Лен [Илья Владимирович Вдовицкий Xevk] (fb2) читать постранично, страница - 2

ему самому, ни за что, просто за то, что он есть. Наверно так может радоваться только собака, дождавшаяся возвращения своего хозяина. Друзья, знакомые, сослуживцы, у всех свои заботы, все заняты своими делами. Жизнь, как раковая опухоль, пронизывает людей, не давая им отойти от всей этой суеты ни на минуту. Шаг в сторону — и ты уже рискуешь остаться не у дел. На какое там можно рассчитывать сочувствие, если люди даже себе не могут позволить такой роскоши, постоянно истощаясь от собственного бессилия. Его спасение, это всего лишь чья-то работа, не больше. Кто-то добавит цифры в отчет, кто-то заполнит статистику, кто-то даже получит орден. А он так и будет до конца своих дней встречать рассветы и провожать закаты. Какая же тогда разница, где этим заниматься?

Встретится ли он с Рин? Он боялся даже задавать себе этот вопрос. Да, конечно же, встретится! В этом даже нет никаких сомнений. Наверняка сейчас она пытается найти его и находится в составе какой-нибудь спасательной группы, а то, что помощи до сих пор нет, еще ни о чем не говорит. Здесь огромные территории, об этом месте наверняка даже никто и не знает. В конце концов, ей самой, наверное, понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя и разобраться во всей этой истории.

«Ну вот, опять нахлынули эти глупые мысли. Прямо беда какая-то, начинаешь думать об одном, и сам не замечаешь, как они уже сами собой потекли в совершенно другом направлении».

Лен почувствовал необходимость как-то отвлечься и отправился в свой сад, вокруг которого, он пытался, вооружившись тем, что осталось от инструментов, соорудить нечто величественное. Настолько величественное, насколько мог соорудить человек, ограниченный как в технике, так и, возможно самое главное, во времени. Ведь было крайне необходимо закончить работу в срок, а его с каждым днем оставалось все меньше и меньше. Здесь, как нигде и никогда, Лен испытывал потребность занять себя хоть чем-нибудь. Время уходило неумолимо, и ему было невыносимо тоскливо от того, что он не в силах ничего с этим поделать. Казалось, что с каждой ушедшей минутой он сам растворяется, тает как кубик льда на горячей плите, оставляя позади себя лишь мокрый след. Пройдет день — пустота, еще день — пустота, еще — все по-прежнему на своих местах. Можно было бы, как в мыльном сериале, пропустить неделю, две, месяц, и ровным счетом ничего не изменится. Завтра опять наступит утро и опять точно такой же пустой день. Ничего, и только время уходит. Лену просто обязательно надо было успеть достроить свой сад иначе, как ему казалось, само его существование теряло всякий смысл.

Работал Лен усердно, но не наспех. Он не хотел, чтобы его мемориал приняли за чудачество какой-нибудь группы туристов, неизвестно каким чудом оказавшейся в этой глуши. Он не претендовал на произведение искусства и не имел каких-то особых знаний в области архитектуры или археологии. Все его знания о древних каменных сооружениях сводились к не очень четким воспоминаниям картинок в учебнике по истории за шестой класс и, красочных, настойчиво зазывающих ознакомиться с истоками цивилизации, рекламных проспектов. Он не высекал барельефы, не высчитывал всевозможных математических закономерностей в соотношениях длин, ширин и сторон света. Лен ясно понимал, что на все это ему попросту не хватит времени, и потому его величественная постройка скорее напоминала языческое капище, нежели детально продуманное мегалитическое сооружение. Компенсировать недостаток смыслового и эстетического наполнения своего мемориала Лен пытался объемом и масштабом, ведь наверно каждому, кто увидит, сколько здесь приложено усилий и времени, сразу станет ясно, что все это построено не ради забавы.

Обрабатывая очередной валун, Лен вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Ему стало немного не по себе. Находясь здесь, он ни разу не испытывал этого чувства. Лен понимал, что сзади никого нет и быть не может, поэтому ощущение, что за ним наблюдают, начало его раздражать. От одиночества можно было ожидать чего угодно, и Лен боялся, что может не дотянуть до конца в здравом рассудке. Спустя несколько минут борьбы со здравым смыслом, Лен не выдержал.

— Чтоб тебя! — выругался он на камень и, хлопнув по нему ладонью, обернулся всем корпусом, потянувшись за флягой с водой.

Прямо перед ним, метрах в шести-семи, на камне сидел мужчина и пристально наблюдал за его работой. Лен замер от неожиданности. Все мысли оборвались в одну секунду. Он просто застыл в ступоре, пытаясь что-нибудь сообразить, но вместо этого ощущал только, как холодеет спина. В этом месте Лен был готов к чему угодно, к дождю среди ясной погоды, к землетрясению, к извержению вулкана наконец, но только не к этому. Человек сидел прямо перед ним и смотрел на него в упор. Среднего роста, светловолосый, одетый в обычную гражданскую одежду.

Лен стоял, не шевелясь, судорожно пытаясь понять, что ему сейчас надо было бы сделать. В голове пронеслось: «Ну вот, это начало конца». Не решаясь произнести ни слова,