Бродя по лесам, где жил и творил замечательный рязанский художник Ф. А. Малявин, я попал в деревню Аксиньино. Вечером в дом, где я остановился, вбежал запыхавшийся мальчишка лет семи.
— Алексей Иванович! Мама заболела!
Внешне мрачноватый, неторопливый хозяин дома достал из ящика, висевшего на стене рядом с ружьем и патронташем, градусник, таблетки и пузырьки с лекарствами, положил в стакан меду, угостил мальчишку арбузом.
— Пойдем к больной.
…Утром я проснулся от голоса хозяина за стенкой.
— Прокладку пробило? Из-за этого стоит трактор? Что ж, картон и заклепки дам.
— Спасибо, — пробасил незнакомый мне голос.
— Благодарностью не отделаешься, товарищ бригадир! Летом опять тебе восьмиклассников на практику пришлю.
— Давайте, Алексей Иванович, они мне хорошо помогают.
— Кто же он, мой хозяин?
Охотник? Врач? Механик? Или учитель?
Я беру со стола книжки «Как Володя стал охотником», «Веселая поляна», «Жасмин». Читаю рукопись и вижу, что Алексей Иванович Осипов еще и писатель. Пишет он рассказы о сельских мальчишках, в жизни которых немало интересных приключений и переживаний. Я выбрал несколько самых увлекательных из этих рассказов. И вот они напечатаны в этой книжке.
А. ДУГИНЕЦ.
ПЕРВЫЙ ТРОФЕЙ
У Володи большая радость. Дядя Петя берет его на утиную охоту, и не куда-нибудь, а в Мещерские леса, на тайные озера. Там, по рассказам охотников, уток больше, чем воробьев на просе. Тетерева, как домашние куры, стаями бродят в лесных вырубках. А рябчики и глухари сами под ружье лезут.
Много лет дядя Петя собирался из Москвы на открытие охоты, но все некогда было: отпуск на осень не приходился. Вчера поздно вечером на такси прикатил. По плечу похлопал Володю, ружьишко его подержал в руках и сказал:
— Может, вместе на охоту отправимся?
Володя подумал, что дядя Петя смеется, но тот даже не улыбнулся.
Володя выскочил на улицу, чтобы поделиться радостью с ребятами, но в домах уже огней не было, все спали. А утром встретился с ребятами на выгоне, и все заметили в нем перемену. Голубые глаза блестят, белесые, подпаленные летним солнцем волосы взъерошены. Сапоги на нем кожаные, охотничьи, с отворотами. Кепка новая, серая, с большим козырьком.
— Ты куда так вырядился? — спросил Колька, насмешливо улыбаясь. Все веснушки на лице его растянулись и стали ярче, крупнее.
Колька на целую голову ниже Володи, но в плечах такой же широкий и крепкий.
— Уезжаю в Мещерские леса с дядей, на охоту. У нас что! Вот там уток тьма, пешком ходят.
— Сказки! — махнул рукой Колька.
— Какие сказки? — вскипел Володя. — Ничего ты не знаешь. Там леса и болота на Муром идут. На севере с тайгой сливаются.
А Колька будто назло твердит свое:
— Вот на Дальнем Востоке, это да. Отец рассказывал, там птиц и зверей голыми руками ловят.
— Завидуешь? Я бы и тебя взял, но ведь сам в первый раз.
— А чего мне завидовать? — равнодушно заметил Колька, приглаживая рукой волнистый чубчик, хотя по глазам видно: сгорает от зависти.
— Мой отец на тигра в Уссурийской тайге ходил… А тут удивил: утка, рябчик…
К ним подошел Витька. Он, видно, много спал, от этого его скуластое широкое лицо стало еще шире и круглее, серенькие глазки — уже, маслянистей и хитрей, словно совсем недавно прорезались. А тонкий прямой нос будто приставили от другого лица. Вот только губы, мясистые и добродушные, да массивные скулы его, Витькины.
Узнав, о чем разговор, Витька серьезно посоветовал:
— Смотри не промахнись. Целься наперед. По чиркам выноси ружье на метр: у них скорость реактивная.
— Откуда ты знаешь? — спросил Колька.
— В книжке написано, сам читал.
Володя стукнул Витьку по плечу.
— Трех уток убью — поделимся. — Приглашу на суп.
— А щи из утки, говорят, вкуснее… — вздохнул Витька.
— Верно, — согласился Колька. — Отец рассказывал, как они на востоке делали. Лаврушки положат, петрушки, еще чего-то… И от тарелки за уши не оттащишь…
— Ну что ж, — вдруг озабоченно проговорил Володя, — некогда, пойду собираться…
Колька с нескрываемой завистью посмотрел вслед счастливчику.
Дядя в полном охотничьем снаряжении ожидал Володю дома. Бескурковое ижевское ружье было вычищено и спрятано в новый зеленый чехол с ременной ручкой. Но, по мнению Володи, лучше бы ружье дядя нес не в чехле, а открыто, как носят многие, за плечами.
В чехле носить ружье, конечно, удобнее, но никакого эффекта. И хорошо бы патронташ не в сумке нести, а поверх пальто, как надевали пулеметные ленты матросы в гражданскую войну.
— А я тебя жду, — сказал дядя Петя.
— Я готов! — бодро ответил Володя.
Вышли они за деревню, взобрались на пригорок. Оглянулся Володя еще раз: не провожает ли его
Последние комментарии
21 часов 21 минут назад
21 часов 39 минут назад
21 часов 48 минут назад
21 часов 49 минут назад
21 часов 52 минут назад
22 часов 10 минут назад