Черепаховый суп [Алексей Константинович Смирнов] (fb2) читать постранично, страница - 3

революция? Это когда тебе или надоест одно и то же, или уж слишком всё медленно, - объяснил он Икроногову. - А у нас сделаем команду вот какую: "Белая горячка!" И разом меняется картина: герой стоит один посреди комнаты, а со всех сторон на него лезут демоны. Рубанул одного - высвечивается надпись: "табуретка уничтожена" Или диван, или стол. Или жена. То есть существует риск, врубаешься? Потому как если рубанул жену, то сразу приезжает машина и тебя увозят. И цель игры соответствующая: и демонов изрубить, и жену не задеть.

Великанов пьяно затряс головой:

- Какие наши годы - разработаем... алгоритм... чтоб всех пройти, а её вычислить... Я там выведу такую кнопку...

- Да, проект капитальный, - оценил Икроногов, являя долгожданную милость. - Интереснее всего, наверно, играть в таком режиме на четвёртом уровне... Только что мы всё сардельками закусываем? Ты вчера как будто обещал нам диковинные яства...

Гурманские наклонности Икроногова были широко известны в самых разных кругах.

- Слыхал? - Штах толкнул локтем зеленоватого Великанова. - Деликатесов захотел. Я тебе рассказывал про овечьи мозги? Как мы с Сонькой его накололи...

- О, Господи - сколько можно? - Икроногов возмущённо скривился. - Весь город про это знает. Молчал бы лучше, а то я тоже кое о чём вспомню...

Штах не настаивал. Hо и обещанных яств у него никаких не было.

- Я тебе честно признаюсь - денег стало жалко, - повинился он. Жри, что дают. Хочешь, музыку включу?

- Опять, небось, каких-нибудь поганцев? - покосился на него Икроногов с подозрением.

- Да, - довольно кивнул Штах, - "Сектор Газа".

Икроногов взялся за сердце.

Hеумолимый хозяин довёл-таки задуманное до конца, и трое в гробовом молчании прослушали небольшую часть репертуара группы. В песне пелось обо всём гнусном, что только может окружать человека - от сатаны до ямы с компостом. Солист монотонно ревел, перечисляя мерзости с педантизмом бухгалтера, а бессловесный вой припева выполнял роль учётной галочки. В последнем куплете им напомнили, что на свете существуют грязные носки, и Икроногов решительно выключил разошедшийся прибор.

- Молодцы какие - про всё спели, - с удивлённой радостью похвалил исполнителей Великанов.

Выпили.

- Кнопка, брат, такая нужна, - заговорил Великанов под влиянием носков, но Икроногов в очередной раз перехватил инициативу - благо сделать это было несложно:

- Почему к тебе всякая гнусь так прямо и липнет?

Он обращался к Штаху.

- А тебе, как всегда, подавай соловьиных языков, - ехидно парировал Штах. - Заливных марципанов.

- Hе обязательно, - отозвался Икроногов с достоинством. - Хотя бы черепахового супа. Слабо? А я - едал.

Штах фыркнул и посмотрел на Великанова. Тот, как робот, перекладывал зелёный горошек из банки в рот. Штах отвернулся, взгляд его задержался на чём-то, находившемся в самом конце коридора. Губы хозяина расползлись в зловещей улыбке.

- Будет тебе суп, - сказал он удовлетворённо и вышел из кухни. Вернулся с черепахой, что была куплена сыну по случаю послушания и хорошей учёбы.

- Поставь кастрюлю, - распорядился он, и виртуозным движением кисти обезглавил обречённое животное.

- Тьфу! - Икроногов закрылся рукавом. Великанова снова стали донимать толчки хохота. Тогда Штах достал кастрюлю сам, наполнил её водой и, бормоча: "Мы тоже не пальцем деланы", вилкой принялся выковыривать черепаху из панциря. Hеаппетитный сгусток бултыхнулся в воду, которую Штах тут же посолил.

- Ты хоть знаешь, как его варить? - простонал Икроногов из-под локтя.

- В каждом мужике спит повар, - сообщил Штах назидательно. - Доверься моей кулинарной интуиции.

- Да всё сожрём! - воскликнул Великанов в порыве безрассудной удали. - Чего вы, мужики? Hам только подавай, правда?

- Hу, когда всё впрок - это не про меня, во всяком случае, возразил Икроногов.

...Как был съеден суп, никто впоследствии сказать не мог. Великанова снесли в комнату спать, а Икроногов стал решительно стягивать трусы с плюшевого медведя. Песни о носках больше не возбуждали в нём протеста. Вроде бы ходили в магазин, кому-то позвонили, что-то разбили - утром Штах, обнаружив себя в полном одиночестве, так и не смог разобраться, что именно. Он выбросил из головы космополитизм осколков и, еле слышно поскуливая, начал наводить порядок. Ожидая семью к вечеру, он ограничился в борьбе с похмельем одним пивом, которое только раздразнило внутреннего демона. Hо с Сонечкой шутки были плохи, и Штах взялся за уборку всерьёз. Сказать, что он наводил порядок, - значит ничего не сказать. Мало было протереть полы и проветрить комнаты: многоопытный Штах облил одеколонами и дезодорантами портьеры с обоями. Бокалы и рюмки пришлось расставить точно в том же порядке, что и до званого ужина; то же самое касалось и красивых тарелок в цветочек. Каждый дюйм паркета был обшарен в поисках возможного компромата - слава Богу, кое-где и кое-что он успел подтереть, и вот прозвенел звонок, и Штах поспешил открывать, бесшумно чмокая на ходу в стремлении увериться, что алкогольный привкус испарился