Бунт континента [Игорь Маркович Ефимов] (fb2) читать постранично, страница - 2

неровными рядами. От них во все стороны расходились следы работников,  с утра отправленных управляющим на разные задания. Работы хватало всем и зимой: прокладывать новую дорогу в Шедвел и Шарлотсвиль, заготавливать дрова, варить мыло, ремонтировать мост через Риванну, копать второй колодец, выпиливать бруски льда из замерзшего пруда для летнего погреба. Он также всерьез обдумывал завести в ближайшем будущем мастерскую по производству гвоздей.

Но вообще-то душа его не лежала к промышленным затеям. Ему мечталось, чтобы мануфактуры с рядами ткацких станков, угольные шахты, корабельные верфи, выплавка чугуна и стали оставались уделом Европы. Земледелие — вот священное занятие, которое должно сделаться основой процветания Америки. А все необходимые плоды тяжелых фабричных трудов можно будет получать из-за океана, посылая взамен пшеницу, рожь, картофель, лен, хлопок, табак, коноплю.

Он решил спуститься в сад и проверить, как гранатовые саженцы перенесли первые заморозки. Тропинка шла через небольшую открытую площадку, посредине которой на перекладине висел медный колокол, сзывавший по утрам невольников на раздачу заданий. В тихую погоду звон его долетал даже до Шарлотсвиля. Разгадать тайну распространения звука в воздухе — это принесло бы не меньшую славу, чем открытие электричества в атмосфере, сделанное Бенджамином Франклином. Иногда Джефферсону казалось, что каждая частица творения таит в себе миллион сверкающих тайн, упрятанных под коркой привычного и обыденного. Загадочно звездное небо над головой, но загадочен и каждый миллиметр холодного воздуха, обтекающего лицо. Как в нем могут уживаться — пересекаться — сливаться, не оттесняя друг друга, — лучи света, волны звука, силы тяжести, магнитные линии? Непостижимо.

Саженцы перенесли холода неплохо — он был доволен. На обратном пути увидел, как из хижин посыпалась негритянская ребятня, затеяла перестрелку высохшими желудями. Сын Бетти Хемингс, восьмилетний Джеймс, опустившись на четвереньки, с лаем гонялся за младшей сестренкой вокруг столбов, на которых лежала перекладина с колоколом. Черты старого Вэйлса проглядывали в его лице так ясно, будто кто-то сделал слепок с мертвеца и просто обтянул его свежей светло-коричневой кожей.

Год назад, сразу после смерти отца, Марта настояла, чтобы Бетти Хемингс с потомством переехала в Монтиселло. И в те же месяцы Джефферсон купил супружескую пару невольников: Большого Джорджа и его жену Урсулу. Это обернулось спасением для маленькой Патси Джефферсон. Потому что первые месяцы после рождения жизнь ее висела на волоске. Простуды, понос, температура, кашель непредсказуемо сменяли друг друга, и врачи не могли найти причину. У Марты явно не хватало молока для ребенка. А приехавшая Урсула как раз кормила новорожденную дочь. Она просто приложила Патси к другой груди, и чудо случилось — девочка начала поправляться на глазах. Вид Урсулы, выпроставшей из расстегнутого платья две шоколадные дыни, чем-то напоминал Джефферсону древнеримскую богиню плодородия Помону, виденную им в альбоме гравюр, присланном из Милана. Но две припавшие к соскам детские головки — черноволосая и светловолосая — разрушали античный образ, переносили сцену в горячий сегодняшний день.

Марта рассказала ему, что у Бетти Хемингс было уже четверо детей от черных отцов, когда она стала наложницей владельца плантации. Вэйлс к тому времени потерял одну за другой трех жен и не надеялся, что какая-нибудь белая дама рискнет стать четвертой. Бетти была дочерью невольницы, изнасилованной капитаном Хемингсом во время перевозки партии рабов из Африки. Так что в детях, рожденных ею Вэйлсу, была только четвертинка негритянской крови.

К вечеру из Шедвела вернулся Юпитер. Воздевая руки к потолку, он стал рассказывать хозяину о том, что слабоумная Элизабет, похоже, совсем утратила остатки разума. Она убегает от всех, кто пытается к ней приблизиться, прячется в темных углах, наваливая на себя одеяла и подушки. Действие чьего-то дурного глаза налицо — в этом не может быть никакого сомнения.

— А еще была дурная примета: прямо перед моим конем дорогу переполз-ли две змеи. Где это видано, чтобы змея выбралась из своей норы в феврале?! Такого не бывало на моей памяти никогда. Масса Томас, прикажите хоть на этот раз сжечь клок овечьей шерсти и окурить углы спальни. Надо верить старикам. Они учили нас, что нет лучшего средства от вредного сглаза и грозящей беды.

Масса Томас велел ему не лезть с глупостями, а пойти и приготовить постель в кабинете. Патси опять покашливала, и встревоженная Марта хотела уложить ее с собой. Подсунув под спину вторую подушку, Джефферсон перед сном полистал ноты Боккерини, тихо напевая мелодию под нос. Музыка — почему она живет своей жизнью, абсолютно неподвластная словам? Все остальное человек может описать словами — только не музыку. Впрочем, нет. Есть еще одна важная вещь, остающаяся всегда невыразимой, всегда вне власти слов, — боль. Можно указать