Довмонтов меч [Валерий Михайлович Воскобойников] (fb2) читать постранично, страница - 3

посадник напряжённо вслушивался в его речь, но смысла не находил. Хотя и без объяснений было понятно, что с теми, кто выехал навстречу Довмонту, случилась беда.

— Что задумал, Гаврило Лубинич? — спросил воевода Давид Якунович, когда посадник в первый раз рассказал ему о тайных переговорах с Довмонтом. — Такой князь сложа руки сидеть не будет. Он или друг, или враг.

И степенной посадник не стал притворяться, будто не понимает, о чём речь. Упаси Господи от опасного врага внутри детинца.

— Кроме как другом, ему больше быть некем. Сам подумай — в литовской земле ни ему, ни его роду жить невозможно. Немцам он насолил так, что и на их земле ему не жить. Остаёмся мы да Новгород.

— А если он с хитростью... чтобы пожечь да пограбить? Или не слыхал, как он в битвах неистов? Сам немецкий магистр мечтает о его погибели.

— На тебя надеюсь. Будешь за ним тайно приглядывать. А там и посмотрим, как они с дружиной себя поведут. Или дадим от ворот поворот, или поселим на земле. — Посадник говорил спокойно, однако сам хорошо понимал, что такого прежде не знали во Пскове, — никогда иноземный князь, не из Рюриковичей, не садился в их городе княжить. Да и на Руси об этом не слышали. Так что Псков и в этом был первым.

С жёнами и детьми малыми строем не пойдёшь — у всех своя скорость. И потому люди его хотя и поспешали, но за день много не проходили. Однако Довмонт отрядил дозорных. И пусть была на душе страшная тьма, но воинские порядки он не забывал. Несколько пар лазутчиков, кто верхом, кто пеший, шли впереди, обогнав основной отряд, и несколько пар замыкали шествие. И были ещё по три десятка воинов, при доспехах и оружии, — отряды эти тоже шли спереди и сзади. В доспехах много, особенно по жаре да морозу, не погуляешь. Доспехи в сече хороши. Их везли на повозках посредине обоза. И несколько раз в день одни воины сменяли других. Остальные шли в кольчужных рубахах. Также и князь — менялся с воеводою, но кольчуги не снимал.

Ещё недавно эту землю они считали почти что родной — Великое княжество Литовское, а теперь именно тут и подстерегала самая опасность.

Воевода, дядька Лука, крещённый до рождения Довмонта, неожиданно остановил коня рядом с Довмонтовым.

— Уж скоро Змей-камень, граница. Я чего боюсь: а ну как там передумали и не пожелают нас к себе пропустить? Ежели мы на границе псковских бояр не встретим, идти нам далее или стоять и ждать?

— Я и сам думаю о том. Мы идём к ним как друзья, не враги. А потому их границу нам пересечь не можно. Будем стоять, пока нас не примут. Ты же поедешь подтверждать уговор. Мы их не идём воевать, мы убежища ищем. Взамен предлагаем дружбу и свой меч.

Будущее было темно и страшило. С родной земли изгнанники, примут ли их где в чужом доме?

Со стороны леса к воеводе поспешил один из лазутчиков, что-то сказал негромко, с тревогой.

— Хотели тихо пройти, князь, — не получится. — Лицо воеводы стало озабоченным. — Впереди отряд рыцарей, на нашей дороге нам навстречу, с большим полоном. Двух наших лазутчиков повязали.

— Хороши же лазутчики, что дали себя полонить! — сурово проговорил Довмонт. — Много их, рыцарей?

— Десятка полтора-два.

Небольшие рыцарские отряды время от времени бродили по землям соседей, захватывая по пути любое добро: хоть конское снаряжение, хоть людскую обувку, а хоть и владельцев этой обувки. Людей можно было продать на любом торге. Да и самим рыцарям всегда требовалась прислуга.

На случай такой встречи у Довмонта с дядькой Лукой был план. Немедленно часть всадников подалась влево, другая часть вправо. Негромко лязгнули доспехи.

— Я буду держать спереди, ты — ударишь сзади, — напомнил князь.

Воевода согласно кивнул, и по взмаху его руки часть воинов, разобрав оружие с повозок, отправилась вслед за ним.

На узком пути боевым строем не развернёшься. И когда на тебя со всех сторон неожиданно и остервенело нападают опытные бойцы, а тебе и коня не повернуть, — конец предрешён.

Едва удалось воинам Довмонта врубиться клином между теми, кого гнали в плен рыцари, и самими рыцарями, как началась недолгая битва, в которой князю Довмонту ударить как следует не пришлось. Разве что помял он пару-другую шлемов своим длинным мечом. Скоро тот, кто гнал в плен, сам оказался пленником.

Лишь один из рыцарей оборонялся умело и яростно. Нескольких Довмонтовых воинов он сбил на землю, у двух сквозь кольчуги, надетые поверх рубах, проступили кровавые пятна. Лошадь под ним крутилась во все стороны, скалясь, словно дикий зверь. Оказавшись позади воеводы Луки, рыцарь уже занёс меч для удара, и тогда скорей всего воевода распрощался бы с головой, но тут подоспел Довмонт. Подхватив у одного из пеших своих воинов копьё, он ударил им рыцаря в сверкающее металлическое оплечье, и рыцарская рука с мечом бессильно упала. А через мгновение на него навалились со всех сторон пешие и стянули его с бешеной лошади на землю.

Когда же поснимали с рыцарей доспехи, оказалось, что большинство из них ещё и к настоящему