Первостепенная задача — переселение и наделение землей «лишних людей» из Карфагена была выполнена, Перипл упоминает семь вновь основанных колоний. Если считать, что колонисты распределялись между ними поровну, то выходит, что в каждом новом городе поселили примерно по 4200 человек. Однако, Ганнон не уточняет, входили или нет постоянные экипажи судов в число тридцати тысяч людей, покинувших Карфаген. Непонятно, сколько кораблей вернулось в метрополию; командование экспедиции обязано было оставить поселенцам транспорты для связи с Новым Городом и соседними колониями, не вывозить же товар на плотах?.. Малопонятны обстоятельства закладки «храма Посейдона» (Йамму) на мысе Солунт, ныне ассоциируемом с мысом Гир к северу от марокканского Агадира. Греческий автор, известный под именем Псевдо-Скилак Кариандский и писавший век спустя, в середине IV века до н.э., упоминает об этом святилище, подтверждая слова Ганнона:
«...А после Ликса река Крабис и гавань, и город финикийцев по имени Тимиатерия. От Тимиатерии до мыса Солоента, который более всего выдается в море, вся эта страна в Ливии самая знаменитая и священная. На самом же окончании мыса находится большой алтарь пени Посейдона. На алтаре вырезаны фигуры, львы, дельфины; и говорят, что его сделал Дедал».
Версию об афинском скульпторе Дедале, персонаже полумифическом, мы отвергаем — делать ему в Африке было абсолютно нечего, да и жил он (если вообще жил, а не являлся собирательным образом) столетиями раньше. Однако сам факт того, что карфагенский алтарь Йамму в Солунте приписывается Делалу показателен — храм был большой и роскошный. Это восьмой пункт на побережье Атлантики, посещенный Ганноном и ограничиться только строительством храма карфагенский суффет никак не мог: кому нужно пустующее святилище? Другое дело, если при храме было основано постоянное поселение, а в обязанность жрецов входило обращение аборигенов в карфагенскую веру — финикийцы всегда возводили храмы своих богов в колониях и не чуждались прозелитизма, достаточно припомнить Астарту, принятую этрусками Италии как Уни-Юнону. К XXI веку ни малейших следов этого храма обнаружить не удалось — можно предположить, что после крушения Карфагена он был забыт, со временем разрушился или через несколько веков пал от ярости римлян, тщательно уничтожавших все, связанное с былым грозным противником и его религией. Экспедиция Ганнона не была единственной. Нам очень повезло, что побывавший в Карфагене любознательный грек не поленился заглянуть в храм Баал-Хаммона, переписать на папирус выбитые на камне буквы финикийского алфавита и сделать перевод, может быть слегка беллетризировав оригинальный текст. Аналогичный «Перипл Гамилькона», родного брата Ганнона, утерян безвозвратно — а ведь Гамилькон, несколькими годами позже, совершил плавание за Мелькартовы столпы в северном направлении: вдоль берегов Иберии, через Бискайский залив к Галлии, и далее в сторону Британии, к «Эстриминидским островам» — подразумеваются «оловянные» Касситериды, Корнуолл, возможно Ирландия. Сведения о походе Гамилькона попали к нам через вторые, а то и третьи руки, через римских писателей Плиния Старшего и Руфа Феста Авиена, не вникавших в подробности. Можно лишь предположить, что исследования Гамилькона так же были вызваны экономическими причинами — разведать безопасный морской путь к островным залежам олова.
* * *
Атлантика воспринималась карфагенянами как безраздельная и неотторжимая собственность Нового Города, куда всем прочим ход заказан. Следы карфагенского присутствия найдены археологами на Азорских и Канарских островах, так же на Мадейре. Там выходцы из Нового города занялись традиционным финикийским ремеслом — добычей редкого и очень дорогого красителя, но только не раковинного пурпура, а лакмуса.
Карфагенские монеты найденные на Азорских островах.
Если за раковинами-иглянками в Средиземном море приходилось нырять, что было сопряжено с определенным риском, то лакмус получали из лишайника Рочеллы красильной (Roccella tinctoria), в изобилии произраставшего на островах — «лишайниковый пурпур» оказался менее светостоек и со временем выцветал, но выход был найден: в смешении с другими красителями лакмус оставлял устойчивый цвет, заодно придавая ткани мягкость и необычный блеск... Предполагается, что гуанчи, аборигенное население Канарских островов, со времен падения Рима вплоть до 1402 года по Рождеству Христову, находившиеся в изоляции от материка, унаследовали от карфагенян отдельные обороты и фразы пунийского языка, сохранившиеся за полтора тысячелетия. После испанского завоевания Канар в конце Средневековья туземные наречия вышли из употребления, и эту гипотезу уже не проверить. Существует версия о том, что гуанчи являются потомками --">
Последние комментарии
3 часов 2 минут назад
3 часов 12 минут назад
3 часов 25 минут назад
3 часов 33 минут назад
4 часов 15 минут назад
4 часов 31 минут назад