Как я убил свою жену [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать онлайн

- Как я убил свою жену 236 Кб, 68с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Николай Михайлович Сухомозский

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Оглавление


ПРОЛОГ («Счастье» не по билетику)

О недоверии к врачам-1

О недоверии к врачам-2

Как мы защищали щитовидку

Как мы противостояли инфаркту

Как начиналась болезнь почек

Круги обследовательского ада

«Температура? В инфекционку!»

Гром грянул, а я не перекрестился...

Необратимые процессы

За спасением - в Беларусь?

Лечение, или Путь в никуда

Последний «шанс»

Смерть на моих руках

Щемящие фразы Нади

Между Светом и Тьмой 

Чудовищная несправедливость

Без следа...

Пять роковых ошибок

Конвульсии рассудка

10 фактов в пользу моей психики

ЭПИЛОГ (Опустела без тебя Земля...)


Приложение

Кому умирать первому (соображения автора)

Ничего страшнее на Земле не придумано (советы друзей) Вам будет больно (советы психолога)


Как я убил свою жену 


Я был для нее богом при жизни.

Она стала для меня богом после смерти.


ПРОЛОГ («Счастье» не по билетику») 

Появиться на свет в селе – не приговор. Миллионы не только успешных, но впоследствии - и

вполне счастливых людей, родились в выпавшей на их долю Тмутаракани. Тут все дело – в

деталях!

За 48 лет совместного общения (со дня знакомства!) мы наговорили друг другу слов, которыми

запросто можно вымостить дорогу до Солнца. или даже немного дальше...

Конечно, я ничего не записывал, поэтому рассказ этот будет не слишком детальным. Увы, каким

уже получится.

1.  С детских лет будущая супруга пахала по-черному. Кроме огорода и помощи матери на

колхозных полях, стирала ранней весной в уличных ручьях, и свиней пасла, и весной-

осенью ежедневно таскала на плечах неподъемные ряднины («рядюжки») с травой или

кукурузой для домашних животных. А еще помогала отцу в его поездках на мельницу или

за муравьями (для колхозных кур) далеко в лес, собирала веточный корм, а также желуди, сосновую смолу и долгоносиков. За последние – в конторе платили, и Надя все до копейки

отдавала родителя. Как, впрочем, и впоследствии, когда после того, как не прошла по

конкурсу в университет, год работала старшей пионервожатой в родном районе.

По не раз звучавшим словам супруги, так, как ее, в селе практически никто своих детей, особенно, слабого пола,  не нагружал. Странно, но факт: в семье рос старший на два года

от нее брат, которому, так сказать, и кар..., вилы в руки. Однако вся тяжесть домашней

деревенской работы отчего-то ложилась на девичьи плечи.

«Детства как такового у меня не было», - горькое резюме.

2.  Когда стала чуть старше, её активно привлекали к вышиванию картин и тканью ряден

(«приданое себе готовишь) – темными вечерами, при свете керосиновой лампы.

«Зачастую даже уроки не успевала, как следует приготовить, не говоря уже о том, чтобы

почитать. Навышивала – и крестиком, и гладью – гору. И что? Так ни одна из картин мне и

не понадобилась. А здоровья забрали!»

3.  Обновки ей доставались крайне редко. Да и те привозили из райцентра – на глаз. Платьице

могло размером быть с танковый чехол, а обувь неизменно – меньше, чем требовалась. И

мучилась, бедняга, годами, натирая мозоли и наживая подагру.

«И школьную форму, и сапожки или туфли, особенно в старших классах, мне хотелось, как

у большинства, однако у моих родителей на это денег почему-то никогда не находилось, -

вспоминала любимая. – Так  и ходила полуоборвышем».

4.  Супруга очень удивилась, когда узнала, что первый раз сдавать документы на поступление

в университет меня в Киев привозил отец.

«Не то, что отец, меня в столице даже родной брат, работающий уже в  столице два года, не встретил, не отвез, не показал».

5.  Отношение с матерью – отдельный, более чем труднообъяснимый, случай. Послушаем

дочь: «Она ни разу, сколько себя помню, меня не приласкала, никогда ни о чем не

спросила. Извини, но мать даже о таком явлении как месячные у девушек не

предупредила. А когда выходила замуж, не поинтересовалась, на что же и где мы с тобой

будем жить. Да что там говорить: даже не предложила мне в виде приданого хотя бы

простынь и подушку! А в отпуск мы с тобой десятилетиями приезжали – ни разу не

спросила «Как тебе живется? Муж не обижает?» Понимаю, не любила она меня, но отчего

– понять не могу. И не пойму никогда».

6.  Супруга – я знаю, что говорю! – изначально очень хотела установить добрые отношения со

свекровью. К сожалению, не получилось! Не хочу винить кого-либо конкретно. Но, думаю, вины Надежды здесь нет.

Свою отрицательную роль, думаю, здесь сыграли два фактора.

Первый: моя мать, как и большинство из них, чрезвычайно болезненно переносят

женитьбу сыновей, считая, что некая чужая женщина бесцеремонно крадет их кровинушек.

Второй: Жена мне рассказала, что лучшая подруга свекрови призналась ей в откровенной

беседе (а отношения у них, несмотря на разницу в возрасте, сложились теплые), что та не

хотела, чтобы я женился на своей избраннице. Мол, видела своей невесткой мою

одноклассницу, с которой я продолжительное время встречался.

Так что «матери» в свекрови любимая не обрела. И любила всем своим неискушенным

сердцем двух своих теток по материнской линии – Прасковью и Павлину. Дочери первой, хотя ее, по мути, никогда не видела, перед смертью завещала свою половину нашей

квартиры.

7.  Отношения с братом, несмотря на предпринятые ею несколько попыток в разные годы

поладить, так ничего и не получилось. Иногда она вспоминала, как еще в детстве брат, играя, нечаянно разбил оконное стекло (тогда не только денег на покупку не было, но и

найти в продаже - проблема), и, как только дома появился отец, нагло соврал: «Это Надя».

Второй случай – история с сапожками. Будучи студенткой, Надежда передала брату 70

рублей из заработанных пионервожатой, чтобы тот, как обещал, «достал» зимнюю обувь.

Шло время, начали крепчать морозы, а сапожек – все нет и нет. Не выдержала, поехала за

деньгами, чтобы на выходных отправиться на толкучку. Каким же было удивление, когда

узнала: Петр ее деньги потратил ...на себя.

Но особенно травмировали супругу два следующих случая.

а) После крупной ссоры  между нами (я в очередной раз оказался скотиной), супруга, приняв решение развестись, позвонила Петру и попросила того приехать ее забрать. На что

услышала (из ее слов): «Никуда я не поеду. А тебе – так и надо!»

Представляю ее отчаяние: и муж – сволочь, и брат – не намного лучше, и, главное, деть

себя некуда!

б) С опозданием от родственников Надежда узнала, что брат продал родительскую

усадьбу. Не поставив сестру в известность.

«Деньги мне не нужны, хотя бы могла претендовать на половину. Если бы сказал, я

поехала, во-вторых, в последний раз побродила по родному двору, посидела в хате, а, во-

первых, взяла бы что-нибудь себе на память».

8.  Увы, со второй половиной Надежде тоже повезло не ахти! Не был я ни особо хорошим, ни

особо надежным, как ни горько это сейчас признавать! Она – да, за меня жизнь отдала бы, не задумываясь.

А что получила взамен?

А) Когда стало ясно, что своих детей мы иметь не можем, жена очень хотела взять

усыновить малыша. На что я ответил?

- Представь себе, у нас есть родной ребенок. И вырос он, несмотря на правильное

воспитание, мудаком. Что останется нам? Мука мученическая. Но это – хоть СВОЕ чадо!

А если мудаком вырастет приемыш?!! Нет, я не готов мучиться из-за приемыша! А

обратной гарантии никто дать не может. Так что такой вариант для нас – исключен!

Уже спустя энное количество лет, анализируя свою позицию, пришел к выводу, что боязнь

посадить себе на шею дебила – не главное. Просто на уровне подсознания я опасался, что с

появление ребенка, львиная часть внимания жены переключиться с меня на него. Вот

интуитивно и решил оставаться для любимой не столько мужем, сколько «ребенком».

Супруга не возразила ни слова. Лишь время от времени вскользь замечала: было все-таки

неплохо взять малыша. Я делал вид, что не слышу или приводил в ответ прежний

аргумент. \Надя, правда, как-то сказала: мол, она убеждена, что сумела бы так воспитать

малыша, что проблем с ним не возникло бы...

Б) Еще мне в ОРГРОМНЫЙ «минус» - бесконечные волнения супруги по поводу

окружающих меня юбок, с которыми хороводился. А однажды произошло такое, что и

вспоминать не хочу! Скажу лишь, что первый не камень, а глыба, в ее последующий

инфаркт был заложен мною. Однако мой ангел мне все простил...

Короче, в этом отношении я - сволочь первостатейная!

В) Ни дачи, ни машины мы так и не нажили. На море – не съездили. В санатории или

захудалом Доме отдыха – не были. А еще Надя очень хотела увидеть Париж. Так и ушла в

мир иной, не увидев!

Г) Она никогда не попросила ни одной обновки. Покупали то, что считали необходимым, выбирая сообща. Наоборот, любимая старалась экономить на себе.

Д) А еще она очень не любила, когда кто-нибудь матерился. А еще – тот сквернослов!

Сколько тысяч раз она меня «не выражаться». А я? А я отвечал, что ничего тут зазорного

нет и мне так – нормалек. Не уважил даже в такой микроскопической мелочи!

Е) Еще один грех – в том, что я постепенно отшил всех ее подруг. Почему? Объяснить не

могу! Может, чисто подсознательно не хотел, чтобы жена тратила свое внимание еще на

кого-нибудь, кроме меня: Не знаю...

Ё) Когда вернулись в Украину, ни разу не помог с трудоустройством. Говорил, когда

изредка на данную тему заходила речь: «Действуй сама».

Ж) Однако самое непростительное, то, что не считался с ее мнением. Нет, она не жила

моим умом – обладала недюжинным своим. Просто была встроена в мой алгоритм бытия и

бесперебойно функционировала исключительно в его рамках. Безрадостный итог: она

прожила не свою, а мою жизнь – со всеми вытекающими из этого последствиями.

Кстати, незадолго до смерти как-то заметила: «Выходя замуж, рассчитывала: перевоспитаю его, а он сам меня полностью переформатировал».

Негоже? Ужасно? Да! Но ...так сложилось и прощения себе я не прошу. Ибо не имею права

не только на прощение, но даже ...его просить! И, вообще, вполне может статься, что я

родился, дабы делать близким людям исключительно зло.

9.  В первые мгновенья после смерти жены старушка-разносчица вдруг говорит:

- Я была последней, с кем умершая разговаривала! Правда, недолго. Зашла, чтобы узнать, не

нуждается ли она в чем-либо. Она ответила отрицательно. Я спросила: «А где же это ваш

дед?» «Уехал за лекарством, скоро должен вернуться». Спрашиваю: «А дед вас не обижает?».

Она говорит: «Нет, что вы?! дед у мен – хороший!» И закрывает глаза. «Вам тяжело

разговаривать? Может, мне лучше уйти?» Бедняжка утвердительно кивнула головой.

Мое горло перехватывает жуткий спазм. Надо же: я ведь не был столь уж хорошим, но даже на

смертном одре, из последних сил  любимая меня защищала. И, пребывая в шоке, я не нашел

ничего лучше, как заявить собравшейся публике:

- Это неправда. Я не был хорошим супругом!

И покаялся перед совершенно чужими, жаждущими зрелищ людьми. Неимоверно теперь

сожалею об  этом! Ощущение - будто предал Надю уже за чертой бытия. Ибо, согласно

последним научным данным, человеческое тело умирает не в один момент, а постепенно.

Нервная система какое-то время посылает сигналы по инерции. Не менее трех минут после

остановки сердца живет и сознание.

Представляете, какими изуродованными оказались последние секунды жизни моей любимой, осознающей «уже за гранью» факт подлого предательства со стороны «хорошего деда», доброе имя которого она отстаивала, даже переступая черту между Светом и Тьмой!

 

О недоверии к врачам-1 

Предлагаю исключительно «наши»  факты. Убежден: каждый может густо дополнить данный

перечень «степеней доверия» (с другой стороны, мой коллега Роман Романько давным-давно

заметил: «Николай Михайлович, ваша настоящая ваша фамилия не «Сухомозский», а «Яневерю»).

Факт первый: «Я вам выписываю средство, но вы его должны купить только в аптеке, адрес

которой прилагаю».

Факт второй: «Эти лекарства – очень дорогие, но они того, поверьте, стоят. Вот адрес, где они

продаются». С этим назначением – вообще анекдот. Мало того, что, когда я забил в поисковик

названия, то оказалось, что два из «сильных» препаратов – фиточаи, а еще один – БАД, так и

медсестра врача – жительницей соседнего подъезда нашего дома.

Факт третий: Практически на любое обследование, на каждый анализ доктор выдает направление

уже на фирменном бланке ...конкретной лаборатории. Где он получает процент.

Факт четвертый. Десятки раз были, как минимум, у пяти урологов. По поводу МКБ. И каждый из

них назначал лекарства по растворению камней. Но...

Камень, даже в почках, камню рознь. Основные виды: ураты, оксалаты, фосфаты, струвиты. И

тактика лечения определяется исходя из того, какая из «бяк» имярек атаковала. Так вот, ни один

из медиков так и не назначил исследований по определению состава камней! Иными словами, лекарства приписывались среднестатистические. Грубо говоря, от фонаря.

В результате:

а) Они не растворяли камни, ибо попросту не подходили.

б) Не зная вида, нельзя организовать правильное питание, ибо, к примеру, при уратах следует

исключать продукты, богатые пуринами, при фосфатах - с щелочными свойствами, при оксалатах

- богатые щавелевой кислотой.

Так и «лечили» доктора МКБ, не удосужившись установить ...вид камней.

Факт пятый. Тогда как компьютерная томография, что непременно подчеркивают западные

ученые, в ПОСЛЕДНЮЮ очередь, тогда когда уже исчерпаны все другие, менее опасные, методы

украинский врач любой специализации КТ предлагает ...как ПЕРВООЧЕРЕДНОЕ мероприятие.

Ибо оно дорогое. Причем на готовом бланке, куда непременно впишет свои ФИО, фамилия, чтобы

получить процент.

Факт шестой. Не помню, как в других лабораториях, но, думаю, точно так, а популярной Синэво

обязательно в компьютерный бланк заказа вбивают фамилию медика, выдавшего направление.

Догадываетесь, зачем?!

Факт седьмой. Супруге в ходе лечения инфаркта миокарда поставили два элютинг-стента (с

напылением). Как единственный путь к спасению жизни.

Потом оказалось, что это не совсем так: просто на операции – заработаешь, а на консервативном

лечении – нет. И еще на эту тему: если бы имплантировали обычные, без напыления, стенты, то

принимать агрессивные для желудочно-кишечного тракта клопидогрель в комбинации с

аспирином пришлось бы полгода. Тогда как за «элютинг» жене рекомендовали пить этот

фармацевтический «твикс» ПОЖИЗНЕННО.

Причина именно такого выбора хирургом – проста: тот, что с напылением, обходится больному в

разы дороже!

И, пожалуй, самое главное в этом эпизоде. Цитирую: «Элютинг-стенты следует применять только

у пациентов группы риска развития рестеноза. Это – больные с сахарным диабетом или имеющие

длинные многочисленные поражения в сосудах малого диаметра. Использование ЭС без

показаний недопустимо. К тому же, полимеры ЭС вызывают хроническое воспаление».

Факт восьмой. Медики, ведущие прием больных в государственных поликлиниках, через своих

главврачей получили негласное указание Минздрава настоятельно рекомендовать каждому

пациенту анализов и прочих исследований на сумму не меньше чем определенную сумму. Вопрос

о необходимости или хотя бы целесообразности даже не обсуждается!

Факт девятый. После инфаркта супруга, хотя и четко выполняла все рекомендации врачей, чувствовала хроническую слабость. Я задался вопросом: может, организовать любимой, так

сказать, альтернативную консультацию у кого-нибудь из местных светил? За помощью обратился

в родную «Комсомольскую правду» в Украине». Главред Оксана Богданова идею не только

поддержала, но и предложила беспроигрышный вариант. Напрямую линию редакция приглашает

доктора медицинских наук, заместителя директора Национального института сердечнососудистой

хирургии им. Амосова, главного внештатного специалиста МОЗ Украины по специальности

«Хирургия сердца и магистральных сосудов у взрослых». Я нахожусь в зале. И не только могу

задавать интересующие меня вопросы, но после окончания действа Оксана знакомит меня с

гостем и организовывает беседу.

Спустя неделю так все и произошло. Результат встречи – Константин Руденко нас с женой и

документами пригласил в Институт для детальной беседы. Готовясь, мы с Надеждой просеяли

имеющуюся информацию сквозь самое мелкое сито возможных вариантов. В итоге их осталось

три: а) оставить все, как есть; б) поставить еще два стента, как советовал хирург Института сердца; в) делать шунтирование, как рекомендуют академические медицинские круги.

...Заходим. Здороваемся. И я сразу пытаюсь задать тон разговору:

- Мы тут посоветовались и пришли  выводу, что имеется три варианта. Первый условно можно

назвать «Тянем так, как есть»...

- Никто тянуть не будет! – Перебил меня Константин Владимирович. – Сейчас вы пойдете, пройдете несколько обследований, а потом с диском коронарографии – на прием к... Тогда и

примем решение.

К обеду вояж по кабинетам завершен. В ходе внутрителефонных разговоров специалист, знакомившийся с результатами коронарографии, выполненной в Институте сердца, завил:

- Только шунтирование!

И направил нас «на оформление» к старшему научному сотруднику Валентине Шаповаловой. Та

просветила по всем направлениям. Повторю тезисно:

- Операция – сложная с принудительной остановкой сердца.

- Ребра – распиливаются.

- Жизнедеятельность организма поддерживает аппарат искусственного дыхания.

- Из другого места вырезается трансплантат - кусок сосуда, которым в ходе операции заменяют

пораженный.

- Весь процесс занимает от четырех до пяти часов.

Валентина Викторовна выдала необходимые направления для обширного обследования перед

операцией. Добавив, что как раз есть три свободных места в женском отделении.

 Вышли на улицу. Настроение – ниже бордюра! Тем не менее, мысленно я уже был готов к

шунтированию. Не последнего десятка украинские кардиологи пришли к такому выводу. Супруга

ответила коротко, но ясно:

- Никакой операции я делать не буду! Проживу, сколько проживу...

И ведь прожила! И ушла в мир иной отнюдь не от того, что сдало сердце.

Короче, как говаривал мой гастроэнтеролог Сергей Дудка: «Выслушав то, что тебе скажет даже

очень хороший врач, всегда дели его на два». Добавлю от себя: а иногда – и на двенадцать!

Факт десятый. О бакпосеве. В последнее время супруга его сдавала трижды! В разных

лабораториях (чтобы, так сказать, установить врага наверняка). И что же?

 «Нова діагностика». Обнаружены: E. coli и  E.  faecalis.

МедЛаб. В наличии - E.  faecium.

Синэво. Вердикт: E.  faecium.

Кому верить?! Решили:  совпадению!

...Однако, будучи человеком дотошным, внимательнейшим образом изучаю антибиотикограммы

(указания, каким препаратом конкретную «заразу» эффективно лечить, а какой ее не берет). И

вскоре слегка прифонареваю.

а) МедЛаб: E. faecium чувствителен к фосфомицину;

б)  Синэво:  E. faecium стойкий к фосфомицину.

Догадайся, мол, пациент, сам путем отравления собственного организма: авось, что-то получится!

     И, вообще, с бакпосевом у нас - интересная ситуация. К примеру, в том же Синэво прием

анализов начинают в 7.00, что чрезвычайно удобно для тех, кто работает. Сдал – и преспокойно

отправился на службу. С утра принимают «материал» и в других лабораториях. Принимают где до

11.00, а где – и еще дольше. Потом приезжает машина, забирает «пробы» и свозит их в место, где

специалисты, собственно, и начинают необходимые процедуры, ради которых огород городился.

Произойдет это в 14.00, 16.00, 19.00 – нам, простым смертным, знать не дано!

К чему я все это? А к тому, что, согласно действующим нормативам, «моча, взятая на посев, должна быть обработана не позднее, чем ...через два часа при хранении не выше 20°С, поэтому

следует рассчитывать время на транспортировку». Ибо «при более длительном нахождении

произойдет активное размножение бактерий и приведет к искажению результатов».

Добавлю: инновационных технологий я не наблюдал.


О недоверии к врачам-2 

Факт первый. Стартовое направление на компьютерную томографию жена получила от уролога

нашей поликлиники Д. Куприна в 2017 г. На бланке (не буду рекламировать фирму) с указанием

всего.

Появилась более чем здравая мысль: мужик там – на проценте! И тут же закралось сомнение: небезопасная процедура нужна в самом деле или это просто банальная рубка бабла? Так его и так

отдам – только НАПРАСНО не облучайте супругу!

А что КТ – не мед в улье, узнал из усиленного штудирования серьезных медицинских сайтов. Вот

факты: «Доза, за пределами которой начинается лучевая болезнь — повреждение организма под

действием радиации — составляет для человека от 3 Зв  Лучевая нагрузка при КТ брюшной

полости и малого таза в 200 раз выше (5,8 мЗв : 0,03 мЗв) по сравнению с рентгеном легких

(который, к слову, рекомендуется делать лишь раз в год – Н.С.).  Компьютерная 

томография повышает риск развития  рака на 35%.

У пациентов, прошедших томографию несколько раз, риск развития онкологии увеличивается в

два-четыре раза».

Желал ли я всего этого супруге? нет и еще раз нет!!! Я хотел УБЕРЕЧЬ любимую от нанесения ее

здоровью не то, что такого, - малейшего вреда! даже не подозревая, что тем самым гостеприимно

распахиваю ворота ...перед старухой с косой.

Дальше – пошло-поехало.

Как ни визит к врачу (а их были десятки – я ведь изо всех сил пытался поставить супругу на ноги)

– предложение немедленно отправляться на компьютерную томографию. На бланках с указанием

персональных данных конкретного медика. Перечислю лишь некоторых (ни в чем не обвиняя, а

карая исключительно себя!): уролог А. Бровченко (тоже 2017 г.), онколог Е. Браун (16.01.2018 г.).

...Здесь я немного прервусь и сделаю небольшое отступление. Евгений Мартынович назначил

томографию органов: брюшной полости, грудной полости и малого таза. Причем тут же, не отходя

о кассы, позвонил в Медискан Групп и лично согласовал время нашего туда визита. Признаюсь

честно (могу, как все смертные, ошибаться!): в такую бескорыстность по отношению к людям, которых эскулап видел впервые, как-то не верилось.

Вернувшись домой и уложив супругу а постель, засел (будь он проклят?!) за компьютер. Узнал, что хотел: а) брюшная полость и забрюшинное пространство включают в себя печень, желчный

пузырь, желчевыводящие пути, поджелудочную железу, селезенку, желудок, кишечник, почки, надпочечники, мочевыводящую систему; б) органы малого таза - фаллопиевы трубы, матку, шейку

матки, влагалище и яичники; в) органы грудной полости - сердце, легкие, трахею и пищевод.

Начал размышлять (лучше бы я родился дебилом!).

Если с пунктом А – все ясно, как божий день, особенно учитывая, что привел нас к онкологу

уролог этой же поликлиники, озвучивший свои соображения, в том числе «Белка анализы не

фиксируют, значит, мембраны работают», то уже пункт Б – вызвал у меня – долбанного дилетанта, возомнившего себя невесть кем! – сомнения: так ли уж необходимо в данной ситуации

увеличивать лучевую нагрузку за счет «малого таза»? А уж последний пункт «до кучи» вообще

поверг в шок! Да, и, по факту, не назначена была только КТ головы... Чтобы, так сказать,

«охватить» все тело. Разительно напоминает «чес» звезд шоу-бизнеса!

И... И мы на КТ в очередной раз не поехали. Как впоследствии еще – много-много раз. Ибо, к кому

бы ни являлись на прием, тут же получали «роковое» направление. На тех же готовых и

розданных обладателями томографов (устройства дорогущие – нужно как можно быстрее

отбивать вложенные средства и выходить на прибыли) бланках. Особенно поразил комментарий

врача, которому я доверял, заявившей:

- Чего вы опасаетесь? Пройти КТ – все равно, что телевизор посмотреть!

Я-то знал, насколько мощный этот «телевизор». И данная фраза не только пошатнула мое

уважение к очередному медику, но и посеяла дополнительные семена недоверия к томографии.

Отправляли на КТ нас упорно, а мы (на самом деле – я, ибо жена слушалась меня безоглядно) столь же упорно его избегали.

Факт второй. Направление из стационара на анализы – кровь и моча. До этого сдавали их в Синэво

(рядом с домом - очень удобно), но врач стационара как-то неодобрительно хмыкнула, услышав

название. Естественно, при возникшей необходимости поинтересовался, куда лучше обратиться.

Ответ:

- Евролаб или Медлаб!

Тут же забил названия в  Google. И узнал, что хотел.

Евролаб – сдать анализы можно в единственном месте Киева.

Медлаб имеет в столице, пусть и небольшую, но сеть лабораторий. Одна из которых – вот так

«совпадение»! - находится буквально рядом с больницей, в которой лечится супруга. Ежу

понятно, какую «точку» я выбрал. Но то, что пара-антагонист была выбрана случайно – сильно

сомневаюсь!

Дальше - бланк с фамилией Д., банальная сдача «материала», как вы понимаете, «под процент».

Факт третий. Первая половина февраля 2018 гола. Пытаясь четче «прояснить» ситуацию с

состоянием здоровья жены (тем более, от КТ мы отказались), нас направляют то на одни

обследования, то на другие, то на третьи. Дошла очередь и до городского научно-практического

центра нефрологии и гемодиализа на Левом берегу. Берем такси, едем, хотя супруга еле

переставляет ноги.

Добрались. Поднимаемся на нужный этаж. Усадив любимую в коридоре на стул, отправился на

поиски информации. Нашел даму, оформляющую направления. Отдал наше. Записала, уточнив:

- Вам в кабинет № или № (цифры забыл, но визуально определю).

Само собой, провел рекогносцировку. Кабинета – недалеко друг от друга, правда, за углом.

Супругу усадил в очереди у первого, сам «застолбил» место у второго. И, заняв позицию на самом

углу, веду наблюдение в обе стороны.

Спустя некоторое время появляется «дама с рецепшн». Обращает взор на меня:

- Вы решили в этот кабинет (назову его условно номер 2 – Н.С.)?

- Да в оба заняли! Но пойдем туда, где получится быстрее – супруга не очень хорошо себя

чувствует. А здесь очередь, складывается впечатление, движется быстрее. Да и сама – короче. Так

что, скорее всего, попадем сюда.

- Хорошо!

Впереди нас - три женщины. Из разговора сходу понял: двух будущих мам из роддома на

консультацию нефролога привезла медсестра. Стоят, волнуются, шушукаются.

«разводящая» Центра, между тем, переступила порог кабинета, дверь которого никак не хотела

закрываться. Поэтому отчетливо был слышен примерно такой полудиалог.

«Громкий мужской голос:

- ...Не стану я больше никого принимать. Надоело!

Максимально тихий женский:

- ........................................

Громкий мужской:

- Почему все я да я? Несите направления...

Максимально тихий женский:

- ........................................

Громкий мужской:

- Все достало уже!

Максимально тихий женский:

- ........................................

Дама появилась в расхлябанных дверях и обратилась к «посланницам» роддома:

- Доктор вас примет».

Мелькнула мысль: хорошо, что не добавила: «С огромной радостью»!

Наконец, «роддомовки» заходят. Чтобы вскоре вывалиться обратно. Все так же шушукаясь, одеваются и удаляются.

Выглядываю за угол: очередь, где сидит супруга, не продвинулась. Что делать?!

Решаюсь. Направляюсь в кабинет №2 и ...договариваюсь, что жену кандидат наук примет.

Привожу.

Заходим. Внутри – жуткая холодрыга (когда заходил сам «на взводе», не обратил внимания).

Садимся, куда указал хозяин положения. Началась формальная беседа. Супруга, ежась:

- Жуткий сквозняк! Коля, закрой, пожалуйста, дверь.

Встаю, подхожу, пытаюсь выполнить просьбу любимой. Какой там?! Дверь не закрывается. А

тянет, чувствую уже и сам, не по-детски. В конце концов, хватаю результаты анализов Синэво, принесенные с собой, и «успокаиваю» дверь.

- Что вы так волнуетесь? – походя, интересуется кандидат наук.

- Да у вас – жутко холодно.

- Что вы?! – то ли деланно (склоняюсь к этой версии), то ли искренне удивляется тот. – Просто

проветриваю помещение.

Только тут замечаю: фрамуга окна открыта. И мы с супругой сидим в аккурат в центре сквозняка, после моей «операции» уменьшившегося, но не прекратившегося совсем.

Пару общего плана вопросов, и жена обращается ко мне:

- Коля, я выйду. тут и сквозняк, и холодно...

Провожаю до злополучной двери. Сам возвращаюсь – закончить «консультацию» у местного

светила. Минуты через три-четыре в кабинет заходит дама с рецепшена и кладет какие-то бумаги

на стол. Собирается уходить. ее останавливает самодовольный  голос кандидата наук:

- А ты знаешь, я этих из роддома очень быстро выпроводил!

Я подумал: наверное, и сквозняк имярек устроил специально, чтобы больные особо не

задерживались.

Насколько ценную консультацию мы получили, думаю, вы уже догадались. Лечащий врач Д., когда почитала «заключение», даже извинилась за коллегу:

- Я же думала – Центр нефрологии, что-то подскажут толковое.

Кстати, я, как последний идиот, условия своей «договоренности» выполнил...

Факт четвертый. Во время второй госпитализации супруге в первый же день назначили лечение.

Выдав мне бумажечку с перечислением препаратов, которые следует купить. Изучаю список. И

нахожу в нем доксициклин.

Который, согласно антибиотикограмме (прилагаемый при сдаче мочи на бактериальный посев), указан ...как стойкий к обнаруженному виду бактерий E.  faecium. Иными словами, ничего, кроме

вреда, организму не гарантирующий.

Мчусь в ординаторскую. Информирую. Возразить что-либо сложно, поэтому антибиотик

милостиво меняется на ...другой.

А если я был бы менее внимательный? А если бы на моем месте оказался другой?!

И сколько, интересно, таких «если» в нашей медицине? Далеко не первое впечатления – у каждого

украинского эскулапа, в отличие от среднепланетного, имеется не одно, а, как минимум, два своих

кладбища!

Факт пятый. Буквально за несколько часов до смерти супруги вызванный в больницу №15

дежурный уролог столицы едва не с помпой рекомендовал применить в лечении «китайское чудо»

под названием меропенем. Одна из врачей отделения даже назвала его «последним шансом».

Поскольку любимая ушла в мир иной буквально через 5-10 минут поле того, как я привез

лекарство, оно осталось неиспользованным.

Позже, дома, изучил инструкцию. Напомню: жене, согласно результатам посевов «досаждали»

бактерии Enterococcus  faecium. И что же я узнаю? А то, что к меропенему они ...устойчивы.

 Страшная в своей обнаженной сути история! Ни дежурный уролог, ни лечащий врач, не заглянув

в святцы (историю болезни), назначают антибиотик. И если бы несчастная не умерла, ее бы

«лечили», вводя «Меропенем». Не только абсолютно бесполезный, но еще и – как любой

антибиотик! – опасный для здоровья.

А сколько человек очутилось в аналогичной ситуации (другие врачи + другие лекарства) и сколько

из них не прожили столько, сколько могли бы, не лечи их «от фонаря» пофигисты от медицины?


Как мы защищали щитовидку 

После перенесенного инфаркта миокарда уровень тиреотропного гормона (ТТГ) в крови жены

оказался повышенным - 6,5 при норме 4,2. Делать нечего – отправились к эндокринологу. Та

назначила трехмесячный курс «выправления ситуации»: прием альбы и эутирокса. Причем

ошарашила малоприятной новостью о том, что последнее лекарство – гормональное и на нем

придется сидеть пожизненно. Так как щитовидка «разучится» самостоятельно вырабатывать

необходимые гормоны.

Кого обрадует такая перспектива?!

начал штудировать медицинские сайты. Узнал, что альба - это капсулы с лапчаткой белой. Дальше

– поиск в разделах «Лечебные растения». И выход на продавцов самой лапчатки, в первую

очередь, ее корневища. Дальше – дело техники.

Приобрел. И начал регулярно делать и настойку, и настой. И поить ими супругу. В то же время от

приема эутирокса решили воздержаться (как всегда, главенствовало мое мнение). Во-первых, не

хотелось «пожизненно» сидеть на гормонах. А, во-вторых, даже инструкция предписывала с

осторожностью принимать препарат при наличии атеросклероза и инфаркта миокарда в анамнезе

(имели и то, и другое). И еще: «В случае ухудшения работы сердечнососудистой системы

необходимо корректировать кардиологическую терапию». Замечу: супруга в это время «выходила

из инфаркта» и пила десятки таблеток в день!

Плюс я регулярно «кормил» щитовидку любимой бразильским орехом из-за наличия в нем

огромного количества селена, крайне нужного больной железе.

Результат?

В течение последующих двух лет (эх, сколько выпито-перевыпито»!) уровень ТТГ снизили с 6,5

до 4,73.

Увы, с начала 2018 года, когда из-за анемии жене пришлось принимать несметное количество

препаратов железа, процесс повернул вспять – железу «на роду написано» повышать

тиреотропный гормон.


Как мы противостояли инфаркту 

5 сентября 2015 года

Суббота. Утро. Мы только что вернулись с рынка, где основательно затарились. Я первым делом

разложил на кухонном столу парную свининку – почеревку, ребрышки, печень. Начал над ними

колдовать – в честь выходного еще накануне запланировали нажарить на завтрак «свежатины».

Супруга вдруг говорит:

- Что-то мне нездоровится. Пойду прилягу!

- Хорошо! – ответил я, продолжая орудовать ножом и напевая себе под нос (к слову, «под нос» у

меня всегда получалось достаточно громко).

Через несколько минут открывается дверь на кухню и жена просит:

- Пой, пожалуйста, тише!

Не то, чтобы слегка обиделся, однако удивился: что плохого, если у мужа хорошее настроение?

Небольшая пауза и вновь голос жены:

- Коля, зайди сюда.

Вытираю руки и направляюсь в спальню. Чтобы услышать совершенно неожиданное:

- Сядь возле меня, пожалуйста, и возьми за руку! Мне кажется, я буду умирать...

Сам удивляюсь: сориентировался мгновенно. Рванул за тонометром. В положении «лежа» измерил

ей давление. И верхнее, и нижнее заметно ниже 100.

тут же направился к двери.

- Ты куда?

- К телефону. Вызывать скорую!

- Не нужно.

- Лучше помолчи...

Медики прибыли оперативно. И констатировали: инфаркт миокарда – нужна немедленная

госпитализация.

- Куда будем везти? – спросил фельдшер.

- А каков выбор? – утонил я.

- Или городская больница скорой помощи, или в институт кардиологии Стражеско.

Редчайшее совпадение! Не имея, по сути, ни малейшего представления о медицине Киев, я был

немного «в курсе» только о двух медицинских учреждениях - именно тех, название которых

только что прозвучало.

- Конечно, Стражеско! – Произнес, не раздумывая.

И то: в нем мы бывали на приеме, а больницу скорой помощи убедительным мазком обрисовал в

свое время хороший знакомый:

- Лечат там по принципу «выживешь сам – будешь жить».

Следуя советам медсестры, собираю необходимые вещи для любимой. Фельдшер – все время

наяривает по мобильнику. Увы, там никто не отвечает. Продолжал звонить и пока Надю на мягких

носилках спускали с 12 этажа (она все рвалась сойти самостоятельно)...

Даже в мыслях не допускаю, что супруга попадет на конвейер  «выживешь сам – будешь жить».

Набираю номер своего коллеги Коробкова – тот, во-первых, не столь давно лежал в институте

Стражеско в профилактических целях, а, во-вторых, сам – пробивной малый.

- Ладно, - завил Виктор. – Есть у меня там «полуруководящий конец». Понятно, сегодня –

выходной, на работе его нет. Но, так и быть, звякну на мобильный. Тебе сразу же – перезвоню!

Между тем, мы уже на улице у машины Скорой помощи. Жену заносят внутрь.

- Едем! – Дает команду фельдшер, кивая, чтобы и я садился.

- Можно минуту-другую повременить?

- Зачем?

- Жду звонка. Товарищ пытается договориться о госпитализации в Стражеско.

Ответить медик не успевает - признаки жизни подает мой телефон.

- Ну, что?! – Не жду голоса Виктора.

- Старик, дозвонился. Мудак – на даче. Сказал, что в таких ситуациях нужно звонить на телефон

приемного отделения. Извини, но это все, что я мог сделать.

Прошу фельдшера еще раз набрать Институт. Он возмущается:

- Едем и как можно быстрее! Вы что?! Тут дорога каждая минута!

Благодаря тому, что была суббота, пробок не наблюдалась, и мы домчались очень быстро.

Супругу переложили на каталку и подняли на нужный (кажется, четвертый) этаж. Закатили внутрь

солидных размеров помещения. Обстановка вокруг больше напоминала вокзал. Вознамерился

искать начальство. С единственной целью – чтобы оно позвонило в Стражеско и везти Надежду

туда. Только поинтересовался у дамы в белом халате, где можно найти дежурного врача, как

раздался голос любимой:

- Коля!

Подлетаю к каталке.

- Попроси, чтобы закрыли дверь – очень тянет.

Оглядываюсь – и вправду: все нараспашку, а каталка – под самым окном. Передаю просьбу.

Получаю ответ:

- Ничего не тянет!

Сразу вспоминаю «Кто сам выживет, тот и жить будет» и осторожно (Надя под капельницей) передвигаю каталку чуть в сторону – под защиту стены.

- Жди меня, я сейчас, - прошу любимую.

Нахожу дежурного врача. Объясняю ситуацию и слезнопрошу перезвонить в институт Стражеско.

- Зачем?

- Чтобы, если они откликнуться, перевезти супругу туда.

- Вы что? – Таращит удивленные глаза собеседник. – Мы ни за что ее никуда не повезем, во

всяком случае, дальше реанимации. Можем, не довезти.

Едва не рву на голове волосы – тупик. С еле брезжащим светом в конце...

- А почему вы так рветесь в Стражеско?

- Извините, но вы сами понимаете разницу в возможностях Института кардиологии и заштатной

больницы...

- Если вопрос стоит так, то я могу рекомендовать Институт сердца! Правда, там лечение платное.

- И туда ее перевезти можно?! – Удивляюсь.

- Да! Ведь мы с ними – в одном дворе.

Через пяток-другой минут мы уже были в Институте сердца. Я видел, куда завезли любимую, поэтому, мало что соображая в результате шока, барражировал поблизости в коридоре.

Появился хирург, уже облеченный в свои болотного цвета «доспехи», и объяснил ситуацию:

- Выполнили экстренную коронарографию (в прокол в бедренной артерии ввели тонкий катетер к

сердцу, ввели контрастное вещество и посмотрели состояние сосудов). Нужна операция

стентирования. Вы должны или дать согласие, или отказаться.

- А супруга в сознании? Что она говорит?

Этот вопрос я задал не случайно: уже давно Надежда взяла с меня слово, что в случае форс-

мажорных обстоятельств, когда она или будет без сознания, или не сможет принимать решения

самостоятельно, НЕ давать согласия ни на какие операции («Пусть будет, что будет!»)

- В сознании. Требует вернуть одежду и отвезти домой!

- А гарантии какие-нибудь в случае отказа существуют?

- Нет!

- Тогда и выбора у меня нет! Делайте все, как считаете нужным.

Операцию сделали. Поле нее моя Надежда прожила на таблетках еще три года и три месяца. Но я

в данный момент – о другом. О необходимости стентирования.

Да, на Западе оно считается панацеей при инфаркте. Знающие люди утверждают: попав в

реанимацию кардиологии, без этих железок в сердце уже не выйдешь. Ладно, скрепя больное

сердце, согласимся! А вот о самих стентах – немного поговорим.

Они бывают двух видов – с лекарственным напылением и без. Первые, сказал врач, в разы лучше, хотя цена кусается. Какой разговор о деньгах, если речь идет не только о здоровье, но, возможно, и жизни любимого человека?! Бьем, как говорится, по рукам. Дело сделано!

В реанимации, придя в себя, жена начала говорить мне «Если предложат операцию, ни за что не

соглашайся – помни, о чем я тебя просила».

Я возьми и брякни:

- Успокойся, уже все сделано!

- Что, операция?!

- Ну, да! Несложная...

До сих пор не могу точно оценить взгляд жены в мою сторону... Я честно обрисовал ситуацию: выбор был «Или есть гарантия, что она останется жить, или нет». Хотя,  как я разобрался уже

позже, это было не так – гарантия была в обоих случаях. Однако по стоимости  операция не шла

ни в какое сравнение с консервативным лечением. Со всеми вытекающими отсюда последствиями

для обслуживающего персонала, и, в первую очередь, конечно,  хирурга.

Как бы там ни было, супругу успешно пролечили в Институте сердца, а потом – на реабилитации в

Александровской больнице. Вернувшись домой, мы всерьез продолжили начатое – согласно

рекомендациям врача. Роль медбрата довольно успешно я примерил на себя. Составлял графики

приема и дозы препаратов, менял их, если возникала необходимость (после консультаций с

врачом), покупал в аптеке, следил, чтобы не было пропусков. И через полтора года Надежда, образно выражаясь, встала на ноги. Началась жизнь почти без таблеток.


Как начиналась болезнь почек 

10-25 декабря 2009 года

Жена неожиданно слегла с высоченной температурой: плюс-минус десятые вокруг цифры 39.

Жаропонижающие помогали ненадолго. Пришлось мне идти в поликлинику – сама она не могла.

Там сходу поставили диагноз – грипп (в стране, раздуваемый СМИ, свирепствовал штамм

«свиной» его разновидности). Приписали лекарство. Купил. Начал поить больную. Эффект –

нулевой.

Снова – к медикам. Тот же диагноз и новое, максимально сильное снадобье. Несколько дней

приема. По-прежнему любимая мечется в жару.

Принимаю решение везти ее в частную клинику «Борис».

Попали к терапевту-кардиологу Гулиной Марии Николаевне. Быстротечные анализы и вывод: никакого гриппа нет и в помине – так что лечили больную не от того...

А что же на самом деле? Острый пиелонефрит.

Врач прописала антибиотик ципринол плюс сопутствующие лекарства. И выдала рекомендацию: консультация уролога.

Исцеление проходило успешно – температура спала, супруга почувствовала себя значительно

лучше. И...

И, как наиболее проницательные, наверное, уже догадались, на уролога махнули рукой!*

Положив, таким образом, первый крохотный «камешек» (в буквальном смысле слова) в здание

болезни, именуемой медиками «ласковым убийцей». И, в конце концов, отправившую на тот свет

мою супругу.

     *Множественное число «махнули» употребил не случайно. Дело в том, что Надежда всю жизнь

верила мне безоговорочно и прислушивалась к каждому слову. Так что даже если формально

некое решение принимала она – за ним неизменно маячил я. Именно посему и считаю СЕБЯ

погубителем самого дорого для меня человека на Земле!


Круги обследовательского ада 

2 марта 2017 года

Городской диагностический центр. УЗИ. Врач Николай Сенюк: в правой почке «конкременты в

количестве 5-7 штук; максимальный размер 11 мм; 1 конкремент размером 3-4 мм».


16 марта 2017 года

Снова городской диагностический центр. Снова УЗИ. Врач Олег Губенко: в правой почке

«конкременты в количестве 2 штук; 8 и 11 мм; 1 конкремент размером 3-4 мм».

...На наш, точнее, мой надменно-дилетантский взгляд, ситуация не только находилась под

контролем, но и оставалась терпимой.

!!!ИМЕННО В ЭТОТ МОМЕНТ СЛЕДОВАЛО ДЕЛАТЬ КТ И НАЧИНАТЬ СЕРЬЗНОЕ

ЛЕЧЕНИЕ!!! Когда, так сказать, ничего необратимого, если верить УЗИ, не наблюдалось.


20 декабря 2017 года

Семейный врач Светлана Маслеева, удивленная столь высоким уровнем тромбоцитов в крови

жены (586), выписала направление в городской центр гематологии:

- Может, они что-нибудь скажут!

Поехали, хотя супруге каждое усилие обходилось с неимоверным трудом. (Человек

необыкновенной скромности, никогда себя не жалеющий, она наотрез отказывалась от такси).

приехали. Поднялись на нужный этаж. Девушка-разводящая за столиком в конце коридора тут же

дала направление на анализ крови:

-  У нас так принято – доверять своим исследованиям.

- А когда они будут готовы? – Интересуюсь.

- Сегодня!

Это меня порадовало: не тащить любимую еще раз через полгорода. Увы, рано радовался! Через

определенный промежуток времени слышим, что наш анализ из-за чрезмерной загруженности

лаборантов, сегодня готов не будет. Тащимся по ужасной погоде назад.

На следующее утро мы у же там. Получаем на руки результаты анализа крови: количество

тромбоцитов подтверждено – 590.

- А теперь что нам делать?

- Пойдете на консультацию. Вот в ту дверь, - показывает буквально напротив.

Не нам здесь решать, однако смущает то, что возле других кабинетов – очереди, а возле «нашего»

- никого! Увы, делать нечего – монастырь чужой.

На приеме жена не побыла и трех минут. Вышла вконец растерянная.

- Что?!

- Взял результаты их анализов, глянул и сказал: «Нашего тут ничего нет».

- И все?!

- Нет! еще позвонил какой-то заведующей в другое здание и поинтересовался:

- Тут у меня больная – не хотите  побеседовать?

Та, видимо, ответила утвердительно, и он написал мне ее ФИО и объяснил, как пройти.

Посоветовавшись, поехали домой. С помощью интернета выяснил, к кому посылали любимую.

Гематолог, доктор медицинских наук, профессор. Сразу возник вопрос: если «нашего ничего нет», зачем направлять?!! Да еще несколько странным образом.

Никого ни в чем не обвиняю! Но... В той же Всемирно Паутине прочел: уважаемый доктор – еще и

заведующая отделением химиотерапии частной клиники "Инновация". С онкологическим, к слову, уклоном. Не для того ли, чтобы «прогнать» больного через платные обследования все и

затевалось? Не знаю: это – чисто оценочное суждение!


21 декабря 2017 года

Поскольку супруге становилось хуже, опять потащил ее в городской диагностический центр –

само собой, на безвредное УЗИ. Врач Валентина Колесник: в правой почке «коралловидный

камень и несколько отдельных конкрементов». Рекомендация - консультации  узких специалистов

(перечень) и ... КТ органов брюшной полости.

!!!Если бы мы (я!) им последовали, определенный промежуток времени сверх того, что

впоследствии оказалось отведено, супруга бы точно еще пожила!!!

Увы, первым делом дому я прыгнул за компьютер и начал изучать проблему коралловидных

камней в почках. Узнал, что они «Самые опасные! Две стадии – почти бессимптомно. На

четвертой – удаление вместе с почкой».

Хотел ли такой перспективы для любимой? Естественно, нет! И я ей сказал:

- Камень – нехороший! не знаю, что и делать... Может, подождем?

- Давай подождем!

О перспективе удаления почки, чтобы не травмировать психику, даже не заикнулся.


28 декабря 2017 года

Однако хворь не выходит из головы. Мобилизую Надежду на визит в Институт урологии

Национальной академии наук Украины. Мною сказано – любимой сделано!

На прием попадаем к кандидату медицинских наук Леониду Марковичу Штильвасеру. Минут

через 5-6 распахивается дверь, и жена мне говорит в коридор:

- Зайди, будь добр!

Из-за ее спины раздается голос хозяина кабинета?

- Зачем?

Супруга – нам обеим:

- Хочу, чтобы то, что вы сказали мне, послушал и муж!

Я – тут, как тут. С авторучкой и блокнотом.

Штильвасер:

- Записывать ничего не нужно! Я рекомендовал больной сделать КТ и нефросцинтиографию.

И добавил, слегка повергши супругу в шок:

- Нужно установить, жива ли правая почка!

Дал направление на томографию и набросал пару адресов, где выполнять нефросцинтиографию.

Дома начитался о вреде того и другого, пересказал супруге - и делать радикальных шагов... снова

не стали.


«Температура? В инфекционку!» 

2 января 2018 года

Традиционно встретили Новый год. Обсудили, как отметим мой день рождения назавтра. И вдруг

супруге стало плохо. Измерили температуру – 39. Дал таблетку парацетамола. Сбили. Увы, к

ближе к вечеру та снова полезла вверх. Отвалил еще одну. Немного вроде полегчало.

Через некоторое время жена попросила:

- Укрой меня теплее!

Выполнил просьбу. Прошло минут пять – аналогичная просьба.  Добавил еще одеяло.

- Все равно хо-л-ло-д-но! – пожаловалась любимая.

Голос показался странным. Посмотрел пристальнее. Тело супруги содрогалось все чаще и чаще –

ее колотил озноб. Такого я еще никогда не видел – реально стало страшно. Невзирая на протесты, набрал 103.

В 21.30 прибыла бригада Скорой помощи. Давление – 180/100, пульс 102.

Вкололи магнезию, анальгин, чтобы сбить жар, дали таблетку каптопресса – снизить артериальное

давление. И заявили:

- Нужна госпитализация.

- Куда? В инфекционку?!

- Да!

Мне очень не хотелось, чтобы жена туда попала – да еще в сплошные праздники.

- Ну, что, - спросил у нее.

- А ты как считаешь? – Традиционно в таких ситуациях ответила вопросом на вопрос.

- Я бы не ехал!

- Значит, не поедем!

Обращаюсь к фельдшеру:

- В курсе, что делать при высоком давлении, я знаю, что делать при высокой температуре, но я не

знаю, что делать при ознобе...

- А в этом случае вам и не нужно ничего знать – сразу вызывайте бригаду Скорой.

И уехали.

А у нас продолжились температурные «качели». С помощью парацетамола с отметки «39»

ртутный столбик спихивали. Однако спустя несколько часов он нагло, будто заправский

альпинист, взгромождался обратно.


3 января 2018 года

Жене лучше не становится. А к обеду снова начался озноб. Вызвал медиков. В 12.05 они уже были

у нас.

Температура – запредельная. Давление – 150/100, пульс – 100. Влили-вкололи по протоколу.

Дрожь немного унялась, хотя и продолжалась. Вдруг вижу - все тело жены буквально на глазах

идет пятнами. Сказал об этом вслух. Фельдшер подтвердил:

- Я тоже это заметил (заметил ли?)!

Побыли немного и отбыли.

Не успел закрыть за гостями дверь, как за спиной услышал слабый голос любимой:

- Прости, что устроила тебе такой день рождения! Целый год готовилась купить тебе подарок –

откладывала по 5-10 гривен. Да не успела. Возьми, пожалуйста, вон там в шкафу на верхней полке

сэкономленные деньги. Купишь – слабо улыбнулась! – сам.

И что же я, скотина бесчувственная?! Поблагодарил супругу. Приголубил? Поцеловал? Нет! Не

нашел ничего лучше, как сказать:

- Мне бы куда лучше было, если бы о моем дне рождения забыла!

Наверное, не каждый из читающих поймет «глубину» моего пассажа, поэтому постараюсь – не

оправдаться, уже не перед кем! – а объяснить. Имел в виду, что, если бы жена больше думала О

СЕБЕ и о своем состоянии, то мне было бы куда легче, чем она, так страдая, думает не о своем

здоровье, а обо мне.

Глаза у супруги потухли:

- Я  предполагала, что ты примерно так отреагируешь!

Силы вселенские, как я сейчас себя проклинаю!!!


***

Мы еще не знаем, что это – навсегда. Я – о треморе правой руки. После второго озноба дрожать

она так и не перестала. Чаще всего, поднося ложку или вилку ко рту, жена поддерживала правую

руку левой.


3 февраля 2018 года

Лечащий врач предложила КТ. И в кои веки я дрогнул. Прикинул так и этак. В итоге решил: надо

«сдаваться». Чтобы, так сказать, полнее уяснить причину происходящего.

Вернулся в палату. Все рассказал жене. Видел, что КТ ей претит (наслушалась моих цитат из

интернета, в особенности, о «нагрузке в 300 рентгенах легких» в одном обследовании).

- Ну, и что ты думаешь: - спросила робко, в надежде, что я скажу «Нет».

- Считаю, надо делать!

- Раз ты считаешь нужным, значит, сделаем.

Однако я видел, как упало ее настроение. Да и мое было не ахти! Короче, пошел в ординаторскую

и дал согласие. Поговорил еще немного с любимой и уехал домой. Оставив ее в «нулевом

настроении».

Сразу же засел за комп. И начал по новой читать давно уже созданные папки по КТ, а также по

новой чесать просторы Всемирной Паутины. Чем больше читал, тем меньше мне нравилась наша

затея. И к утру созрел...

Дождавшись звонка жены (по обоюдной договоренности, ежедневно выходили на связь около

8.00), заявил:

- Ни на какое КТ не едем!

- А как же врач? Она вчера вечером заходила, напоминала.

- Если увидишься с нею до моего визита, ничего на эту тему не говори. С нею вопрос я решу сам!

- Хорошо! – Безропотно согласилась любимая со «своим богом».

Вопрос я, действительно, решил, плотно переговорив с лечащим врачом и сообщив в Медиком об

отмене визита в связи якобы тем, что больная нехорошо себя чувствует.

А вскоре Надежду выписали из больницы, рекомендовав продолжать амбулаторное лечение, особенно в части повышения гемоглобина в крови.


31  августа 2018 года

Поскольку улучшения в состоянии супруги не наблюдается, семейный врач Светлана Маслеева

направила в гастроэнтерологичное отделение больницы №8 – для проведения колоноскопии.

Созваниваюсь с заведующим соответствующим отделением. Оговариваем дату визита – через три

дня. Жена в принципе не против - тем более, если я идею поддерживаю. Укладываю ее спать, а

сам – к компьютеру: разбираться что за «...скопия» и с чем ее едят. Во-первых, обращаю внимание

на противопоказания. Среди них - острые инфекционные процессы, сопровождающиеся

повышением температуры и интоксикацией организма,  а также инфаркт миокарда (и то, и другое

у нас имеется в наличии).

Во-вторых,  пара откликов: «Делал 9 июня 2017,  боль жуткая, не вытерпел, прошли прямую

кишку и все,  я отказался», «БОЛЬ ДИКАЯ, РЕЖУЩАЯ, при каждом толчке зонда. Я думал, что

вытерплю, но, увы, пришлось прекратить процедуру». Правда, колоноскопию делают и под общим

наркозом. Однако, учитывая инфаркт и два стента, как она его перенесет? И перенесет ли

вообще?!

Наверное, я идиот, но в больницу №8 мы ...не поехали.


Гром грянул, а я не перекрестился 

12 сентября 2018 года

Пребывая в состоянии легкой прострации (горе от ума!), решил обратиться к хорошо знакомому

врачу Сергею Степановичу Дудке. Не беда, что он – гастроэнтеролог! Главное – порядочный

человек, как ни удивительно для «демократического светлого настоящего», еще не до конца

забывший клятву Гиппократа.

Тот организовал, так сказать, новый осмотр супруги. Последняя инстанция – УЗИ. Врач со своей

задачей, как показало время, справилась блестяще. Она первой из многочисленных специалистов

обнаружила на правой почке «образования, возможно остатки изменений после абсцессов». Но мы

пока этого не знали.

К Дудке зашел один, оберегая жену от, возможно, не совсем приятной информации. Сергей

Степанович набрал по внутреннему коллегу, от которой мы только что вышли. Переговорил

несколько минут. Повернулся ко мне:

- Так, вы забираете супругу и ее госпитализируете на предмет удаления почки.

- А-а...?

- Никаких «А»! Или делаете операцию, или – в любой момент – абсцесс вскроется, сепсис, и жены

у вас нет!

Я не только его не послушал – я даже скрыл информацию о предложении удалить почку от

любимой!!!


11 декабря 2018 года

После очередной сдачи анализов отправляемся с визитом к урологу Института геронтологии Ю.

Мазаевой (ей супруга доверяла больше остальных врачей – не исключено оттого, что заместитель

Министра культуры ТССР, когда она там работала, был всеми уважаемый фронтовик ...Мазаев).

Долгим общение не получилось. Юлия Александровна завила буквально следующее:

- Прежде чем оформить выписку из вашей, Надежда Павловна, амбулаторной карты, я набираю

103 (вызов скорой помощи – Н.С.), вызываю бригаду, и вы немедленно отправляетесь на

экстренную госпитализацию на предмет операции по удалению правой почки. Прямо из моего

кабинета!

Мы были в шоке. Но если моей половине (она ведь женщина, да удалять почку предложили ей) это было простительно, то мне – трижды нет! Ибо, как показали последующие 15 дней, именно от

правильности МОЕГО решения (жена всегда верила мне, как богу, и слушалась во всем!) зависела

её жизнь.

...Уже позже, точнее, слишком поздно, я вникну в написанное в этот день урологом в графе

«Диагноз»: «...пиелонефрит в стадии обострения, гнойная форма абсцесса». И рекомендация:

«Безотлагательное обращение к дежурному урологического отделения с целью оперативного

вмешательства».

Когда я обратился к Юлии Александровне на предмет «а, может?», «не лучше ли?», «возможные

варианты?», та отрезала, словно скальпелем:

- По жизненным показаниям!

И несколько раз повторила эту фразу не для слабонервных.

Я ответил: мол, ну, хоть домой заедем - собраться.

Это была еще та ошибка! Но еще не катастрофа!!!

Дома я в энный раз пересмотрел созданные ранее папки с материалами по удалению у пациентов

почки, восстановительном периоде, сложностях адаптации к нормальной жизни и т.д. И на

вопросительный взгляд жены ответил:

- Даже не знаю, хирургам – лишь бы резать!

- Согласна! Так что – еще немного подождем?

- Давай подождем!


Необратимые процессы 

Начало декабря 2018 года

У супруги начала жутко болеть правая нога – от бедра до колена. Мышцы, сухожилия, кости?

Сначала растирал водкой. Практически не помогало.

Приобрел в аптеке мази: фанинган фаст, дип рилиф, дип хит. Обезболивало, но ненадолго!

Особенно нога мучила ночью.

Пришлось добавлять в «лекарственный коктейль» нимесил. Успокоения не было, но немного

легчало.


***

Фармацевт ближайшей аптеки Дарья посоветовала колоть толперил и витаксон ( витамины группы

В). А врач – поставить три капельницы реосорбилата.

Ну, уколы – это, можно так сказать, и не выходя из спальни. Капельница же – сложнее. Вспомнил, что в нашей поликлинике функционирует дневной стационар. Рванул туда. Да, жив курилка, вопреки реформам Ульяны Супрун! Но нужно взять направление у семейного врача.

Казалось бы, мелочь. Но, чтобы попасть к нему на прием, следует записаться через систему Хелси.

А там ближайшее «окошко» - только ...через неделю!!!

И тут мне в некоторой степени повезло. Больная, прошедшая процедуру, вышла, кутаясь едва не в

пуховик и стуча зубами. Мой риторический вопрос только подтвердила: температура в палате –

ниже низшего предела.

Не хватало еще моей Надежде заполучить простуду! Рванул от поликлиники, точнее, того, что от

нее осталось, подальше.


***

Надя еле передвигается по квартире. И то - держась за стенки. Нередко помогаю не только встать с

кровати, но и перевернуться с боку на бок.


***

В очередной раз сдали анализы. Картина все та же – фантасмагорическая.  СОЭ - 120, тромбоциты

- 800, гемоглобин ниже 85. Пардон, про мочу - вообще молчу.


12 декабря 2018 года

Везу любимую в Институт нефрологии Национальной академии наук Украины. Итогом

становится рекомендация консультанта Н. Сташевской пройти обследование в Институте

урологии НАНУ, а также - Институте рака.

Важная деталь. По ходу она позвонила специалисту по УЗИ и попросила, чтобы убедиться в

правильности существующего диагноза «чужих», обследовать Надю. Поднявшись на второй этаж, мы узнали, что времени на все про все пяток минут: директор вызывает на совещание. Но важное

– не в этом. Сидя за аппаратом и водя датчиком по брюшной полости, как бы думая вслух, произнесла фразу:

- Да у вас тут жидкость в животе!


Декабрь 2018 года

Супруга, по сути, перестала употреблять пищу, и, естественно, очень сильно похудела. Кстати, когда я заикался об истощении ее организма, она находила силы отшучиваться:

- Не выдумывай! Где я похудела? Живот, смотри, какой!

Он, в самом деле, не уменьшался. Однако я отнес это к анатомическому строению тела. Хотя, как

оказалось, впоследствии, дела обстояли не так.

Приложив незначительные усилия, нашел медсестру, согласившуюся и уколы делать на дому, и

капельницы ставить.

Процесс пошел. Увы, жуткую боль в ноге он, если и унял, то не шибко. По нескольку раз на ночь

приходилось вставать и снова втирать мази или растворять в стакане с водой нимесил.

Все эти дни мы жили в аду: жена – в физическом, а я – нравственном.


***

В ночь на 17 декабря, извинившись (она это делала в любой ситуации, переживая, что беспокоит

меня), сказала:

- Колька, я уже не могу!

- Опять нога?

- Нет, живот!

- Живот? В каком месте? На аппендицит не похоже?!

- Нет! Болит ВЕЗДЕ. Буквально в каждой точке.

Чем я мог помочь, да еще среди ночи? Снова заколотил нимесил...


***

Впрочем, думаю уже сейчас: может, следовало вызвать «Скорую» и это что-то бы изменило в

лучшую сторону? Не могу ответить!

Но тогда ход моих мыслей был следующим: как-то – тоже ночью! – вызывал, пообещали и не

приехали; и, вообще, вся эта «супруновская» медицина – ни богу свечка, ни черту кочерга.

Наверное, это было бы правильно, если бы... Если бы дело касалось меня. Но ведь в данном случае

вопрос шел о другом, причем самом дорогом мне, человеке.

Не положил ли я отказом вызвать хотя бы парамедиков еще одну песчинку в «здание болезни», приведшей к смертельному исходу?!


Спасет ли Беларусь? 

16-17 декабря 2018 года

Что делать? Любимая угасает! В голову приходит идея: везти супругу в Беларусь. Там у Батьки и

порядка больше, и медицина, судя по отзывам, на приличной высоте.

Первым делом пишу в Минск коллеге Валерию Пинчуку (закончил одну школу с женой). Тот

советует Главный военный госпиталь и сбрасывает контактные телефоны.

Да вот незадача! Много лет назад в Киеве шустрили жулики. Каким-то образом они, используя

номер ничего не подозревающего хозяина, организовывали с него международные переговоры.

Дешевле, чем официальные. Судя по суммам, выставляемым владельцам аппаратов, от желающих

отбоя не было.

Добиться справедливости в Укретелекоме не удавалось. Ответ был логичным: «Откуда мы знаем, что это не вы лично организовали в квартире переговорный пункт?»

Так вот, будучи человеком осмотрительным я отправил жену в телефонную контору с просьбой

отключить наш домашний номер от международной связи (хватит, мол, и междугородной!). Да и

забыли об этом, так как потребности звонить за границу никогда не возникало. И вот теперь

необходимость появилась, а возможность – отсутствовала. Везти же новое заявление, выстаивать

очереди – не позволяло время.

Нахожу выход. Пишу нашей общей знакомой по Ашхабаду Нине Шиндиной в Новосибирск (туда

она вынуждена была уехать из Туркмении). Пишу именно ей – не случайно. Она – заядлая

любительница социальных сетей и имеет многие сотни контактов.

Не ошибаюсь! Да, «свой человек» в Минске имеется. Более того, тоже журналистка из Ашхабада.

Более того, она прекрасно ...знает меня (моя память в данном случае меня подвела). Позывной –

Нина Литвинович (Забабуха).

Обращаюсь к позабытой «подруге молодости».

Нина Литвинович – Николаю Сухомозскому: «Начинаю дозваниваться и выяснять условия

размещения вашей жены на лечение. Это очень хороший госпиталь, там работают отличные

врачи. А по приезду можно будет остановиться у меня, в 3-комнатной квартире».

Николай Сухомозский – Нине Литвинович: «Спасибо огромное, но я уже через инет нашел

однокомнатную квартиру недалеко от госпиталя. Ситуацию представляю следующим образом: сначала ее обследуют, а потом - уже стационар или операция, или что предложат.  Увы, гарантии, что довезу жену до Минска - нет. Как я жалею, что подобная мысль посетила мою башку, скорее

всего, поздно».

Нина Литвинович – Николаю Сухомозскому: «Выяснила что содержание и обследование

обходится 74 бел. рублей в сутки. Но поговорить с консультантом я не могу, поскольку не знаю

конкретного диагноза вашей жены. Если не секрет, то напишите пожалуйста чем больна жена».

Николай Сухомозский – Нине Литвинович: «1) Я - не богач! Но лечение жены - без вопросов. Тем

более, я просмотрел прайс Госпиталя. Так что дело - не в стоимости, а в том, КАК это сделать. не

получится ли, что имярек приехал к входу в госпиталь, а там - от ворот поворот? 2) Диагнозов у

нее куча, но, считаю, главный - урология. Анализы крови и мочи - ужасные. Предлагают удалить

правую почку (этого пока ИМ не говорите - хочу, чтобы обследовали с нуля и вынесли свое

решение. Ну, и если оно - бесповоротно, то пусть удаляют (белорусам я доверяю больше, чем

своим). 3) Во всяком случае, уже год никто здесь не может дать ответ, почему у нее, к примеру, тромбоциты - 800, а СОЭ (скорость оседания эритроцитов) - 120  И так уже - больше года. Гоняют

из клиники в клинику, из НИИ в НИИ (качают бабки) - и точка.

Иными словами, я уверовал в силу белорусской медицины».

Нина Литвинович – Николаю Сухомозскому: «Дозвонилась по двум телефонам: 284 31-28 и 284-3496. По последнему сказали, что сложных не берут. И у них - одна операция в неделю. Правда, я

проболталась, что больная - тяжелая. Возможно это и насторожило.  Не знаю, но у меня есть

хорошая знакомая - грамотный терапевт, которая, убеждена, может посоветовать грамотного

уролога.  А что касается госпиталя - то были бы денежки! Никто никого назад не отправит.

Николай Сухомозский – Нине Литвинович:

«1) Не понятно, почему в столь "объемной" структуре - одна операция в неделю (но это факт и от

него никуда не уйдешь).

2) Мне трудно судить, насколько моя супруга - "сложная". К примеру, здесь меня со всех сторон

убеждают, что удалить почку, извини, все равно, что два пальца об асфальт! Просто не хотелось

бы удалять. Поэтому для меня так важно как бы "независимое расследование". В другой стране.

Потому, что в ЭТОЙ - все схвачено!

3) Буду благодарен за "грамотного" уролога, однако... Понимаешь, уже год мы тут от одного

грамотного к другому (без обид - пишу, как есть), из одной клиники в другую, из одного НИИ в

другой... Делали анализы, получали заключения и ...новые направления.

Пока жена не перестала таскать за собой ноги.

Не для госпиталя: через раз помогаю сесть на кровати - сама не в силах. То есть, как я понимаю, нужно  серьезное всестороннее обследование и выводы. Поднимать бучу, если, к примеру, операция (в случае, если ее назначат) закончится неудачно я не стану. Ибо здесь она просто

обречена: иными словами, смерть - что так, что так. А Минск оставляет - надежду, что еще

немного она на свет посмотрит.

4) Видел множество частных клиник в Минске, но Киев научил им не верить.

5) Вот еще подумал. Ну, и фиг с ним, что одна операция в неделю - могут ли поставить на

очередь? И на сколько она растянется?

Нина Литвинович – Николаю Сухомозскому: «Завтра постараюсь выяснить! А еще дозвонилась до

платного отделения 4-ой больницы. Нефролог принимает по предварительной записи. Записаться

на приём можно по телефону 242-36-47 с 8.00 до15.00.

Николай Сухомозский – Нине Литвинович: «Бесконечно благодарен и чувствую себя крайне

неловко. С минуту на минуту ждем врача (договорился о визите на дом - у нас такого уже почти

нет).

Хотя вряд ли он что-либо нового скажет, но ...надежда (если бы моя Надежда!) всегда умирает

последней.


***

17 декабря 2018 года

Визит семейного врача закончился (слушала-пальпировала-осматривала больную Светлана

Демьяновна  Маслеева - не придерешься, добросовестно).

Рекомендации: госпитализация, дообследование, лечение. Плюс направление в больницу №15

(«нашу» по территориальной принадлежности).


19 декабря 2018 года

Направление - направлением, но свободных кроватей в больницах обычно сразу не находится.

Поэтому предварительно еду по нужному адресу.

Выясняется: таки да – госпитализировать могут разве что в коридор (а там, согласно

распоряжению столичной мэрии, зимую бомжи при открытых из-за вони окнах). После

непродолжительного, но активного общения с заведующей терапевтическим отделением, она

записывает номер моего мобильного телефона и обещает сразу дать мне знать.


Лечение, или Путь в никуда 

20 декабря 2018 года

Отправился из дому в больницу, ибо пришла мысль еще обсудить с заведующей мой бесконечный

вариант «а, может»? Не успел дойти до остановки – звонок. Заведующая. С новостью, что место

появилось, и она нас ждет.

Возвращаюсь назад, собираю Надю. Вызываю такси, и мы отправляемся в путь. Не подозревая, что в нашу квартиру она больше уже не вернется...


***

Супруге становится все хуже. Хотя количество лекарств неуклонно растет. Если трое суток назад

она сама поднялась на третий этаж, то теперь без моей помощи не доходит до туалета, расположенного в конце не столь длинного больничного коридора. Более того, вожу туда ее на

коляске.


***

Вырвался на несколько часов домой – переодеться, взять свежее белье супруге, захватить еды, получить пенсию. Все – бегом.

Когда направлялся от отделения Ощадбанка на повороте к магазину «Континент» грохнулся

оземь. Подвели скользкие подошвы новых сапожек, которые я только что надел. Сильно ушиб

правое бедро и правую – до крови - руку. И все же обрадовался! Упал в аккурат под стенку, но

головой ее не задел.

Покрылся холодным потом, представив на миг, что еще десяток сантиметров, и я мог расшибиться

насмерть. Испугался не свое гипотетической смерти, а той ситуации, в которой бы очутилась

любимая. К ней бы никто не приходил, не приносил еды, не покупал лекарств и т.д. Несчастная

могла бы решить, что я ее подло бросил. Лечение бы прекратилось. Но даже если бы ее выписали, забрать было бы некому. Ключи от квартиры были у меня. Да кто бы вызвал и оплатил ей такси?

И, даже если так, как бы она, попала бы без ключей в квартиру? А, учитывая, что она не ходила, трудно вообще что-либо представить. Искать бы мою Надежду никто не стал, ибо «тончайший

слой профессиональных родственников» ничего о ее местоположении не знал.

Более того, ситуация стала бы патовой, даже если бы я просто сломал ногу...


***

К концу дня уговорил заведующую отделением перевести супругу в единственную в

терапевтическом отделении одноместную палату. Более того, та распорядилась поставить туда

еще одну кровать – для меня.

Таким образом, начиная с дня зимнего солнцестояния я уже мог не метаться, словно угорелый, между своим микрорайоном и больницей. А, значит, появлялась возможность больше времени

уделять жене.

Особенно ночью и особенно – в вопросе посещения туалета. Сначала я ее туда медленно и

осторожно водил. Потом «возил» на стуле, ибо она даже три метра и при моей поддержке пройти

не могла.


23 декабря 2018 года

Покупал в аптеке очередной антибиотик - ванкомицин. Пожилая фармацевт непроизвольно

произнесла:

- Неужели все так плохо?!


***

«Вода в легких» - эти слова я впервые услышал во время праздников от дежурного врача, зашедшего в ординаторскую нашего отделения и заглянувшего в историю болезни жены, прежде

чем появиться в палате. Напомню: пригласил его, напуганный хриплым с натугой дыханием

Надежды, несмотря на то, что она несколько дней полусидела-полулежала.

Непонятно, почему столь критичную информацию раньше не озвучила лечащий врач?!

Посоветовав предпринять срочные меры. Цитирую медицинскую энциклопедию: «Вода в легких

появляется при патологических состояниях, связанных с заболеваниями различных органов.

Скопление жидкости требует НЕМЕДЛЕННОЙ медицинской помощи».

Само собой, в те дни я был в состоянии шока. Но почему врачи, перед уходом на три выходных, не

забили тревогу?! Ведь речь шла о «НЕМЕДЛЕННОЙ медицинской помощи».

Какой могла быть эта самая помощь?

Пожалуйста: палата интенсивной терапии – «специализированная ...для лечения пациентов, находящихся в остром, опасном для жизни состоянии. Задача — поддержать защитные реакции

организма, исключить возможность их перехода в патологические».

Дополню: «Интенсивная терапия - система лечебных мероприятий, направленных на коррекцию

нарушенных жизненных функций (дыхания, кровообращения, метаболизма). Предполагает

быстрое воздействие на основное звено цепи патологических нарушений при одновременном

поддержании функций других менее пораженных систем. Требует оборудования, аппаратуры для

проведения продленной и вспомогательной искусственной вентиляции легких.

Необходимость в проведении И. т. может возникнуть у любого врача, даже в сельской местности.

В подобных ситуациях основу успеха определяет умение выделить основное звено развития

патологического процесса, применить все возможные и доступные методы и организовать

быструю и безопасную транспортировку больного в лечебное учреждение, где возможно

проведение интенсивной терапии в полном объеме».

И еще совсем чуть-чуть: «Чрезвычайно важны мероприятия по профилактике перекрестной

инфекции, гнойных осложнений, обеспечению полноценного парентерального или энтерального

(зондового) питания».

«Да ведь в терапевтическом отделении больницы №15 нашего Подольского района палата

интенсивной терапии отсутствует! - Заявите вы и окажитесь правы. Но ведь мог (обязан?) был

врач проинформировать меня о ситуации. И по поводу состояния жены, и о необходимости

дальнейшего лечения в палате интенсивной терапии, и об отсутствии ее наличия. И вряд ли было

трудно сказать примерно следующее: «Забирайте супругу и везите ее в частную клинику – там

помощь будет в разы эффективнее».

К сожалению, никто не обронил ни слова. Более того, когда я несколько раз заикался о том, что

Надежда вообще перестала принимать еду, лечащий врач ответила: «А что вы хотели – у нее такая

интоксикация». Сейчас уяснил: я – полный придурок и последняя сволочь. Однако тогда этот

ответ расшифровал следующим образом: «При сильном отравлении организма неприем пищи –

нормальное явление». Хотя сейчас думаю: если бы это было так, то лечение в палате интенсивной

терапии  не предусматривало бы «обеспечение полноценного парентерального или энтерального

(зондового) питания».

Короче, и я оказался недальновидным, и никто мне ровным счетом ничего не подсказал!

Нет, я не берусь утверждать со 100-процентной уверенностью, что, попав в руки

«интенсивщиков», супруга точно бы осталась жива. Но такую надежду укомплектованная

первоклассным оборудованием палата, давала.


***

Вот и свершилось! Везу супругу на злосчастную КТ. Везу – едва не с облегчением (а столько

избегал, как черт ладана). Еще не понимая, что уже – поздно!

Надя сама передвигаться уже не может, хотя в больницу четыре дня назад пришла нас своих двоих

– причем на третий этаж. Вызов спецтранспорта (сам себе сейчас удивляюсь: жене с каждым днем

резко все хуже, а, вместо того, чтобы бежать в другую, наверное, лучше всего – частную, клинику, ничего другого придумать не мог, как с помощью крепких мужиков таскать несчастную с этажа на

этаж, из здания в здание). Переезд в клинику Медиком. Контрастная томография.

class="book">Результаты – обескуражили!

Левая почка – здорова.

Печень – здорова.

Желчный пузырь – здоров.

Поджелудочная железа диффузно не изменена.

Селезенка – однородной структуры, не увеличена.

Надпочечник слева – без особенностей.

Костно-деструктивных изменений не определяется.

Однако дальше - мрак:

«В обеих плевральных полостях по задней поверхности легких прослеживается скопление

свободной жидкости толщиной слоя по лопаточной линии  ...справа до 14 мм, слева – до 19 мм.

Прилежащие отделы легочной ткани на фоне вышеизложенного подавлены» (как я понимаю, это

плеврит).

«В брюшной полости определяется скопление свободной жидкости) толщиной слоя под печенью

до 12 мм, над селезенкой – до 10 мм,  также по обоим фланкам (больше справа), межпетельно и в

полости таза. Клетчатка брюшной полости мутная».

«Правая почка. Коралловидный конкремент... Почка увеличена в размерах  с парадоксально

расширенной  чашечно-лоханочной системой по типу «медвежьей лапы». Паренхима

неравномерно истончена с наличием множественных округлых жидкостных участков размером до

18-25-52 мм. Отмечается нарушение анатомической дифференциации правой поясничной мышцы

с резким увеличением ее объема и структурными ...изменениями...»

«Между печенью и желудком  лимфоузлы до 8 мм, в корне брыжейки – до 5 мм».

«В области нисходящей ободочной кишки и праволежащей петле сигмы определяются

множественные дивертикулоподобные выпячивания размером до 8-10 мм».

Откликаясь на мою просьбу ничего не скрывать, врач-ренгенолог Татьяна Николаевна Дворянова

комментирует ситуацию, предупреждая, что она – не профильный врач, а сделанное заключение

не является диагнозом. Если коротко, то вывод – ужасен: абсцессы пошли уже не только по почке, но и по другим внутренним органам, включая поясничную мышцу на большом протяжении.

- Не знаю, однако не представляю, чтобы в такой ситуации хирурги решились на операцию!

Это был, хотя и неофициальный, но приговор! Любимой – смертельный, мне как «лечащему

недоврачу» – моральный.


25 декабря 2018 года

Супруги практически ничего не ест – не может себя заставить. Только под антибиотики – по моей

просьбе – что-нибудь символические прожует.

Да и то – началась рвота. Причем очень странная на вид – какая-то едва не черная. Одну порцию

даже собрал в полулитровую баночку.  Да что толку: все врачи – на трехдневных выходных в

честь католического Рождества!

Так и вылил в унитаз, никому не показав...


***

Никак не возьму в толк такого подхода к лечению: семь приемов антибиотика (три разных, причем

один из них – «ядерный ванкомицин) в день. Одна капсула, две капельницы и четыре укола. На

теле уже мета живого не остается!


26 декабря 2018 года

Первый рабочий день в стране после пролонгированных  выходных. С утра, оставив жену одну в

палате (она уже ни привставала, ни сидела, а лишь полусидела, обложенная подушками, чтобы не

задыхаться из-за воды в легких) с напутствием «Держись», и, прихватив расшифровки Медикома, собрался в Институт урологии НАНУ.

- Дорогая, потерпи еще немножко. Съезжу на консультацию (думаю, вряд ли он что даст новое), быстро вернусь и уже тебя оставлять одну не буду.

- Хорошо. Езжай. Я жду...

На счету - каждая минута! Выскакиваю. Вызываю такси. Нервничаю – водитель задерживается

(обычно машина подъезжала за десяток минут), объясняя это «тянучкой». Наконец, подкатил.

Вот и нужное здание по ул. Винниченка, 9 А. Регистратура. Предъявляю выданный в прошлый раз

номерок. Сотрудница идет к полке и ...карточки жены не находит. О чем мне «радостно» и

сообщает.

- Выпишите новую! Очень прошу...

- Не стану я каждому выписывать по несколько каточек! – Стоит на своем.

- Но ведь людей нет – я один. И форс-мажорные обстоятельства случаются. Поверьте, у меня как

раз такая -  не имею времени поехать домой, чтобы поискать злополучную карточку. Нужно

возвращаться в больницу – супруга там в тяжелейшем положении.

- Нет!

- Дав едь если бы я не показал вам номерок, а просто дал паспорт, вы бы мне этот треклятый

документ выписали – минутное-то дело.

- В таком случае – выписала бы. А в вашем - и слушать не хочу, - дама демонстративно встала со

стула и отошла вглубь регистратуры от окошка.

Что называется, убила без единого выстрела! Бреду, потерянно, коридором, набитом болезными. К

концу коридора растерянно торможу: что предпринять?!!

- Мужчина, вам нездоровится? – участливо спрашивает одна из женщин, терпеливо

дожидающихся своей очереди.

Я настолько потерян, что ...начинаю пересказывать ситуацию, в которой очутился. Сам не знаю с

какой стати – чем сердобольная мне может помочь?!

- Вы знаете, что я вам посоветую, - не унимается та. – Тут этажом выше принимает профессор.

Суперспециалист! Идемте, покажу его кабинет. Вдруг примет.

Потерянно следую за дамой. Дергаю за ручку. Увы, дверь закрыта – его хозяина нет. Я снова, словно шар, загнанный в лузу и запутавшийся в сетке.

- Я вот что вам посоветую, - не унимается новая знакомая. – Сейчас идем – я вам пкоажу кабинет

главного врача. Зайдите к ней. Авось, поможет... Что ей стоит дать указание кому-то из

специалистов вас проконсультировать?!

Иду, одновременно и ни на что не надеясь, и надеясь на все.

Толкаю указанную дверь. В глубине – серьезная дама не менее серьезного возраста. Вежливо

предлагает пройти ближе и сесть. Сажусь и на вопрос, что меня сюда привело, начинаю сбивчиво

рассказывать.  Приятно удивлен, что меня внимательно слушают. По ходу заходит несколько

человек, что-то там решают (я настолько расстроен, что нахожусь вне зоны восприятия «чужой»

информации). Два-три вопрос «А почему...», «А, может...», и собеседница встает из-за стола:

- Хорошо, я сейчас зайду к главврачу и попытаюсь ее уговорить вас принять.

Только тут до меня доходит, что я пребываю в приемной и беседую с секретарем... Через минуту

она появляется из двери, которую я изначально даже не заметил:

- Проходите!

Внутри все повторяется сначала. Причем хозяйка кабинета ко мне менее внимательна и участлива, чем ее помощница. Выслушав, поднимает трубку и звонит. С той стороны не отвечают.

- Где-то вышел, - констатирует.

И начинает листать блокнот. Раз-второй (мне, честное слово, неудобно). того, что хотела, не

находит. Набирает, как я понимаю, внутренний номер (оказалось, секретарши):

- Занеси мне, пожалуйста, номер мобильного Леонида Марковича: рабочий не отвечает, а этот

найти не получается.

Помощница оперативно выполняет задание. Номер тут же набирается. Главный врач:

- Леонид Маркович, это я. Тут у меня сидит человек – ему срочно нужна консультация опытного

уролога. Он к вам сейчас подойдет.

Право, не знаю, как и благодарить двух женщин, вытащивших меня из бюрократического ада.

Иду к Штильвасеру (были с женой у него без двух дней год назад!) Встречает – чин-чинарем: протеже главного врача. Смотрит на пленке, читает заключение. Говорит, что даже если делать

операцию, то у них все наперед расписано – тем более, грядут праздники.

- А, может, у вас есть платные операции?

Смотрит внимательно, потом лениво поднимает трубку:

- Юрий Михайлович, тут у меня посетитель от главврача. Подошлю к тебе – посмотри!

Пишет что-то на листочке, протягивает. Подниметесь на четвертый этаж, найдете его кабинет, он с

вами побеседует конкретнее. не просто как консультант вообще, а как заведующий отделением.

Тем, где деалют операции.

Поднимаюсь. Захожу. Объясняю суть. Протягиваю материалы КТ. Визави внимательно изучает.

- Юрий Михайлович, - говорю. – У меня к вам просьба – как мужчины к мужчине. Скажите мне

всю правду, ничего не приукрашивая!

- Операцию в таком состоянии делать противопоказано. Если жидкость из брюшной полости

откачать можно под местным обезболиванием, то из легких – только под общим. Так вот, вывести

больную, находящуюся в столь тяжелом состоянии  из него не удастся!

Кстати, она поднимется своим ходом к нам на четвертый этаж?

- Что вы! Она даже не сидит...

- ...Это у нас такой своеобразный тест, - объяснил собеседник. – Если пациент на этаж

поднимается, операцию делаем, если нет – отказываем.

И добавил:

- Вот если вашу жену терапевты поставят на ноги, тогда – милости просим! А так, увы...

Я понял: любимая обречена! В немалой степени благодаря моим «методическим» ошибкам!!!

Однако в ту минуту даже предположить не мог, что непоправимое произойдет...


Последний «шанс» 

26 декабря 2018 года

Возвращаюсь. Жена ждет, по всему, похоже, не сводя глаз с двери.

- Ну, что? - встречает вопросом.

- Как я и предполагал – ничего нового. И лечение, как видишь, позитивных сдвигов не приносит.

Так что поедем домой!

- Правда?! – в глазах супруги в кои веки засветилась неподдельная радость.

- Да, моя хорошая!

- Ну, так давай собираться!

- Сейчас, только сбегаю в ординаторскую – поговорю с врачами.

- Хорошо...

Одел-обул супругу, собрал вещи. Более того, вызвал машину специального транспорта. Осталось

только накинуть куртки.

Да ведь без «добро» медиков эти стены не покинешь. В крайнем случае, потребуют написать

расписку, чтобы себя обезопасить.

Захожу к ним.

- Ну, что в Институте урологи?

- Если коротко и откровенно, то – ничего хорошего! Я попросил сказать мне правду. И ее

услышал. Если понял правильно, то ...особых шансов у нас нет. И я уже одел супругу.

- В каком смысле?– Встрепенулась лечащий врач.

- Чтобы везти домой.

- И речи об этом идти не может! Особенно учитывая, что вас в Институте урологии

проконсультировали устно, не выдав письменного заключения. А нам же выписку больной надо

правильно оформить. Больница – не проходной двор!

Не солоно хлебавши, возвращаюсь в палату. Реакцию жены – лучше не комментировать. Как и

мое моральное состояние: элементарно не понимаю, что делать дальше.

Минуты тягостной атмосферы. Распахивается дверь. Лечащий врач:

- Мы только что связались с дежурным урологом Киева. Он скоро приедет...

Отрешенно, пребывая в состоянии легкой прострации, молчу.

Супруга:

- Нам снова ждать?

- Да, любимая, однако совсем немного. Хотя, честно говоря, я не понимаю, что нового может

сказать дежурный уролог, если я пару часов назад был на консультации в Институте урологии

Академии наук!

Медленно тянутся ожидания. Наконец дверь снова открывается и в палату в сопровождении

лечащего врача заходит габаритный мужчина. Тыкает пальцем сначала в живот, потом в спину

Надежды, произносит многозначительное «Угу!», и «белые халаты» удаляются восвояси.

Проходит еще минут пятнадцать-двадцать. Не выдерживаю – шагаю в ординаторскую.

- Ну, что нам можно уезжать?

- Куда?

- Домой.

- А зачем?!

- Умирать!

Лечащий врач:

- Нет! Я вас не выписываю...

- Мы ведь уже собрались...

- Дежурный уролог подсказал китайское лекарство, которое может помочь!

Я настаивал на своем, сомневаясь в чудодейственности очередного фармацевтического снадобья, пока меня не сразил аргумент другого врача:

- Ну, представьте себе, что остаются два шанса... Нет, даже один ...И вы готовы лишить его свою

супругу?!


***

Снова - палата. Любимая, где только взяла силы, подается навстречу:

- Едем?!

- Прости в очередной раз, милая! Врач тебя не выписывает. Хочет применить ля лечения новое

лекарство. Настаивает, чтобы ты осталась всего на пару суток.

И, увидев тоску во взгляде, уточняю:

- Ну, хотя бы на одни...

Слезы едва не брызжут из любимых глаз. Однако моя Надя сдерживается. Только шепчет, словно

заклинание:

- Я не хочу... Поехали домой... Ты ведь обещал...

И злейшему врагу не пожелал бы такой «растяжки»! С одной стороны – супруга, которую я, получается, обманул. С другой - «Представьте себе, что остаются два шанса... нет, даже один ...и

вы готовы лишить его жену?!»

Иду в ординаторскую:

- Я не могу уговорить жену остаться – это выше моих сил. Пойдите вы – она вас, учитывая, насколько по природе дисциплинированная, послушается.

Заведующая и лечащий врач вняли моей просьбе. Через минуту, когда в палату вошел я, жена

сказала:

- Хорошо, я согласна!

Буквально через несколько мгновений, я уже мчался, предварительно заказав такси, сломя голову, несся с четвертого этажа вниз. Чтобы отправиться на поиски чудодейственного «Меропенема».


26 декабря 2018 года

Раздобыл, и, запыхавшись, вернулся. Спеша в палату, на мгновенье заглянул в ординаторскую, чтобы проинформировать:

- Лекарство привез!

Открываю двери. Супруга тянет ко мне руки:

- Как хорошо, что ты здесь!

- Хочешь пописать?

- Да!

- Давай начинаем, - подхожу к ней. Беру под руки, прошу:

- Командуй!

- Сейчас, только чуть-чуть отдохну!

- Конечно.

Через мгновенье жена шепчет наш «Сезам», сложившийся в больнице:

- Три-четыре!

И мы в едином порыве ставим ее на ноги возле кровати. Потом я пододвигаю стул, с трудом

усаживаю (не молод!) и, скользя по плитке, «везу» пару метров к туалету, находящегося в этой

единственной в отделении палате «советский люкс» (для всех остальных «все удобства» - в конце

коридора).

Тут «маневр» в точности повторяется аж до заветных «Три-четыре». Любимая на ногах. Начинаем

процедуру преодоления невысокого порога: помогаю ей по очереди переставить сначала одну, а

потом вторую ногу. Мы – в туалете!

Еще те усилия, чтобы продвинуться от двери к унитазу и «совершить посадку». Расстояние –

меньше метра, но с каким трудом они каждый раз даются!

Увы, в этот раз «маневр» так и не завершаем. На полпути супруга, обронив «Мне плохо», вдруг

обмякает. Удержать ее у меня не хватает сил. Единственно, что удается, это максимально мягко

опустить ее на пол на подогнувшиеся ноги.

мягко роняю:

- Посиди, пожалуйста, я позову помощь!


Смерть на моих руках 

26 декабря 2018 года

Влетаю в ординаторскую - она через дверь от палаты – все врачи на месте. Обращаюсь к

лечащему:

- Зайдите к нам, по-моему, жене плохо...

Влетаем уже на пару. Супруга в том же положении на холодном кафельном полу. Беру ее под

безвольные руки. И говорю:

- Я ее не подниму!

 - А зачем вообще вы ее сюда притащили?!

- Справить малую нужду.

- В утку надо было...

- Увы, ее нет, а купить свою я не успел из-за постоянной нехватки времени.

Врач зовет медсестру и санитарку. Дает указание сделать Надежде какой-то укол. Та делает.

Суетимся все в крохотном туалете, мешая друг другу. Потом кто-то из младшего персонала

хватает с кровати покрывало, расстилает его, и мы сообща с большим трудом перемещаем жену на

него (в какой-то момент она стонет, видимо заболела подвернутая нога или обе). Тянем живой

груз к кровати. С третьего раза втаскиваем Надежду на постель. Садим, оперши спиной о стенку.

Врач хлопает ее по щекам, взывает?

- Надежда Павловна, отзовитесь, скажите что-нибудь...

Раз, второй, третий. И вдруг смолкает. Не могу объяснить почему, но я спросил:

- Все? Умерла?

- Да, - односложно ответила та.

Жена начала медленно валится набок на подушки. Я ее подхватываю и укладываю поудобнее. Ещ

мгновенье и изо рта несчастной хлещет струя крови весьма странного (как тот, какой я собрал в

баночку) цвета, доставшая даже пола.

- Сепсис! – бесстрастно констатирует лечащий врач.

Я – в шоке. Действую на автомате. Первым делом беру полотенце и вытираю губы и подбородок

моей Надежды, лишившей меня любых надежд. потом пытаюсь поправить голову, слегка

свесившуюся с горки подушек. только тронул – снова хлынула кровь.

- Не касайтесь больше! – Раздался грубый голос. – Мне ведь потом все это убирать.

Возле меня со шваброй наперевес - санитарка.


***

В палату незаметно набивается приличное количество народа. Включая стайку молоденьких

девушек в белых халатах – видимо, практикантки из медучилища. Все стояли, глазели и никто

ничего не предпринимал! «Надо же умершую переправить в морг», - пришла в голову первая

мысль. Того же крематория! Но для начала нужен хотя бы номер его телефона (дома в компьютера

все есть, да дом далековато) .

- Девушки, - обращаюсь к практиканткам. – У кого-нибудь из вас смартфон?

Кивают головами.

- Забейте, пожалуйста, в поисковик слова «Киев крематорий», узнайте любой номер телефона.

Девушка дружно исчезают. Проходит минут десять, и я понимаю: никто ничего забивать в гугл не

собирается. Достаю свой мобильник, набираю телефон Алексея Сысоева – журналиста «КП» в

Украине»,  которым у меня, несмотря на большую разницу в возрасте, уже давно сложились

дружеские отношения. Объясняю ситуацию, прошу того, что и девушек в белых халатах. Вскоре

получаю в ответ несколько телефонов крематория с указанием конкретных подразделений.

Большинство из них молчит (глянул на часы – начало седьмого вечера: рабочий день у

администрации закончился). Набираю телефон морозильной камеры. Трубку, к вящей моей

радости (если о ней в подобной ситуации можно так говорить) поднимают.

- Морозильная камера?

- Да.

- Если я правильно понимаю, эти слова означаю морг?

- Можно и так сказать.

- К вам можно привезти покойника?

- Конечно!

- Тогда пришлите машину в больницу 15!

- А у нас машин нет. Привозите на своей...

Час от часу не легче! Что же делать? Даже спросить не у кого: врачей уже нет – разошлись по

домам.

Появляется санитарка, бросает на пол брезентовые носилки:

- Нужно покойницу вынести.

- Куда? – Интересуюсь.

- До утра постоит на первом этаже в соседнем здании. А завтра – увезут в морг нашей больницы.

- А сейчас нельзя?

- Нет! Водитель недавно ушел домой.


***

Среди остальных в палате суетится старушка – кухонная разносчица. Очень человечная.

Познакомились мы около года назад – в первую госпитализацию супруги. Дело было так.

Разносчица заглянула в палату и спросила, кто, мол, спустится этажом ниже за обедом сам, а кому

больничные харчи – принести. Поскольку я обеспечивал свою половину домашними продуктами, то поинтересовался:

- А кипяток имеется?

- Да! Давайте чашку, я принесу.

- Что вы?! – Искренне смутился я. – Сам принесу.

Между тем, в палате оказалась и больная, заказавшая «доставку к кровати». Спускаемся вниз.

Повар наливает мне кипяток, а соседке жены насыпает второе.

- Я отнесу, - предлагаю сгорбленной 80-летней разносчице.

- Нет-нет, - слышу в ответ.

- Да мне же не трудно, все равно иду туда.

- Спасибо, но я отнесу сама.

Уже позже мы узнали, сто бабушка на работу в Киев ездит из родной для моей супруги

Житомирской области - из Попельнянского района. Чтобы попасть на электричку, поднимается в 3

часа ночи. Короче, жесть!

Так вот, меня потрясла ее  фраза у тела мертвой, когда я зачем-то озвучил последнюю волю

покойной (о смерти не сообщать никому, в последний путь провожать должен я один, ни

музыкантов, ни священнослужителя не приглашать, тело кремировать, прах развеять над Днепром, поминок не устраивать, все вещи, которыми пользовалась при жизни, сжечь):

- Это ж каким немилосердным был к ней мир, если она не захотела, чтобы хоть какой-то след от

нее остался! Даже одежду попросила сжечь...


***

Между тем, возникает вопрос: кто будет спускать жену с четвертого этажа на первый?

Интересуюсь у присутствующих. Никто не знает. В том смысле, что обо всем должен

позаботиться родня покойницы.

- Может, есть работники в этом или других отделениях, которые возьмутся за эту работу – я, само

собой, заплачу?

Слышу, что таких нет. Начинаются дебаты о том, кого можно попытаться найти. Больные не

подходят – поскольку не при здоровье. Однако на втором этаже ночуют бомжи – почему бы, мол, не привлечь их? Прошу найти мужиков. Появляются двое, один из которых сильно хромает.

Расстилают брезентовые носилки. сообща перекладываем любимую с кровати на них. Снимаю

пододеяльник с нашего домашнего одеяла и накрываю им тело несчастной.

Итак, можно двигаться в наш печальный путь. Дав ведь носильщиков только трое – два бомжа и я.

Как ни пытаемся «вычислить» четвертого, не получается. выхода нет: вновь набираю Алексея и

прошу приехать для скорбной процедуры перемещения бренных останков. Тот изъявляет

готовность приехать, уточняя координаты местонахождения. А поскольку путь у него неблизкий, ждем около часа.

Наконец Алексей появляется. Тело можно спускать. Ан, нет! Оказывается, у носилок оторваны две

ручки с одной и той же стороны – взяться не за что. Персонал шатается индифферентно, хотя

многих я уж «подогрел». От кого-то появляется информация о наличии в отделении жестких

носилок. Проходит еще около часа, чем их приносят. Не стану описывать, как мы мучились на

узких поворотах лестницы, как я дважды падал вниз головой... Важен результат: мою любимую

спустили вниз, затолкали под лестницу кардиологического отделения, и я, забрав наши вещи, покинул негостеприимную лечебницу.


Щемящие фразы Нади 

Осень 2018 года  - 26 декабря 2018 года

С тех пор, как Надежда начала существенно терять силы, из дома по «хозяйственным» вопросам

начал выходить один. И всегда, едва услышав, что я вставляю ключ в замочную скважину, жена

выходила в прихожую меня встречать.

А когда слегла окончательно и подняться сама уже не могла, то, едва открыв дверь, я неизменно

слышал из спальни:

- Дед пришел!

И столько неподдельной радости было всегда в ее голосе! С 26 декабря 2018 года квартира

неизменно встречает меня ...гробовой тишиной.


***

20 декабря 2018 года

Супруга неожиданно спросила:

- Ты принес мне, как обещал, таблетку?!!* Если не принес, то ты – обманщик обманщиков!

    *Уточняю. Еще студентами, узнав о нашумевшей в свое время истории ухода из жизни Поля

Лафарга и Лауры Маркс, мы заключили «джентльменское соглашение»: когда нам исполнится 70, мы щедро поужинаем, крепко расцелуемся и выпьем по большой горсти «убивающих» таблеток.

Уйдя, таким образом, из жизни вместе.


***

21 декабря 2018 года

Первые слова, которые я услышал, приехав на следующий день в больницу, были до слез

пронзительные слова:

- Забери меня, пожалуйста, отсюда! Мне тут так плохо жить...


***

22 декабря 2018 года

Едва зашел в палату, как ко мне обратилась одна из больных:

- Ваша жена сегодня ночью вас очень звала.

Ее товарка уточнила:

- Ваше имя Николай?

- Да!

- Пять раз звала. Так громко. Всех нас разбудила. Пока мы не объяснили, что она пребывает на

стационарном лечении, а вы – дома.


***

24 декабря 2018 года

Жена моментами – будто ребенок. Обращается:

- Любимый (она всю жизнь так меня называла вместо имени), нам надо посоветоваться...

- Давай!

Пауза.

- Слушаю!

- Мне можно поспать?!


***

25 декабря 2018 года

Каюсь (хотя оправдания нет!): по какой-то мелочи вышел из себя и брякнул:

- Вот застрелюсь, тогда узнаешь...

И услышал в ответ:

- Так нечестно!

- Почему?

- Потому что мы договаривались уходить вместе. Разве ты забыл?!!


***

26 декабря 2018 года

Чтобы как-то отвлечь жену, заговорил о том, как мы вернемся домой после излечения, как

устроим сабантуй на двоих, как заживем по-новому. На что она сказала:

- А ты сам веришь в то, что говоришь?!


Между Светом и Тьмой 

27 декабря 2018 года

С утра я уже был в больнице. Поскольку она завещала похоронить ее без вскрытия, я приехал, чтобы написать соответствующее заявление и подписать его. В ходе дальнейшего оформления

необходимых документов увидел причину смерти – мочекаменная болезнь. Однако моя память

четко навсегда зафиксировала первое слово лечащего врача, когда я спросил:

- Все?

И ответ:

- Да. Сепсис!

Что я, дилетант, думаю об имеющем место быть разночтении? Поразмышляем чисто оценочно.

Первое, что приходит в голову, - медик ошиблась. Да, с кем не бывает?! Особенно в украинской

медицине «а*ля госпожа Супрун». Тем не менее, я больше склоняюсь к иной точке зрения.

Итак, второе.

Супруга умерла от сепсиса. Но за такой случай, да еще в больничных стенах, начальство по голове

не гладит – это ЧП. По причине «прикрыть тыл» и вызывали дежурного уролога, и указали

причиной смерти мочекаменную болезнь (в историю болезни, наверняка, добавили необходимые

«убедительные подробности»).


***

Подумал: вдруг я этой ночью умру, Надю ведь и похоронить будет некому - выбросят в общую

яму! Так что минимум до завтрашней середины дня нужно держаться.


28 декабря 2018 года

Мой скорбный утренний путь сегодня – в морг. Чтобы оттуда везти гроб с телом покойной в

крематорий.

Накануне, дабы не произошло никаких накладок, зашел в самый близкий к дому цветочный киоск.

Узнал, что и как, договорился, что назавтра зайду в 8.30. В морг назначено на 10.00. Учитывая, что

передвигаться буду на такси, запас – более чем солидный.

На всякий случай подошел к киоску на 15 минут раньше оговоренного срока. Получил цветы.

Вышел на улице, достал мобилку и привычно для последних месяцев вызвал такси. По

сохраняемому в телефоне номеру – фирма, проверенная многократно.

Простоял минут пятнадцать – привычной эсэмэски от водителя с указанием номера, марки, цвета

машины и времени подачи нет. Подождал еще пяток минут – мало ли чего!

Перезвонил. Диспетчер говорит, что пока найти авто не может, но усиленно над этим работает.

- Понял! – успокоился я. – А то решил, что где мой заказ потерялся.

- Нет-нет!

Еще четверть часа. Снова набираю службу. И слышу аналогичные фразы. Уточняю:

- А бывало так, чтобы в итоге машину так и не подали?

- Бывало!

Вот те на! Бросаюсь на обочину и пытаюсь останавливать все подряд авто. Проходит десяток

минут – ни одна даже не притормозила.

Чувствую, начинаю метать икру: не хватало еще на похороны супруги опоздать! Осененный новой

идеей, бегу к продавщице, у которой покупал цветы:

- На базаре наверняка есть авто, подвозящие-отвозящие товар. Подскажите, с кем из водителей

можно договориться, чтобы отвез на Подол...

- Ну, в принципе «да».

- Ну, так выручайте: на похороны супруги могу опоздать.

К сожалению, попытки помочь не увенчались успехом. И тут к моей новой знакомой подшел

мужчина.

- О, слушай, - обратилась она к нему. – Отвези человека на Подол...

По интонации и поведению понимаю, что они – муж и жена. И вкратце объясняет, что у меня за

форс-мажор.

- Да зачем везти? Если можно вызвать такси.

- Я его уже 40 минут не могу дождаться!

- Так другое. Пройдемте, дальше на столбе есть трехзначный телефон.

Иду, что остается делать. Теряем еще пяток минут. Набираю номер. Прошу прислать такси. У

меня уточняют, в каком городе я нахожусь.

Короче, время ярит, машины нет, я – в панике. Искать выход из ситуации начинает помогать

продавщица из другого цветочного киоска. Набирает еще одну, известную ей, службу такси.

Иными словами, вокруг меня образовался едва не хоровод сочувствующих. Между тем, время

поджимало, а результата все не было! Я уже едва не кидался под колеса транспорта – любого, за

исключением разве что троллейбусов. Не знаю, как я выглядел, однако «знакомая» цветочница

сказала мужу:

- Отвези ты человека!

И мы поехали. По пути еще и попав в пробку. Так что пришлось еще понервничать!

вы не поверите, но на территорию морга я входил ровно в 10.00.


Чудовищная несправедливость 

28 декабря 2018 года

Спать по-человечески, наверное, буду не скоро. Но забыться, приняв немного на грудь, в

последние двое суток удалось. Продирался сквозь некую ужасающую пелену дважды, реагируя на

телефонные звонки. Оба раза «пробуждения» (сопровождали его четыре одинаковые мысли) были

похожими, как две капли воды.

Первая мысль: «Обычный день. Все нормально, все, как прежде».

Вторая: «Надя умерла».

Третья: «Нет, это мне приснилось».

Четвертая: «Надя умерла. Это ПРАВДА».

От охватившей меня безысходности рыдаю, как маленький.


29 декабря 2018 года

Эти две строки - из души буквально выплеснулись:

Моя голова – сошедший с ума лицедей,

Я не могу с людьми и не могу без людей!

В самом деле, невмоготу сидеть, будто в камере-одиночке, в четырех стенах квартиры, осиротевшей после ухода в заоблачные выси любимой. Но и общаться с кем бы то ни было –

сущая пытка!

Право, я не знаю, как быть... Как жить дальше и жить ли вообще?


5 января 2019 года

Сон человеку необходим почти, как воздух. Но, господи, как я не хочу засыпать, хотя меня уже

слегка водит. По той простой причине, что нужно будет просыпаться. С одной-единственной

мыслью: это все – ночной кошмар, или Надя правда умерла? И после секундного замешательства –

осознание страшного6 да, умерла!

Лучше не просыпаться!


7 января 2019 года

Умом понимаю, что это - чудовищная несправедливость, но, кажется, начинаю ненавидеть мир, в котором нет Нади!


Без следа... 

11 января 2019 года

С утра проехал по офисам – дооформил нужные «скорбные» бумаги. И с Подоле рванул в

крематорий. В 12.30 был там. На получение праха ушло не больше пятнадцати минут. И вот я уже

на улице – с печальной ношей в руке.

И вот в этом месте я сделаю оговорку. Когда рассказывал историю погребения любимой давнему

знакомому, он, прервав меня, в упор спросил:

- Тц что – придурок?!

- Почему? – не понял я.

- Такси что – трудно было взять? Или денег пожалел?!

Пришлось признаться, в первую очередь, самому себе, а не моему знакомцу: Если не полный

придурок, то полупридурок – точно. Ибо такая простая мысль в мой полупарализованный

происходящим мозг не пришла.

...Спускаюсь к станции метро «Дворец культуры», сажусь, доезжаю до остановки «Почтовая

площадь». И, выйдя, следуя логике мышления, направляюсь вниз к Днепру. Туда, где маячит

здание «Речного вокзала». Прохожих поблизости нет, поэтому шагаю, как говорится, на интуиции.

Преодолел уже примерно половину дистанции (благо, недалеко), как, откуда ни возьмись, три

мужика.

- Ребята, - подстраховываюсь. – Не подскажите, я попаду так к пешеходному мосту?

- Нет! – Отвечает один из них.

- А куда нужно?

- Туда, - машет он в противоположную сторону. – По ступенькам наверх!

И уходят.

Начинаю барражировать. С одной стороны, Днепр – там, а, с другой, мужики так уверенно

показали. Заглядываю на ступеньки. Сомнения грызут душу. Между тем, вокруг, по-прежнему, ни

души. Оглядываюсь на Речной вокзал и начинаю подниматься по ступеням. Приводят они меня на

обычную улицу, довольно круто уходящую вверх. «Наверное, - прикидываю, - оттуда с самого

верха и обустроен выход на мост». И начинаю подниматься.

Как назло, этот участок дороги ремонтируют. Идти приходится по узкой проезжей части, разминаясь с авто. По глине, смешанной с грязным снегом.

С огромным трудом преодолел свой путь, выкарабкавшись на самую вершину. Чтобы понять мои

маневры, представьте себе старинное оружие – лук. Так вот, я начал движение с угла тетивы и

поднимался по плечу вплоть до рукоятки. Иное сравнение – вскарабкался на самую высокую

точку арки.

Что дальше? Вокруг – ни души. И, вообще, пустыри.

Вдруг, откуда ни возьмись, трое молодых людей.

- Я отсюда на пешеходный мост попаду?

- Да. Но нужно спуститься вон по тех ступенях. Их, кстати, более двухсот.

Что ж, нужно – значит, нужно! У меня – святое поручение.

Подхожу. И едва не грохаюсь в обморок. Ступени – не только ни разу за зиму не чищены, но по

ним еще и катались экстремалы. Сплошной лед!

Спускался (за спиной – сумка, в руках – прах жены), цепляясь за широченные, и поэтому очень

неудобные, поручни, больше часа. К счастью, упал только раз, ничего не повредив. И очутился

...на тетиве. То есть, мужики загнали меня под небеса – совершенно напрасно. Максимум за

десяток минут я дошел бы от места, где  с ними встретился, до моста. Ровным гладким и, что

немаловажно, очищенным тротуаром (так шел назад). Если бы... Если бы, как и начал, пошел к

Речному вокзалу.

Между тем, поднялся на Пешеходный. На мое удивление, льда на реке не было совсем. Дошел до

середины. И приготовился развевать прах. Оказалось, не так-то просто. Ибо крышка урны была

намертво приклеена к ее основе и открыть ее – нечего и рассчитывать (если бы предвидел, прихватил бы с собой молоток). Оставалось одно – разбить!

Материал капсулы – еще тот, качественный. Никак не хотел трескаться. Поэтому в каждый

последующий удар приходилось вкладывать больше силы. А тут еще сковывал страх: а вдруг

ударю, урна выскользнет и упадет в Днепр – и последняя воля любимой окажется не

выполненной?!

Сказать, что пришлось трудно, не сказать ничего. Во-первых, карабкаясь окрест, я страшно устал.

Во-вторых, сильно замерзли руки. В-третьих, на мосту холодный ветер меня буквально

пронизывал. Однако человек может если не все, то почти все. Иными словами, поставленную

задачу я выполнил. Да и как могло быть иначе?!!


***

Вот и все! Развеял, как любимая и завещала, прах над Днепром. И следа на Земле не осталось...


18-19 января 2019 года

Как и просила супруга, два дня на заброшенной стройке сжигал ее вещи. Глядя на огонь, пожирающий очередную из них, испытывал невыносимую боль: рвалась очередная ниточка, хоть

как-то связывающая меня с любимой.


Пять роковых ошибок 

Ошибка первая

Теперь убежден: зимой 2018 года нужно было делать КТ и, если что, удалять почку. Миллионы

людей по всему миру живут с одной. Кстати, экс-муж моей одноклассницы Екатерины Бороденко

прекрасно здравствует после нефрэктомии уже двенадцатый год!

Однако так хотелось для любимой чуда. И я сделал дилетантскую ставку на него!

В результате компьютерную томографию не сделали. А время для жены начало обратный отсчет, чего я не понимал.


Ошибка вторая

То же самое нужно было предпринять спустя полгода. Безусловно, удачный прогноз на полный

успех – несколько ниже. Однако шансы думаю, были все еще высоки!

Увы, КТ вновь не сделали.


Ошибка третья

И даже осенью 2018-го, не исключено, обследоваться на томографе было не слишком поздно.

Однако под моим «чутким руководством» мы избегали данной процедуры, как черт ладана!


Ошибка четвертая

В течение, как минимум, шести месяцев, теряя драгоценное время и шансы на жизнь, я упорно

лечил любимую ...не от того.

О чем речь?

О пониженном, черт его дери, гемоглобине! В данном случае сыгравшем роль Ивана Сусанина, тогда, как моя роль – неразумного ляха. Только вот завел он в «смертельную» ловушку не

злейшего врага или вашего покорного слугу, а любимую женщину!

Ве чаще на ежедневных прогулках слышал от супруги:

- Не беги так!

Послушно замедлял шаги, предполагая, что и вправду, задумавшись, ускорился. Мысль о том, что

может что-то быть не так со здоровьем любимой, в дурную голову не приходила. Тем не менее, озабоченные, вскоре сделали общий анализ крови. Среди прочих настораживающих цифр оказался

и гемоглобин – 104 (при норме для женщин 120-140). То есть, имела место быть анемия.

Лечили ее, по предписанию врача, сульфатом железа в виде Гино Тардиферона. Принимала, согласно назначению полгода. К сожалению, к 30 августа 2018 года уровень гемоглобина в крови

составил всего 106 единиц. Замечу: параллельно с таблетками по моему настоянию жена

ежедневно (!) ела нелюбимую ею свиную печень, гематоген, а позже – и гранаты!

Что делать?

Во-первых, цитирую: «Сульфат железа является жёстким раздражителем ЖКТ, вызывающим

интенсивное слущивание и некроз эпителия кишечника, а в некоторых случаях – его ожог.

Вследствие высокой токсичности с 2009 г. в России более не регистрируются препараты для

беременных, содержащие сульфат железа».

Во-вторых, медики не рекомендуют принимать сульфат железа подряд больше чем полгода.

Решил увеличить дозу органичных веществ, добавив в рацион питания, несмотря на слабое и в

прямом, и в переносном смыслах, сопротивление любимой, еще больше печени, гематогена и

гранатов.  Следующий анализ «высветил» цифру «103» (падение, хотя и минимальное).

Понял: без таблеток - не обойтись. Узнав из медицинских сайтов, что железа фурамат, в отличие

от железа сульфата, боее щадящ к ЖКТ, приобрел в аптеке хеферол. Забегая вперед, скажу: все это

мало помогло. За две недели до смерти и неделю - до попадания в больницу в декабре 2018 года -

уровень гемоглобина в крови оставался «103».

Жена слабела на глазах, а я изо всех сил пичкал ее препаратами железа, печенью, гематогеном и

гранатами. Да еще регулярно таскал на сдачу крови и, пока еще было немного сил, по

всевозможным клиникам. Связывая происходящее исключительно с анемией.

А это была не она! Шла интоксикация организма, провоцируемая абсцессом на почке! Иными

словами, я, подобно Дон Кихоту,боролся с «ветряными мельницами».

Свято верил, что любимую спасаю, а я ее убивал!

Мне бы сейчас было в тысячу раз легче, если бы знал, что жена умерла от неизлечимой болезни, а

не стала жертвой моих медицинских «экспериментов»!

Ошибка пятая

Когда жене в больнице становилось сильно хуже день ото дня, нужно было оттуда БЕЖАТЬ!

Я не могу объяснить, что со мной в этот период произошло. Мозги будто перемкнуло.

Вот факты ВСЕГО за ТРОЕ суток «лечения». Супруга сама ходит в туалет, я вожу ее туда на

инвалидной коляске, несчастная не встает, перестает принимать пищу, в легких появляется вода.

Каким кретином нужно быть, чтобы в такой ситуации не забить полномасштабную тревогу!

Объяснить можно все. Но я не стану. Ибо это не скажется на итоговом выводе: именно мои

неумелые, а, в последнем случае, вообще необъяснимые «маневры» убили любимую!!!


Конвульсии рассудка 

«Я потерял не жену, я потерял смысл своего существования. Размазан по стенке жизни до

микронного уровня...

Изо всех сил пытаюсь найти, за что зацепиться. И не нахожу!!!

Получается, кроме Нади, зацепок  просто не существовало!»


***

«Это я тебя убил! Сначала медленно на протяжении всей жизни - своим поведением уничтожая

хрупкую женскую нервную систему.

А потом – контрольный в голову - неправильно лечил!»


***

«Любой желающий может бросить в меня камень. Готов терпеть удары – хоть метеорный поток!»


***

«Я оберегал любимую от операции, а не уберег от смерти».


***

«Страшусь засыпать. Почему? А потому, что ... надо будет просыпаться. И первая мысль при этом

«Надя действительно умерла или это такой кошмар приснился?»

И самый страшный момент: «Нет, не приснился!»


***

«Жена меня любила и знала это. Я любил жену и этого не знал».


***

«Умирая, Надя из последних сил пыталась ...расправить складку на больничной простыне».


***

«Я не могу даже сказать обычное для вдовца: «Ну, как ты могла меня оставить одного?» Ибо это

не она составила, а я ее вытолкнул из жизни!»


***

«Я пребываю в глубокой психической заморозке».


***

Все психологи наперебой советуют: в моей ситуации лучше к кому-то поехать в гости.

Ну, приехал. Ну, искренне-дружески пообщались. День-два-неделю-месяц-год... Надя-то от этого

не воскреснет!

Вопрос: какой смысл в поездке, не имеющей никакого смысла?!


***

«В Израиле есть стена плача, а у меня в квартире - четыре стены плача да еще - потолок плача».


***

«Вселенная – бесконечна. Только в нашей Галактике – 100 миллиардов миров. На Земле 7

миллиардов человек. И нигде никого, кто бы меня ждал...»


***

«Одиночество – понятие  относительное. Но это – не человек один в квартире! Ибо где-то могут

быть люди, которым человек если и не дорог, то нужен. И при случае они могут приехать.

Я же один – не только в квартире! На земном шаре... А это совершенно другое эмоционально-

психологическое состояние!»


***

«Вокруг – сплошная горькая пустота. Чем ее заполнить?!»


***

«Мне кажется, если я буду, к примеру, смеяться после того, как Надя ушла, этим я ее предаю!»


***

«В квартире, в четырех стенах, очень тяжело. Не ожидал, что на улице - еще хуже! В хате я уже

как-то притерся, а там иду и... "Тут она присела на скамейку", "Тут шла по ступенькам, а я мимо

них", "Тут она рвала соцветия липы". "Тут..." И так - без конца. И все - свежее, не как в квартире.

Короче, не прогулка, а соль на раны...»


***

«Проявить характер и силу воли, чтобы жить, можно, если...

Если имеешь цель или смысл. А если - ни того, ни другого?

Во имя чего проявлять силу воли?!!

Бесцельного существования?»


***

«Готовя вещи к сожжению, согласно последней воле любимой, наткнулся на открытку, которой я

поздравил ее с 50-летием. Она берегла копеечную картонку в своем трюмо без малого 18 лет!»


***

«Осознаю, что если просто сутками смотреть в стену, можно сойти с ума... А, может, уже

потихоньку схожу?»


***

«Если я умру, о Наде на Земле никто не вспомнит! То есть, она УСЛОВНО живет, пока НЕ

УСЛОВНО живу я».


***

«Мне советуют: проживи дальше свою, положенную тебе жизнь, а не жизнь супруги. Но Надя

ведь ...прожила МОЮ!»


***

«Жена умерла, не зная, что я ее люблю, поскольку я САМ этого НЕ ЗНАЛ!!! Получается, она меня

ЛЮБИЛА, а я этим всю жизнь ПОЛЬЗОВАЛСЯ».


***

«Собака или кошка в квартире будут мне, боюсь, ненавистны, как пытающиеся незаконно занять

место Нади».


***

«Эту вещь она стирала, эту – держала в руках, здесь сидела, там любила читать, около плиты

вечно колдовала, на диване любила меня целовать... ОНА ОНА ОНА ОНА ОНА ОНА...»


***

«Главная моя трагедия - даже не в том, что супруга умерла, а в том, что это я неумелыми

действиями, в стремлении "сделать лучше" ее, по сути, убил.

Осознание этого факта медленно убивает и меня.

Чему я несказанно рад!!!!!!!»


10 фактов в пользу моей психики 

Шкала стрессовых ситуаций  - это баллы, выведенные учеными и характеризующие степень

воздействия на психику тех или иных событий. Приведу несколько цифр: неприятности с законом

– 29, значительный долг – 31, смерть товарища – 37, болезнь члена семьи – 44, попадание в

тюрьму – 63, развод -73.

И только одна позиция имеет показатель 100! Это смерть мужа, жены или ребенка.

В среднестатистическом, так сказать, измерении. Увы, обстоятельства сложились так, что у меня к

психологическим нагрузкам, переживаемым всеми, добавились свои – специфические. Вот их

перечень:

1.  Любимая умерла у меня на руках.

2.  Отирал ее лицо и зубы от крови, хлынувшей изо рта.

3.  Подвязывал подбородок, чтобы рот не остался открытым.

4.  Помогал перекладывать тело с кровати на носилки.

5.  Был одним из тех, кто спускал эти носилки с четвертого этажа вниз, причем дважды падал.

6.  Из морга сопровождал один.

7.  В крематории прощался один.

8.  Прах вез из крематория и развевал над Днепром один.

9.  Два дня жег вещи, понимая, что с каждой новой вспышкой пламени рвалась очередная, пусть и иллюзорная, ниточка, связывающая меня с любимой.

10.  Больше месяца описывал болезнь и смерть супруги, а также свои ошибки в ее лечении под

названием «Как я убивал жену».

Вывод: если до сих пор не сошел с ума, значит, психика у меня - крепкая!

 ЭПИЛОГ («Опустела без тебя Земля...») 

Поднимаюсь лифтом на наш (с 26 декабря 2018 года – только мой!) 12-й этаж стандартной

советской «двушки» символически улучшенной планировки. Привычно открываю дверь общего с

соседями коридора. Но попадаю не в него, а ...под крышку гроба.

Замочная скважина, ключ – дверь квартиры распахнута. Увы, это уже не уютное счастливое

жилище, а ...Персональный Деревянный Тулуп. Круче, чем у любого олигарха!  Две опочивальни, трапезная, чистилище, ополаскивательница и даже отхожее место. Вся эта «божья благодать» как

бы не к месту. Тем не менее, она железно логична: я ведь мертв - только морально. Душа – по

неопровержимым данным потусторонней таможни! – официально Стикс не пересекала. А

учитывая мизернейшие суммы «откатов» в виде медных пятаков с  глаз мертвых, Харону доверять

можно!

Испытываю жутчайшую муку: любимая женщина ютится в предельно дискомфортной гномовских

размеров деревянной коробке (написано до кремации – Н.С.), а сам – роскошествую почти в

фараоновском саркофаге. Не последняя ли я сволочь после этого?!

С другой стороны, а кому в гробу, независимо от его габаритов, «уютнее» – мертвому или

живому?!  


ПРИЛОЖЕНИЕ

Кому умирать первому? 

Когда мы вступили в «возраст дожития», я не раз задумывался не просто над нашими с женой

неизбежными смертями, но и, пусть никого не покоробит, над ...их очередностью.

Безусловно, для личного условного комфорта, лучше, чтобы первым в мир иной отошел я.

Мгновенье – и  пустота! Ровным счетом никаких ощущений, как будто никогда не рождался.

А каково в такой ситуации любимой?

Пережить смерть мужа – стресс, длиною в оставшуюся жизнь. Особенно, учитывая, «возраст

дожития».

Одна в четырех стенах (по себе знаю, что такое биться головой в одну из них). Без близких и

друзей. Не совсем здоровая. Пребывающая в отчаянии. Исходящая ручьями слез (тоже не

наслышан!) Перспектива не из радостных, куда ни поверни!

А заболеть? Кто сходит в аптеку? Или оплатит коммунальные и прочие платежки? В конце

концов, просто притащит домой продукты.

Еще один возможный «сюрприз» - состояние, при котором не получается себя обслуживать. В

условиях, когда протянуть руку помощи некому.

И само страшное – паралич. Путь один: в богадельню, куда сдадут не очень близкие

родственники, дабы скорее распорядиться наследством. А там – что приукрашивать! –

удручающая обстановка, отвратительное питание, издевательства и побои.

Желаю я своей любимой столь ужасной «финишной прямой»? Вопрос – риторический!

Тогда...

Тогда, получается, ей ЛУЧШЕ умереть первой. Чтобы не мучиться, будучи живой.

А со мной – будь что будет! Главное, супругу не оставить на съедение волкам.

Но у нас ведь так и случилось! Почему же я безумно страдаю?! Если не радоваться, то вздохнуть с

облегчением, казалось, было бы надо.

Что опять не так?!

Две вещи.

Первая. Любимая ушла рано: 67 лет для женщин – не тот возраст, чтобы умирать.

Вторая. Мою психику загоняет в угол не сам факт, пусть даже несколько ранний, смерти. А ее

причина. Кроющаяся в том, что супруга не умерла бы, если бы я правильно организовал лечение.

...Что же касается ответа на вопрос, вынесенный в заголовок, то он таков: лучше всего уходить

вместе (как мы, к слову, и договорились еще студентами). Однако, как показывает наш случай, совсем не просто «вычислить» нужный момент!


Ничего страшнее на Земле не придумано (советы друзей) 

«Не представляю, как  ты будешь жить без нее, ведь вы были половинками друг друга. Она

действительно жила твоей жизнью и дополняла ее своей любовью (прости за такой пафос!).

Нет никаких рецептов, как пережить такую потерю. Сначала  человек просто не воспринимает

действительность, не хочет с ней примириться. А потом приходит такая боль, что жизнь

становится не мила.

Отложи свои печальные мысли на потом, когда будешь в состоянии мыслить более осознанно. Не

"замерзай"  в своем горе. Не ищи смысла там, где его нет и быть не может.

Ибо, если не остановишься и не перестанешь истязать себя, то просто сойдешь с ума. Прими уже

случившееся как данность, ведь "второго сеанса" в жизни не бывает. Остается только гнетущая

пустота в душе. И сам ты представляешь из себя не полноценного человека, а его оболочку.

Которая еще не скоро, да и непонятно чем, заполнится.

А боль от утраты останется навсегда - просто со временем немного изменится».

(Нина Шиндина, коллега, Новосибирск).


***

«Проживи остаток жизни,  помня и любя. Как будто она вышла куда-то. Но задержалась

надолго...»

(Надежда Пихтирева, одноклассница, Удино).


***

«Все мы друг перед другом виноваты. Если этим жить, то ночь никогда не закончится».

(Анастасия Кирдода, коллега, Киев).


***

«Самое сложное - осознать, что теперь другая реальность, что прежним ты уже не станешь. Живи

сейчас. Пусть прошлая жить будет всего лишь сном. Хорошим сном с плохим концом.

(Петр Халеев, одноклассник, Саратов).


***

«Никакие слова поддержки тут не помогут. Поэтому скажу по-мужски: «Держись, надо

продолжать жить! Уверен, Надя, если бы смогла, сказала бы тебе примерно такие же слова».

(Владимир Сирош, односельчанин супруги, Орел).


***

«Самый сложный момент, когда после окаменения начинаешь растормаживаться и всё идёт

врасхлёст...

Я прошла это и вот мой тебе совет. Не обращайся к антидепрессантам. Применяй что угодно: валериану, пустырник и так далее. Меня на таблетки подсадили, теперь уже обратного пути нет.

И сам ни в коем случае не погружайся в горе - это  очень сложно, но возможно.

Этот этап у тебя – наинтруднейший - ничего страшнее на Земле не придумано. Его просто надо

пережить и ПОМНИТЬ!

Будь моя воля, то гармоничные пары должны бы были стариться по известным финалам русских

сказок: "Они жили долго и счастливо и умерли в один день!»

Увы, не мы хозяева на этом празднике жизни...»

(Наталья Ленская, коллега, Хайфа).


***

«Жена любила тебя именно таким. Со всеми твоими недостатками. Прислушайся к ее отношению

и перестань корить себя...»

(Виктор Коробков, коллега, Киев).


***

«Ты можешь уехать куда угодно, но от самого себя не сбежишь. Пока внутри всё не выгорит, будет болеть».

(Вера Кесарийская, коллега, Харьков).


***

«Нади больше нет. Она никогда не будет рядом с тобой и не передаст своих эмоций. Вспомни

хорошее о ней и сохрани в своем сердце.

Счастлив будь тем, что она с тобой была!»

(Нина Литвинович (Забабуха), коллега, Минск).


Вам будет больно (советы психолога)* 

Виктория Кейлин

1)  Запомните: ваша боль уникальна – так же, как и тот, кого вы потеряли.

2)  Нет универсального «срока» переживаний. Да, время лечит, но через год, два и три – время

от времени – вам снова и снова будет казаться, что вместо сердца у вас черная дыра с

обуглившимися краями.

3)  Вам никто никогда не заменит ушедшего. И не надо пытаться. Умерев, этот человек

навсегда обеспечил себе место в мавзолее вашей памяти. Храните эту память бережно, но

не забывайте при этом, что вы все еще живы.

4)  Иногда вам будет казаться, что ушедший все еще рядом. Вы можете чувствовать его запах, ощущать прикосновение, слышать голос. Это нормально. Вам не нужен психиатр. Вам

нужно принять свою боль и прожить ее. Прожить так, как нужно именно вам, а не как

советуют чужие тети и дяди в интернете (включая меня).

5)  Нет единого свода правил «как надо». Не выбрасывайте одежду, если не хотите, или

наоборот, выкидывайте все и сразу. Спите в обнимку с его рубашкой, слушайте ее

любимые песни, делайте, что хотите, если это вам помогает. Поставьте фото в рамочку или

сожгите его. Здесь нет места стеснению и «кточтоскажет». Это ваше горе, ваша потеря и

ваша жизнь. Если хотите ее сохранить, доверьтесь своей интуиции. Если чувствуете, что

сами не справляетесь – найдите хорошего специалиста. «Хороший» – это не тот, у

которого сто дипломов. «Хороший» – это тот, с кем вам будет комфортно прожить свою

потерю, сохранив рассудок.

6)  Иногда вам будет хотеться умереть. Сильно. Если у вас есть дети (коты, собаки, родители

– нужное подчеркнуть), вас удержит чувство долга. Если ушедший был для вас

единственным «светом в окошке», объяснить себе «почему, собственно, нет» будет

нелегко. Однако не сдавайтесь!

7)  Любая, даже сильная боль проходит. Однажды вы будете гордиться тем, что выстояли.

Потихоньку смыться из этой жизни, убежав от боли и обязательств – это трусость. Ваш

любимый живет в вашей памяти.

8)  Большинство из тех, кто потерял близкого, задаются вопросом: что там – по ту сторону

смерти. Ищите, думайте, читайте – Библию, Макса Фрая или Книгу мертвых – это ваш

выбор. Религиозным счастливчикам везет – у них есть вера. Если вы не из их числа, найдите близкую вам по духу теорию или придумайте свою.

9)  Плачьте – слезы помогают.

10) Не пытайтесь забыть и разлюбить. Это невозможно. Вы будете испытывать боль и злость, за то, что вас покинули. Вы будете испытывать сожаление о том, что он не видит того, что

видите вы. Вам будет больно, что она не может приласкать и пожалеть, когда вам так

плохо. Вас спасет только ваша собственная любовь. Позвольте ей это сделать.

Когда вы теряете близкого, это последнее, что вам хочется слышать. Но это правда. Просто

поверьте. Я знаю!

  С незначительными сокращениями.