Вечное Пламя [Грег Иган] (fb2) читать постранично, страница - 2

Сильвано.

Карло остановился; он ощущал страх, но не вполне осознавал, чего именно боится. Что могло усугубить дело? Какие-то хитроумные указания насчет того, какую пару ему следует оставить в живых?

– Как думаешь, может быть вы с Карлой могли бы…? – начал, запинаясь, Сильвано.

– Теперь уже поздно об этом думать, – мягко ответил Карло, постаравшись, тем не менее, не давать своему другу даже малейшей надежды.

– Да, – безотрадно согласился Сильвано.

– Я быстро, – произнес Карло.

Когда он приблизился к жилому помещению, коридор был пуст, если не считать сопровождавшего Карло неподвижного взгляда одной и той же тройки лиц, которая раз за разом повторялась на длинном ряду предвыборных плакатов с надписью «ДАДИМ ПРЕДКАМ ПОВОД ДЛЯ ГОРДОСТИ». Он по-прежнему находился в поле зрения Сильвано, поэтому любые сомнения были просто немыслимы: он откинул завесу и по опорным веревкам перебрался внутрь. В квартире не горели лампы, но даже при свете мха Карло было достаточно беглого взгляда, чтобы понять, что комната была пуста. Тетради Сильваны были сложены в шкафу аккуратной стопкой. На него внезапно нахлынули тоска и гнев, но поддаваться им было некогда. Он направился в спальню.

Сильвано оставил детей завернутыми в брезент, который был привязан к паре веревок, протянутых через комнату. Карло не мог не представить внутри этого укрытия пару, подготавливавшую свои тела к сладостно-горькому финалу. Ему никогда не хватало смелости спросить у кого-нибудь из своих старых друзей – не говоря уже о своем отце – какие мысли, по их мнению, проносились в головах их ко в эти последнием мгновения, какое утешение женщины находили в осознании того, что создают новую жизнь. Но Сильвана, по крайней мере, никак не могла заранее узнать, что природа в своей капризной манере собиралась подарить ей вдвое большее утешение, чем ожидала она сама.

Карло подобрался ближе к свертку. Он видел движение, но никаких звуков, к счастью, слышно не было. Брезент был свернут в форме грубого цилиндра, концы которого были закрыты с помощью плотно затянутого шнура, продетого сквозь отверстия вдоль двух краев ткани. Развязав шнур с одной стороны, он стал ослаблять стяжку – он чувствовал, как дети отзываются на подобное вмешательство, и его руки не отпускала дрожь. Часть его разума отстранилась от стоящей перед ним задачи, вызвав к жизни фантазии об ином решении проблемы. Что если бы он мог созвать не дюжину друзей, а весь экипаж? Если женщина наказывала свое тело голодом ради защиты Бесподобной, то все они, без сомнения, были обязаны проявить простую любезность по отношению к ее детям – независимо от того, были ли они близки с ее семьей или нет. При таком количестве ртов никто и не заметит, если рацион уменьшится всего лишь на несколько крошек.

Но это был не более чем самообман. Бремя нельзя уменьшить, разделив его между посторонними людьми: как только подобные просьбы начали бы поступать со всей горы – раз в череду, а не единожды за всю жизнь – все эти малые потребности в сумме дали бы тот же самый результат. В перспективе значение имел лишь объем урожая и количество ртов, которые требовалось прокормить. Если рационы станут еще меньше, то всего один неурожай может разрушить нормированное распределение пищи, и начнется война за обладание зерном, после которой просто не останется выживших.

Теперь один край брезента был открыт. Вглядевшись во мрак туннеля, Карло просунул в него руки и вытащил ближайшего младенца. Это была девочка – крошечное создание без рук и ног; ее глаза были все еще закрыты, а рот жадно открывался, прося еды. Ее тимпан вибрировал, но не имея достаточно жесткости, еще не мог издать настоящий звук.

Ребенок заерзал у него в руках. Карло несколько раз успокаивающе прощебетал, но это не возымело никакого действия. Девочка знала, что он перед ней не отец – не тот человек, который пообещал ее оберегать. Он наклонился и положил ее на песчаную постель, накрытую вторым куском брезента.

Следующим младенцем, которого он извлек наружу, оказался не ее ко, а сестра. Обе были пугающе малы, но выглядели в равной мере здоровыми. В Карло теплилась надежда, что при таком небольшом количестве материнской плоти одна из пар должна была уже погибнуть от естественных причин – или что в крайнем случае явная асимметрия в шансах на выживание избавит его от необходимости самому делать выбор.

Он положил на постель вторую девочку; ее сестра, извиваясь, уже успела оторваться от брезента и теперь парила в воздухе. – Оставайтесь на месте, – без особого на то смысла взмолился Карло.

Повинуясь некому инстинкту, их братья отодвинулись в темную глубину родильной палатки; Карло полностью вытащил шнур со своей стороны брезента и развернул ткань при свете мха. На фоне разложенного брезента, покрытого яркими узорами, мальчики казались до невозможного миниатюрными и хрупкими, и именно в этот момент они решили нарушить тишину своим рокотанием, жалобно призывая на помощь отца.