лучше, так же, как и образование. Мы смогли построить новые дома, открыть и обслуживать пару фабрик. Но мы продолжали борьбу за право на воду, за свои земли и за процветание людей. Всегда было чем заняться. — Она весело улыбнулась, но руки ее дрожали, и она избегала моего взгляда. Спустя некоторое время она снова заговорила:
— По правде сказать, на личном уровне это того не стоило, Блу. Когда все сказано и сделано, когда существует столько благородных причин, когда совершено столько добрых дел и существует еще столько работы, мы жертвуем всем, становясь представителями, а не возлюбленными, организаторами, не женами и гласом народа, не матерями. Я отдала все, что имела, во имя добра, но взгляни, скольким людям я причинила боль. Работа всей моей жизни оказалась важнее людей в ней.
***
— Я думал о той истории, которую ты рассказала мне в день, когда родилась Мелоди, — хмыкнул Уилсон, нахмурившись и поджав губы. Он играл на виолончели в моей маленькой гостиной, как делал каждую ночь, если я не занималась вырезанием. В этом случае мы наполняли подвал сладкими звуками струн и шлифования. Дни, когда я слушала его игру через вентиляцию, остались позади.
— Та, про которую ты сказал «отстой»? — буркнула я, желая, чтобы он сыграл еще одну песню. Я сидела полусонная в своем кресле, и низкие тона расслабляли и навевали дрему. Это было подобно эликсиру, и я сходила с ума как от музыки, так и от музыканта.
— Да. Та самая, ужасная. Зря ты не признаешь «Айвенго». А как там звали охотника?
— Ваупи. Белый ястреб.
— Точно. Белый ястреб любил звездную деву, они были счастливы вместе, но она решила забрать детей и улететь в небо, оставив его.
— И почему ты думал о ней? — зевнула я, поняв, что он не станет играть дальше, пока не разберется с тем, что его мучает.
— Я только что осознал, что это история Джимми. — Уилсон рассеяно коснулся струн, ясный взгляд расфокусировался. Он весь был поглощен своими размышлениями. — Стелла ушла и забрала с собой ребенка. Даже имена совпадают.
Я никогда не думала об этом. Но Уилсон был прав. Это было очень похоже на историю Джимми. Только у него не было счастливого конца.
— Но звездная дева вернулась к Белому ястребу, Уилсон. Я ведь так и не дорассказала тебе эту историю. Ее сын скучал по отцу, поэтому она вернулась.
— А ты знала, что Стелла означает звезда? — перебил Уилсон, словно только что, что-то понял.
— Разве?
— Да. Так что у нас есть Ястреб и Звезда. И Сапанна. — Уилсон загибал пальцы, перечисляя имена. — Это его история, — произнес он тихо.
Я в несогласии помотала головой.
— Джимми так и не вернул себе свою семью. Отец звездной девы превратил свою дочь, Ваупи, и ее сына в ястребов, и они смогли летать между землей и небом, были вместе. Но никто из нас не был вместе.
— Но ты-то вернулась к Джимми, Блу. И была вместе с ним.
— Полагаю, да, — согласилась я. — Но Сапана не из этой истории, дорогой. — Я нежно улыбнулась ему, использовав его собственное ласковое словечко. — У нее своя собственная история.
Уилсон отложил виолончель, встал и стал склоняться над креслом, пока мы не оказались в нескольких дюймах друг от друга — серые глаза напротив голубых, губы напротив губ. Он зашептал в мои губы:
— Само собой… Саванна Блу. И эта история жаждет быть рассказанной.
— Маленькая птичка, выпавшая из гнезда? — прошептала я, обнимая его за шею.
— Или оставшееся там. Все зависит от того, как ты ее расскажешь.
***
Однажды давным-давно жила была маленькая птичка, которая осталась в гнезде. Желанная. Любимая. И бесстрашная, потому что она была ястребом — очень красивым, достойным заботы и любви… Конец
Последние комментарии
13 часов 22 минут назад
13 часов 23 минут назад
18 часов 42 минут назад
22 часов 23 минут назад
22 часов 44 минут назад
23 часов 38 минут назад