Город. Хроника осады [Евгений Юрьевич Резвухин] (fb2) читать постранично, страница - 153

нужно взять под контроль железнодорожную станцию.

Толпа подается в стороны. Опираясь о трость, к карте подходит Швецов.

– Что слышно об Иностранном Легионе Готии?

– Их подняли по тревоге, – отвечает отставной майор, – но легионеры все еще в казармах. Это все, что известно.

Господи, до чего же все знакомо, только в больших масштабах. Опять узкие улицы и бесчисленные лабиринты кварталов. Плохо вооруженная масса, готовая биться насмерть и верящая Швецову. Академию волшебства разогнали и за реваншистов пару десятков старых преподавателей. Что дальше? Опять Ольхово с еще большими потерями и ужаснейшим финалом? Снова забитые остатки, дерущиеся вокруг черного флага на последних рубежах?

Готия уже не та. У нее проблемы в колониях и республиканцы могут отступить. Но как же все висит на волоске. Стоит надавить не в том месте и не с той силой, мир рухнет песочным домиком.

"Никак нельзя воевать с Готией сейчас"

Будь в столице Филипп Линкольн, еще можно было надеяться решить миром. Увы, резко антивоенная позиция старого посла вышла боком. Карьера окончилась закономерным крахом и нищетой. Должно быть, он и сейчас прозябает в трущобах Стентона.

Швецов украдкой смотрит на Максима. По виду не скажешь, но наверняка переживает за Ольгу. Они ждут второго ребенка.

"Нужно послать в Ольхово весть. Если сорвется, Ольга должна встретить готов и задержать. Она гораздо сильнее меня, я верю в нее"

– Господин канцлер, – говорит Максим и все взоры обращаются к Алексею, – отдавайте приказ. Нужно действовать сейчас или все потеряем.

Швецов медлит. Неужели нет другого выхода? Если бы столичная гвардия встала на их сторону. Розумовский как раз в казармах, пытается убедить солдат. Тур Симерии. Ротмистр не только не утратил былой силы, но лишь возрос с неведомой мощью. Увы, гвардия давно не та. Столичные полки и присягу то нарушили в числе первых. В лучшем случае просто отсидятся в стороне. Бульбаш на юге поднимает казаков, но станичные прибудут только через пару суток. Медлить нельзя.

Распахнувшуюся дверь швыряет о стену. На пороге возникает бородатый курх, черный, как смоль. Запахнутый в овечью бурку, из полов выглядывает внушительный арсенал. Пояс отягчен особой шашкой без гарды и кинжалом. На руку намотана ногайка.

– Шамиль! – тишину нарушает радостный голос Швецова. – Князь, вы-то тут как оказались?!

Симериец и курх заключают друг друга в объятия. Разведчику удалось выбраться из кольца разгромленной Ники. Его маленький отряд не пробился к Ольхово, зато осел в лесах. Увеличенные местными мужиками, партизаны до самого конца наводили ужас на захватчиков. Симерийцы дрались, отчаянно, насмерть. Если бы их подвиг Симерия помнила.

– Эээ, Леша! – всплескивает руками Сусоев. – Канцлер, большой человек теперь. Я с приветом от гэнэрала Василькова.

– Генерал? Он рядом? – сердце колышется как никогда

– Весь корпус будет к утру, Леша. Я со своими головорэзами прибыл первым. Колбасники как прознали, побежали быстрее шакалов. Бегут Леша, не будь я джигитом. Наша побэда.

Васильков, ну слава Богу. У Алексея от волнения слеза накатывается. Тридцать километров оставалось прославленному генералу до столицы. Тридцать километров и история пошла бы иначе. Будь прокляты предатели из Комитета! Но Васильков клялся царю дойти до столицы и дошел!

Швецов обращается к присутствующим.

– Начинаем.

Ночные улицы просыпаются звуками марша. Бьют барабаны, гудят трубы, созывая народ. Первыми выходят ближайшие сподвижники. Стройные коробки колонн, в черной форме и зажженными факелами. Впереди вернейшие из верных, ветераны Федоровки и Ольхово. За ними конным строем курхи Шамиля Сусоева. Простые люди присоединяются к реваншистам, огненная река драконом извивается по Екатеринграду.

Зал кафе замирает в почтительном молчании. Все расступаются, снимая головные уборы и склоняясь. Внутрь, в ослепительно белом платье входит Мария Швецова.

– Поздравляю вас, господин канцлер, – женщина подает руку.

– Спасибо, – сдержанно отвечает Алексей, но коснувшись пальцев губами, легонько сжимает. Добавляет, очень тихо. – Спасибо тебе за все.

Рука об руку выходят на балкон. Екатеринград встречает морозным дуновением и возгласами радости. Душа застывает при виде марширующих мимо рядов. Его люди, его народ, что со счастливыми лицами скандирует "Швецов!" снова и снова.

– Столько огней, – пользуясь ледяным ветром, Мария кошкой прижимается к мужу, – будто солнце взошло.

Да, так и есть.

Над городом восходит новое солнце. Солнце Симерии.

КОНЕЦ!