Гладиатор. Книга 1 [Ринат Камильевич Назипов] (fb2) читать постранично, страница - 3

погонах и тощим вещмешком за спиной, на дворе стояла весна 1988 года. А 15 мая нас обрадовали, начался вывод Советских Войск из Афганистана, всего шесть дней прошло с моего прибытия в роту. Рано радовались, еще почти год мы провели в этой, не побоюсь сказать, загадочной стране, только 6 февраля 1989 года я вновь попал в Союз. Дослуживал я в Краснознаменном Закавказском Военном Округе и ушел на дембель в ноябре 1989. Все хорошо, вот только именно в Афгане исполнилась моя самая первая мечта, я сам провел свою первую хирургическую операцию. Произошло это достаточно неожиданно и в абсолютно непредусмотренном месте. Наша группа выполняла свои обычные задачи, разведка и контроль путей контрабандистов, обычно уходили на пару недель, проверяли горные тропы, потом нас подбирала вертушка и назад на базу, неделя отдыха и по новой. Все мы уже считали дни до вывода нашей части, но приказы надо выполнять, вот и в тот день мы выдвинулись сразу тремя группами, мы должны были перекрыть одну из горных троп из Пакистана, где ожидался крупный караван наркоторговцев. Что такое зима в горах? Это постоянные туманы и снег, пронизывающий ветер и сырость, всепроникающая сырость, малейшая царапина может стать фатальной, раны не заживают, они гниют. В каждой группе есть свой медик, ну как медик, взяли солдатика, повесили на него сумку с аптечкой, провели пяток занятий по первой неотложной помощи и вперед. В нашей группе таким санинструктором конечно же оказался я, ну как же дипломированный медбрат. Уходили мы примерно на две недели, потом вертушка и нас должны были сменить парни из третьей роты, вот только не судьба, туман, вертушки прикованы к земле, а нам приказ ждать и не высовываться. И надо же было такому случиться, что один из бойцов тупо подхватил ангину. Ну болит горло и болит, что тут такого, первый раз что-ли. Когда меня позвали к нему было уже поздно, санинструктор второй группы ничего сделать не мог, он просто не понимал, что происходит. Боец задыхался, горло больше напоминало продолжение головы по своему размеру. Банальный круп. В условиях любой больницы три дня на лечение, ну неделя. Но то в больнице. А у нас здесь плюс три двести над уровнем моря, в небольшой пещерке, где могут расположиться максимум трое, на ветру и холоде. Диагноз ясен - не жилец. Попробовал вставить пацану трубку от капельницы в горло, чтобы хоть так обеспечить ему дыхание, не получилось, трахея забита, трубка мягкая. Боец оказался младшим братом командира второй группы. Старлей не отходил от брата не на шаг. В общем я решился, сам не знаю почему и зачем. Один раз, на практике я видел, как делают операцию трахеотомии. Сказал, что могу попробовать, но нужны помощники и хоть что-то напоминающее хирургический инструмент и шансы десять на девяносто и не в мою пользу. Брат уцепился за меня обеими руками, тем более что с базы ему уже передали соболезнования и сказали, что ничем помочь не могут, парня списали. О ходе операции рассказывать не буду, достаточно сказать, что вскрывал трахею я с помощью лезвия «Нева», в качестве операционных салфеток применили женские прокладки, а края трахеостомной раны раздвигали с помощью рыболовных крючков с откушенными жалами брат пациента и командир нашей группы. Промедол был, новокаин был, капельница была, а про спирт и говорить нечего.

Короче пацана мы спасли, и что, что в госпитале куда его доставили через неделю, врачи матерились моей работе так, что любой боцман позавидует, главное парень выжил, а я абсолютно уверился, что хирургия это мое. По ходатайству командира роты и обоих командиров групп в Москву ушло очередное представление на государственную награду. Так что, когда я осенью 89 возвращался в родную станицу у меня на груди красовался не маленький такой комплект боевых наград, три медали и орден у срочника, это поверьте мне, много, очень много.

Сильно сдавший за последние годы дед встретил меня спокойно, внимательно оглядел, всмотрелся в глаза и посчитал годным. Для меня это была самая главная оценка. А дедова шашка с того дня перекочевала с чердака в мою комнату, значит достоин, приятно, но и обязывает. Весной 90го я подался в Ставрополь, поступать в институт. Проблем с зачислением не было. Проблемы начались потом, потихоньку и как-то не заметно, в стране бушевали перестройка и гласность, появились первые косые взгляды на мое афганское прошлое, и восторженные при упоминании причин меня туда загнавших. А что вы хотели, процентное соотношение мужского и женского пола, что в медучилище, что в мединституте сильно не отличается. Через пару лет начались тихие подходы неизвестных личностей на предмет подработать и подзаработать с помощью кулаков, которые к тому времени уже стали достаточно известны и в районе, и в городе. Но пока отбивался и отговаривался, хотя становилось понятно, не отстанут. Страну уже делили на зоны влияния, на свои участки, не только политики, но и воры. И если первым я и на хрен не нужен, то вторым, бойцы и мясо нужны как воздух. Будущее просматривалось не