Матрица÷Перематрица [Адам Робертс] (fb2) читать постранично, страница - 5

продолжала настойчиво выбрасывать слова. «Прекрати! — говорил он себе. — Заткнись! Это красивая и умная девушка. Она явно тобой заинтересовалась, во всяком случае, настолько, чтобы остановиться и заговорить. Будь просто нормальным. Завяжи разговор».

Увы, мозг словно охватил какой-то саморазрушительный спазм.

— Они обещали, что это будет стоить всего сорок пять фунтов, — бормотал Гордон, — или пятьдесят пять с песней, но перевели на свой счет в Албании пятьсот двадцать два фунта. В банке сказали, ничего сделать нельзя. Посоветовали мне закрыть карточку и выдали новую. О господи... — В его голосе вновь прозвучало отчаяние. — Что я говорю? Что я говорю?

— Хороший вопрос, — кивнула девушка.

— Прости. Я идиот. Ты не видеозапись голой девочки.

— Верно, — ответила девушка.

Гордон уронил голову и двумя руками закрыл лицо.

— Я идиот. Я безмозглый болтун.

— Похоже на правду, — заметила девушка.

Поезд продолжал ехать.

[:<}

— Немо, с тобой в последнее время происходило что-нибудь необычное?

Гордон пожал плечами.

— Нет. Нет. Ничего необычного. В моей жизни никогда не происходит ничего интересного. Это суть и соль моего бытия. Ничего интересного. Ничего необычного. За исключением, — внезапно вспомнил он, — спама по телефону.

— По телефону?

— Да. Немножко странно, правда?

— Расскажи подробнее.

— Звонят в неурочное время. Предлагают член... простите... учленить мое мужское достоинство... то есть удостоить мое мужское членство... удвоить... удоволить... В общем, все такое. Ну не дурдом ли?

Девушка взглянула понимающе.

— Чудно, — сказала она.

— Вот именно. Чудно. В самую точку.

— Значит, началось.

Гордон взглянул на нее.

— Правда?

Девушка кивнула. Черты ее лица были несказанно хороши. Гордон набрал в грудь воздуха. Сердце исполняло чечетку под ребрами, но он пытался побороть волнение. Может быть, еще не все потеряно. Может быть, он еще сумеет остроумно вывернуть и спросить, свободна ли она сегодня вечером.

— Я, по-моему, не расслышал твое имя.

— Я не говорила, как меня зовут.

— Так вот почему я не расслышал.

— Наверное, поэтому, — согласилась она.

— Значит, поэтому.

Наступила пауза.

— Ты мне скажешь, как тебя зовут?

— Тогда ты расслышишь?

— Постараюсь.

— Клинити.

— Клинити. Красивое имя, — задумчиво произнес Гордон. — Погоди, погоди, ты — Клинити? Та самая? С которой я переписываюсь? Господи, какая же ты классная! А я думал, ты парень. А ты вовсе не парень! Я-то считал тебя мужиком. Подумать только!.. Хотя в тебе явно есть что-то мужское, так что я не очень сильно ошибался. Не совсем мужское, но... — Он чувствовал нарастающую скорость своей речи, как неопытный велосипедист, которого несет под горку на кирпичную стену. — Ты явно не мужик. Только идиот сказал бы, что ты мужик. Взять хоть одежду — она очень подчеркивающая. Подчеркнутая, я хотел сказать. Подчеркнуто женственная. Подчеркивает женственность.

Формы, все такое. Я хотел сказать, может быть, в тебе есть нечто такое, некое мужское качество, не в том духе, что усики там, но сила, решимость, в этом смысле мужское. — Выходило не очень удачно. — Не то что ты мужеподобная, — уточнил он. — Ни в малейшей степени. Ты очень женственная. Очень-очень женственная. Женственная-женственная. Просто в тебе есть нечто такое... ну, ты понимаешь, о чем я. Не то чтобы я подозревал, будто у тебя волосатая грудь. За километр видно, что у тебя грудь не волосатая. О господи. — Гордон попытался выдавить улыбку, но лицо его пошло складками. Он подумал и добавил: «Хм», потом: «Да» и окончательно замолчал.

Клинити смотрела на него как вегетарианка на шашлык из собачатины, который ей по ошибке подали в ресторане.

— А ты всегда так одеваешься? — попробовал Гордон, пытаясь найти тему для разговора. — В смысле, когда едешь на работу и все такое.

— Послушай, — сказала она. — У меня нет времени на пустяки. У нас нет времени на пустяки. Ты получаешь спам по телефону. Система идентифицировала тебя как потенциальную проблему.

— Ясно. Система, проблема, — повторил Гордон.

— Вот почему мы тобой заинтересовались.

Он вскинул голову.

— Заинтересовались? Мной?

И одновременно задумался, кто такие «мы».

— Немо, ты в серьезной опасности. Будущее мира на весах. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Говоришь, — повторил Немо. — Понимаю. На весах, да.

На самом деле он не слушал, поскольку пытался собрать всю свою решимость, при этом не покраснев и не вспотев еще больше. Несмотря на всю ахинею, что он тут нес, обалденная красавица явно выражала заинтересованность. Какие еще намеки нужны? «Ну же! — говорил он себе. — Ну же!»

Гордон набрал в грудь воздуха и затараторил на одном дыхании:

— Ты не занята сегодня вечером? После работы? Если занята, то не страшно, я уверен, что ты занята, но, ха-ха, решил спросить. Попытка не пытка. За спрос не бьют в нос. Нельзя же сердиться на человека, если он