Голос актера грохотал, словно далекие раскаты грома. «Именно так, наверное, звучал бы голос Бога», — подумал Джаспер.
Дуйте в свои фанфары, ангелы,
Созовите всех!
Ангелы послушно загудели в трубы.
У Джаспера по спине пробежали холодные мурашки, когда он подумал, что в этот день всем позволено взглянуть на суд Божий. Он поклялся жить праведной жизнью, чтобы не испытывать страха, как эти грешные души в день последнего суда.
За наши грешные дела
Навек лишились мы прощения,
Жить нам в аду средь черных демонов,
Не зная искупления.
Когда закончил говорить третий ангел, Джаспер поднял глаза на мастера Краунса, который наконец-то вступил в игру.
— Этому скорбному миру — конец… — раздался с небес голос Иисуса.
В толпе кто-то захихикал. Джаспер принялся озираться и увидел хорошенькую женщину, стоявшую в компании с двумя мужчинами, один из которых был тот самый толстяк, вызвавший из фургона мастера Краунса. Хихикала женщина. Толстяк сердито на нее посмотрел, а второй мужчина нахмурился и, наклонившись к ней, что-то произнес.
Джаспера удивила такая непочтительность. Пусть это всего лишь роль, а мастер Краунс такой же смертный, как прочие люди, все же в этот момент он — Иисус.
Но мальчик тут же забыл о случившемся. В эту самую минуту Иисус произнес:
— Все люди будут это лицезреть.
Тут же помост, в клубах дыма, начал со скрипом опускаться. Это место в представлении нравилось Джасперу больше всего. Когда дым рассеялся, мастер Краунс в облике Иисуса уже стоял на главном помосте, откинув капюшон. И тогда стали видны его сияющие глаза. Мастер Краунс весь преобразился.
— Апостолы мои и вы, возлюбленные чада…
Джаспер считал, что его хозяин великолепен. Мальчик с жадностью ловил каждое слово. К сожалению, на последней реплике Иисуса ему пришлось заново смазывать колеса, готовя их к новому пути. Работая, он напряженно вслушивался в последние строки.
Те, кто в грехе погрязли,
Заведут бесконечную песню печали;
Те же, кто станет на путь исправления,
Познают вечное мое благословение.
Смазав последнее колесо, Джаспер поднял глаза и посмотрел туда, где сидела его мать. На трибуне ее не оказалось, и мальчик оторопел. Как она могла уйти, когда представление не закончилось? А потом он увидел, что ее уводят соседки, поддерживая с двух сторон. Мать еле переставляла ноги, голова ее свесилась набок. Святая Мария, Матерь Божия, что случилось? До конца дня у Джаспера перед глазами стояла эта картина. Даже зрелище сияющих глаз мастера Краунса не могло умерить его тревогу.
Джаспер вернулся домой только на рассвете следующего дня. Мать спала, миссис Флетчер, соседка, дежурила рядом. В маленькой комнатушке без окон стоял запах крови и пота, и это напугало Джаспера.
— Что случилось? — спросил он.
В глазах миссис Флетчер читалась печаль.
— Женские неприятности. Ей стало плохо в толпе. Женщине в ее положении нечего было делать в такой толкучке.
«Она выживет?» — хотелось ему спросить, но он так и не смог задать этот вопрос.
Миссис Флетчер вздохнула и поднялась.
— Пойду посплю немного. Будь хорошим мальчиком и приляг рядом с мамой, чтобы сразу услышать, если она проснется, ладно? — Она погладила его по голове. — Я загляну к вам, как только накормлю завтраком свою ораву.
Джаспер снял новую курточку — надо поберечь ее, ведь в ней он пойдет на беседу к гильдмейстеру — и спрятал в сундук, где мать хранила свои сокровища — резную деревянную кружку и большой расписной лук, принадлежавший некогда отцу Джаспера. Сломленный усталостью, мальчик растянулся на соломенном тюфяке рядом с матерью, горевшей в лихорадке, и сразу заснул.
Хотя в комнате не было окон, проснулся мальчик от уличного шума. Стены дома были настолько тонкие, что зимой не удерживали тепло, а летом пропускали жару. Город вовсю шумел: звонили колокола, стучали ставни, грохотали повозки, перекликались прохожие, где-то с визгом лаяла собака.
Мать спала, натянув одеяло до подбородка. Джаспер облегчился в ведро, стоявшее в углу, после чего понес его вниз по наружной лестнице и вылил в канаву, прорытую посреди улицы. Если бы его поймали за этим занятием, то заставили бы платить штраф, но сейчас для него было гораздо важнее поскорее вернуться к матери. За водой он решил пойти, когда вернется миссис Флетчер.
Незадолго до полудня Кристин де Мелтон открыла глаза.
— Я видела тебя в новой курточке, — сказала она, еле шевеля губами, так что сын скорее догадался, чем услышал, о чем она говорит. Она с трудом улыбнулась. — Я горжусь своим мальчиком.
Джаспер прикусил губу и сглотнул комок в горле. Мать умирала. За свои восемь лет он столько раз видел
Последние комментарии
3 часов 42 минут назад
3 часов 50 минут назад
4 часов 18 минут назад
4 часов 22 минут назад
4 часов 22 минут назад
4 часов 30 минут назад