Куликовская победа Димитрия Ивановича Донского [Дмитрий Иванович Иловайский] (fb2) читать постранично, страница - 2

допустил их ворваться в свою землю. Он встретил татар в Рязанской земле. Великий князь рязанский Олег около того времени помирился с Димитрием и был его союзником. 11 августа произошла решительная битва с татарами на берегах Вожи, правого притока Оки, неподалеку от Переяславля Рязанского (ныне губернского города Рязани). Димитрий лично начальствовал Большим или Главным полком; одним крылом предводительствовал князь Даниил Пронский, другим — московский воевода Тимофей Вельяминов. Татары перешли реку и первые сделали нападение, но были разбиты наголову, и много их перетонуло в реке во время бегства. Наступившая ночь прекратила преследование; на следующее утро татар уже не было видно, они бежали в степи, побросав свои кибитки и телеги.

Это была первая большая победа, одержанная Русью над своими завоевателями. Это уже было открытое и решительное восстание великого московского князя против Золотой Орды.

Можно представить себе ярость Мамая и золотоордынских мурз, когда беглецы принесли им весть о своем поражении. Прежде всего он спешил выместить свою досаду на Рязанской области. Собрав остатки разбитой рати, он бросился на Рязань. Не ожидая такого скорого возвращения татар после их поражения, Олег рязанский оказался не готовым к обороне и удалился на левую лесную сторону Оки. Татары пожгли Переяславль и некоторые другие города, разорили множество сел и увели большое количество пленников.

Это внезапное нападение должно было послужить только предвестием более страшной бури, т. е. опустошения самого Московского княжения. Но, испытав его могущество, Мамай решил приготовить прежде большие силы, чтобы напомнить Руси Батыево нашествие.

Тем временем Димитрий действовал уже с другой стороны. Пользуясь смутами, наступившими в Литве по смерти старого своего неприятеля Ольгерда, он отвоевал у его сына и преемника Ягайла некоторые пограничные русские области в земле Чернигово-Северской.

Итак, Вожинская победа является началом или преддверием гораздо более великого и славного события: победы Куликовской.

I Недобрые вести

Не успел великий князь Димитрий Иванович со своими боярами и дружиною отдохнуть от недавних походов против татар и Литвы, как летом 1380 года в Москву пришла грозная весть: Мамай поднялся со всей своей ордой и идет на Русь. Не довольствуясь тем, что собрал всю силу татарскую и половецкую, старый хан нанял еще в свою службу отряды закаспийских мусульман, алан, черкес и крымских фрягов (генуэзцев). Мало того, он заключил союз с недругом Москвы, великим князем литовским Ягайлом Ольгердовичем, который обещал соединиться с ним, чтобы вместе разгромить Московскую землю. Вести добавляли, что Мамай исполнился великой ярости против русских князей за поражение татарского войска на реке Воже, что он хочет их совершенно истребить, а вместо них посадить на Руси своих баскаков, грозит даже искоренить и самую православную веру, а на место ее ввести свою бусурманскую (т. е. мусульманскую). В подтверждение этих вестей прискакал гонец от великого князя рязанского Олега Ивановича. Сей последний, бывший перед тем временем в единении и приязни с московским князем, извещал, что Мамай уже перешел на правую сторону Дона и прикочевал к устью реки Воронеж, т. е. к пределам Рязанской земли.

Опечалился Димитрий Иванович при виде такой черной тучи, надвигавшейся на Русь, и прежде всего, по обычаю благочестивых русских князей, прибегал к молитве и покаянию. А затем, ободрясь духом и не теряя времени, послал гонцов во все концы своей земли с повелением, чтобы наместники его и воеводы спешили с ратными людьми в Москву. Разослал также грамоты к подручным себе и соседним князьям русским, убедительно прося их как можно скорее идти к нему на помощь с своими дружинами; прежде же всех послал за своим двоюродным братом и другом Владимиром Андреевичем серпуховским. Последний не замедлил явиться на этот призыв. Вскоре со всех сторон стали собираться в Москву ратные люди. Начали прибывать и подручные князья.

Меж тем приехали послы от самого Мамая и потребовали у великого князя того же выхода (дани), который Русь платила Орде при хане Узбеке, и той же покорности, какая была при старых ханах. Димитрий собрал на совет своих бояр и подручных князей. На совете присутствовали и духовные лица. (Но митрополита не было: серб Киприан, занявший Русскую митрополию после святителя Алексея, тогда пребывал в Киеве.) Духовенство говорило, что подобает утолить ярость Мамаеву великою данью и дарами, чтобы не пролилась кровь христианская и не были разрушены святые храмы от неверных. Эти советы уважены. Великий князь одарил татарское посольство и отпустил его назад, а вместе с тем отправил к хану со многими дарами и с мирными договорами собственного посла Захария Тютчева, которому даны были два толмача, умеющих говорить по-татарски.

Плохая, однако, была надежда умилостивить дарами злого татарина, и военные приготовления деятельно