Тайны океанской бездны [Френк Спэт] (fb2) читать постранично, страница - 4

участие в передаче. Получил приглашение и я, потому что уже работал с Патрицией раньше. Я был рад возможности возобновить сотрудничество.

Кроме Патриции в программе участвовали Уильям Климей, Джанис Хейс и Эстер-Элке Каплан. Исследователи провели два сеанса пси-сканирования, обошли всю яхту в поисках пси-активных точек. Затем последовал пси-сеанс, во время которого исследователи попытались снестись с духами, присутствовавшими на борту. Причем Хатчинс не рассказывал о пережитых им видениях.

При первоначальном пси-сканировании яхты трое исследователей сообщили, что в матросском кубрике под палубой их охватывало острое тягостное чувство. Кроме того, Джанис Хейс сказала, что, вероятно, у команды возникли сложности с молодым матросом, который был почти неуправляем.

Б. М., прослуживший у Джона Уэйна два десятка лет, рассказал, что в 1964 году один молоденький палубный матрос, двое подростков-мексиканцев и сын камердинера Уэйна как-то ночью прошли на фанерной весельной лодке восемь миль вдоль побережья Мексики, хотя капитан яхты запретил им делать это. На обратном пути лодка опрокинулась. Палубный матрос и мексиканские мальчишки утонули, в живых остался только сын камердинера.

В ходе пси-сканирования Каплан сообщила, что во второй гостевой каюте «изобилие веселой и проказливой энергии, но какое-то время там лежал больной человек».

Каплан добавила, что когда-то в этой каюте спала медсестра, и позднее я узнал, что это так. Медсестра действительно жила в каюте вместе с Этаном — малолетним сыном Уэйна. По отзывам одного из членов команды, Этан и впрямь был полным энергии проказником. Хотя не исключено, что он болел. Правда, никаких врачебных записей на этот счет нет. Возможно, Каплан просто увидела образ медсестры и на этом основании заключила, что кто-то хворал.

По мнению исследователей, каюта владельца яхты и коридор, ведущий в туалет, были психически активными зонами. Именно здесь Хатчинс впервые повстречал привидение.

ПСИ-СООБЩЕНИЯ

Во время пси-сеанса от Уэйна пришло сообщение: «Скажите этой даме, что я люблю ее». «Дамой» актер называл Пэт Стейси, с которой долгое время поддерживал близкие отношения.

Патриция Хейс почувствовала, что при жизни Уэйн был глуховат на правое ухо. Это подтвердил Б. М., сообщивший, что правое ухо актера постоянно забивалось серой, которая вполне могла ухудшить слух.

Хейс уловила образ пожилого члена команды, человека лет пятидесяти или шестидесяти, очень любившего «Дикого гуся». Возможно, это был Питер Стайн, служивший капитаном яхты вплоть до своей смерти в возрасте шестидесяти пяти лет. Б. М. сообщил, что старый Пит любил травить морские байки и бражничал с Уэйном. Умер он в 1969 году. По словам Б. М., Уэйн очень тепло относился к этому колоритному персонажу.

Что же мы узнали от «Дикого гуся»? Может быть, всему виной неуемное воображение Хатчинса, видевшего то, чего не было? Может быть, исследователи говорили лишь то, что можно сказать о команде любой старой посудины? Или то, что слышали и читали о Джоне Уэйне?

По шкале Уилсона-Барбера, созданной для выявления фантазеров, Хатчинс набрал всего двадцать одно очко, так что едва ли виденный им призрак и топот ног, который он слышал, — плоды бурного воображения адвоката. Исследователи, со своей стороны, очень сомневались, что когда-либо получали сведения о яхте и Джоне Уэйне, даже на уровне подсознания. А некоторые их ощущения (образ медсестры; фраза, адресованная «Даме»), вероятнее всего, далеко не случайные попадания в цель.

Допустим, что мы не можем отмахнуться от вышеописанных явлений. Значит ли это, что Джон Уэйн вернулся из мира иного, чтобы продолжить плавание на своей старой яхте в обществе старых приятелей?

Или есть другое объяснение?

Если мы хотим понять психические явления, следует рассматривать их не просто как явления. Знать, что на борту «Дикого гуся» появлялись привидения, звучали шаги и происходили иные странные события, имеющие отношение к Джону Уэйну, недостаточно. Необходимо присмотреться и к Линну Хатчинсу — человеку, оказавшемуся в центре этих событий.

Общаясь с Хатчинсом, невозможно не заметить его привязанность к Уэйну. Хатчинс говорит об актере, как о члене своей семьи, а о «Диком гусе» — как об их с Уэйном даме.

Корабли имеют свойство пробуждать в людях чувство семьи, и на то есть свои причины. Чтобы противостоять буйству стихии, команда должна действовать сплоченно и спаянно, как один человек. Одно тело, один разум. Это чувство — одно из многочисленных радостей жизни моряка. Но в данном случае семья осталась без главы — капитана «Дикого гуся».

ГДЕ ВЗЯТЬ НАДЕЖНОГО КАПИТАНА?

Хатчинс восторгался Уэйном, но ему был необходим капитан, который присматривал бы за яхтой, сумел бы уберечь ее от ветров и непогоды. Быть может, глубокая привязанность к Уэйну в сочетании с потребностью иметь на борту надежного человека создали в сознании Хатчинса иллюзию