командир полка в сопровождении дежурного офицера с сине-белой повязкой «рцы» на рукаве.
— Извините, господин майор… Товарищи летчики! — Музыка оборвалась на взвизге иглы. В мгновенно наступившей тишине кто-то, жалобно бормоча, подавленно всхлипывал за кулисами. Полковник медленно оглядел зал. — Экипажам Кузьменко, Ларина, Черных, Ковтуна, Антонова, Сутормина — на выход. Остальным… Продолжайте культурно отдыхать, товарищи.
По залу прокатился дробный перестук стульев. Двенадцать мгновенно закаменевших лицами мужчин одновременно из разных концов зала молча, не прощаясь и не оглядываясь, пошли к выходу, первым же шагом оторвавшись, отделившись от тепла и света, и остающиеся здесь, в этом живом тепле, так же молча, не прощаясь, провожали их, глядя в спины сквозь невидимую, но непереступимую преграду, в мгновение вставшую меж ними — между этой и той сторонами одного мира.
— Sir? — поднял брови майор. Зал настороженно ждал — темные глаза, застывшие в инерции веселья лица. — Excuse me, but… А mission? As yours allies, sir, we probably have the right…
[35]
— Хорошо, майор, — негромко согласился полковник. — Конвой. Немецкий конвой. Его случайно обнаружил разведчик погоды. К нему не подходил — но «сто десятых»
[36] прикрытия видел.
— But… Weather, Mr. Colonel? Time?
[37]
— Именно. И удаление от побережья. Немцы — серьезные вояки, майор, и они тоже хорошо умеют считать.
— We have known them for a long time… Gentlemen!
[38] — Англичане, уже стоящие в ожидании, готовно выдернули пилотки из-под погон.
— Это недопустимо, майор! — предостерегающе вскинул ладонь комполка. — Все вы, кхм-м… Ну, скажем так, устали. Праздник. Вы не знаете театра. Не налажено взаимодействие. Да с меня не голову — с меня…
— That’s enough, sir. We are officers of Her Majesty, and we know our duty. I beg your pardon, sir. It’s time!
[39] — И майор водрузил свою непобедимо торчащую длинным козырьком вперед великолепную фуражку. Его летчики уже аккуратно пробирались к выходу.
— Well said. Excellent, Major! — громогласно одобрил Сэнди и победно оглядел продымленный зал. — Ronnie, where are you? It’s time, old chum.
[40]
Прищурясь, полковник с откровенным сомнением оглядел усердно застегивающегося американца, сказал: «Гхмр-р-р…» и исподлобья заглянул в глаза майору.
— Погодите, я еще не сказал главного. Буду честен — конечно, я надеялся на вас, но… Извините, Бартлет, но наши штурмовики пойдут на цель без прикрытия.
Зал замер, задохнувшись. Двенадцать русских молча и равнодушно стояли у двери. Англичане застряли на полпути. Брови майора взметнулись на лоб.
— Караван — вне радиуса готовых к работе «И-16», — скучно пояснил полковник и пожал плечами, ни на кого не глядя. — «Харрикейн» — достанет. Да. Но минуты три над целью. Не больше. Даже две. Так-то, майор.
Мягко-синий табачный дым зацепился за край тяжелой бархатной портьеры выхода. Сквозь могучие вечные стены Дома офицеров все-таки слышен был низкий вибрирующий гул прогреваемого где-то авиационного мотора. Англичане переглядывались, косясь на угрюмо-спокойных русских со странной смесью страха и суеверного почтения.
— Словом, майор… Права я не имею. Впрочем, вы тоже. Да и вообще — смысл? Ведь будет не вылет, а… Но мы — мы дома. Так что…
— Si-o-r… — раскатисто-тихо пророкотал британец, нависая пышным усом над ссутулившимся полковником. — We fought over Malta, the Channel and London. What does your refusal mean?
[41]
Зал ждал. Далекий мотор стих — и стало слышно потрескивание незатушенных папирос. Сэнди длинно вздохнул и поправил кобуру. За кулисами с
Последние комментарии
1 день 1 час назад
1 день 3 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 3 часов назад