Да будет Воля Твоя [Александр Григорьевич Кузнецов Воцензук] (fb2) читать постранично, страница - 3

должны были

вдобавок эти ценные дубравы охранять от всяких злодее, что

водились, водятся да и будут водиться на всей нашей земле. Только

вот двадцать лет назад оба хутора прекратили свое существование.

От базов лишь фундаменты остались. Сохранился в этой стороне

только хутор Высокий. А лет через двадцать – тридцать, похоже, и

он исчезнет. Будто и не было его. Лишь в архивах сухие строчки

останутся. Вот вымрут последние насельники и все! Зарастут

пустыри репьем цепким, да крапивой жгучей. Только еще

кладбище сиротинится станет. Повалятся от ветхости последние

кресты, замоются дождем могилы, и, все – пропала память людская.

Хутор стоял на берегу малой речушки Радомги. А супротив

казачьих базов, буквально окна в окна, на другой стороне

располагалась деревня Заречная. В старину казаки бывалочи

пальцы гнули и через губу гутарили с мужиками. Дескать, кто вы, а

кто мы! Эх, деревня! Пра слово – лапти! Хотя мужики и казаки так

же одинаково трудились на земле. Пахали, сеяли, убирали. Так же

рождались и одинаково умирали. Только хоронили на разных

кладбищах. Даже и веры одинаковой придерживались –

староотеческой. Крестились по искону двумя перстами, а не

глумливым кукишным никонианским троеперстием. Изобразить

его, и то грешно православному человеку, форменная фига

получается! Стоит только один палец промеж двух пропихнуть и

все! Фига! Никакой обережной силы от такой фигни и нет! Токмо

рогатому врагу рода человеческого в радость сия конструкция!

Скопытил таким подлым образом, выходит, нечистый, доброго

человека в самую навозную жижу. Совратил злыдень народ на

непотребство всякое. А все почему? Веру извратили настоящую, что тыщи лет с допотопных времен тянулась без устали. Огнем,

мечом и лютостью насадили новые взгляды. Да, только вот до сих

пор, не все в душе их принимают. Уж очень велика злобкость в

писаниях чуждых. Душа содрогается от кровожадности чужих

народов. Воли Божьей нету, святости не видно…

Но, не смотря на одинаковую веру, соседи временами мордовались

до крови на лугвянке, что рядом со старым мостом. Нонче от него

лишь сваи дубовые, будто из железа прокованного, остались. То

мужики, а они все, как на подбор, дюжие были, оглоблю об них

сломать можно - казакам личности подправят. То казаки, поднапрягшись, их одолеют. Вот так и развлекались. Ох, и весело

же было! Сплошной праздник! В те поры, фингалы не закрашивали, а ходили с ними по хутору и деревне, будто с наградами за

воинскую доблесть. Примирение между мужиками и казаками

состоялось в печальные годы гражданской войны. Вернувшиеся с

мировой войны фронтовики мужики и казаки поначалу решили

более ни в какой катавасии не участвовать. Хватит, навоевались

досыта. Кровушки безмерно пролили. Надыть хозяйства подымать, а то разруха одолевает, вот – вот плетни рухнут курам на радость, греби в огороде на грядках в полную волю. Пернатым невдомек, что бабы крюками стояли, засевали да сажали семена всякие.

Только малое время им отпустили для мирной жизни. Вдруг откуда

ни возьмись, понаехали в хутор новые власти в кожаных куртках, и

приказали казакам, тотчас спороть лампасы, фуражки забросить, сдать оружие, что было режущее и колющее, и более никогда

казаками не зваться. Царя более нет, и служить ему не треба. С

этого дня дозволялось «интернационал» распевать, а, не славить

Бога и его милость. Товарищи Троцкий и его соплеменник

Свердлов, решили под корень их извести. Фамилии у них похожи

на человеческие, да только души черные были. Да и не фамилии

это вовсе, а клички – псевдонимы. Вона, в всех воров да бандитов

клички имеются. Как сегодня на Украине у всей властной

верхушки. Все шабаш! Казаки возмутились, в мужики по приказу

переходить из воинского сословия не пожелали. Ведь они же своей

судьбе сами хозяева были. Власть над собой на кругу выбирали, а, не им назначали. Самых активных казаков тут же в сенькином

овраге из винтарей положили для устрашения. Без уговору и суда.

Скрутили, вывели и пульнули. А зерно, лошадей, и все, что

наживалось казаками столетиями, выгребли под чистую, и вывезли

незнамо куда. Осталось служивым только с голоду подыхать. Как

объяснили несознательным старорежимщикам революционеры–

вот такое оно, расказачивание в самом натуральном виде. Без

демократического подмесу и личного