Петр Великий и царевич Алексей [Дмитрий Иванович Иловайский] (fb2) читать постранично, страница - 26

произойдут перемены, когда на престол взойдет наследник его Алексей Петрович, обнаруживший приверженность к русской старине вообще и особую привязанность к православной церковности, а потому втайне желали, чтобы перемена царствования наступила возможно скорее. Сам Алексей, пренебрегаемый, гонимый, угрожаемый лишением свободы и даже жизни, конечно, в сердце своем питал то же желание. Но все старания розыска обвинить его в попытках устроить заговоры и мятежи против отца являлись совершенно не соответствующими действительности. Все подобные обвинения основывались только на разговорах людей недовольных, на слухах, случайно сказанных фразах и т. п. Алексей до того был забит и до того боялся отца, что не представлял для него ровно никакой опасности и дрожал только за собственное существование. Карать же его за то, что он был плохо воспитан, что у него был другой характер, чем у отца, иные наклонности и привычки и даже несколько иное мировоззрение, такая кара является величайшею несправедливостью. В плохом воспитании, в устранении от государственных дел и отчуждении от отца прежде всего и более всего виноват сам отец, рано лишивший сына и материнских попечений, и собственной родительской любви и оставивший его в известном окружении людьми старорусского закала. А кто же привил ему пагубную привычку к чрезмерному винопитию, как не сам царь собственным примером и не главный его наперсник Меншиков, намеренно спаивавший порученного его руководительству царевича? Затем выдвинутые главным основанием казни пресловутые опасения за судьбу петровских преобразований в случае воцарения Алексея не выдерживают исторической критики. Полный возврат к старине отнюдь не был возможен, так далеко продвинулась Русь и в политическом, и в географическом отношении. Отмена регулярной армии прямо была немыслима, а высказанное намерение упразднить флот было пустою фразою, брошенною в интимном разговоре с возлюбленною в горькие минуты, когда человек способен заговариваться и нести всякий вздор; отрезвление не замедлит, как скоро тот же человек станет лицом к лицу с железной действительностью и вопиющими потребностями своей страны. Вспомним, что к Балтийскому морю и заведению там флота стремился уже дед царевича высоко чтимый им Алексей Михайлович. Итак, все выставленные выше причины нисколько не оправдывают Петра в его варварской казни царевича и в попрании им клятвенно данного и подписанного царского слова помиловать сына, если тот вернется в отечество. Ясно, что не эти причины руководили окончательным царским решением, а тут действовала интрига таких близких и заинтересованных лиц, как Меншиков и Екатерина, которые не считали свое будущее положение обеспеченным, пока оставался в живых царевич Алексей.

И великий человек легко поддавался этим интригам против его нелюбимого сына от первого брака в пользу другого — от любимой второй супруги.

Историческая Немезида не замедлила поразить Петра в самое сердце: в 1719 году умер объявленный им наследником престола маленький царевич Петр Петрович. Хотя наследство по всем правилам должно было перейти опять к внуку, Петру Алексеевичу, но сын опального, казненного царевича Алексея, очевидно, не пользовался расположением деда, и царь в 1722 году издал указ о том, что русский государь в силу своей неограниченности может назначить себе преемником кого угодно. Но, как известно, Петр скончался, не успев никого назначить, и русский престол сделался игралищем в руках придворных партий и петербургской гвардии; о желании русского народа в таких случаях Петербург уже не спрашивал. Как уважаемый Петром и сродный ему по жестокости и кровопийству Иван Грозный убийством старшего сына прекратил династию Святого Владимира и тем вызвал смутное время на Руси, так и Петр убийством своего первенца прекратил династию Романовых (т. е. ее мужескую линию), и за ним последовало подобие смутного времени, пока престол не укрепился за потомством его дочери Анны. Подобно Грозному, он своими пытками и казнями сломил все попытки к отпору его нововведениям и довел царскую власть до ничем не ограниченного самовластия, вместе с тем еще более испортил народный характер, усиливая в нем раболепие. А главное, своим пристрастием к иноземцам, полным унижением родовой русской аристократии, отменою Боярской думы (разумея вместе с нею и Освященный собор) и водворением бюрократии, переполненной на верхних ступенях немцами, он приготовил немецкое господство на Руси. Он устранил сына, и вместо последнего спустя только 5–6 лет после кончины царя управление Россией захватила группа немецких дельцов с проходимцем Бироном во главе. Этот проходимец как правитель России есть всецело следствие петровских преобразовательных крайностей: после Алексея Михайловича он был невозможен, а после Петра сделался не только возможностью, но и действительностью. Немецкое господство воспользовалось именно указанными сторонами петровской деятельности, чтобы легко