Игры фавна [Пирс Энтони] (fb2) читать постранично, страница - 128

широту человеческой души и разума. Это привело к тому, что на меньшее я уже не согласен. Хамфри не принял моего вопроса, так как знал: вопрос неверен. И с тобой то же самое. Он знал, что я — твой ответ, хотя суть твоего вопроса заключалась в другом. Ты жаждала настоящей любви, а не нового пастбища. И я смог стать этой любовью, когда сам научился любить. Теперь я знаю, что ни нимфа, ни человеческая женщина мне не подойдёт. Мне нужен компаньон с такой же продолжительностью жизни. Понимающий. И взаимное чувство. И им можешь стать ты, Ромашка. Им всегда была ты. Просто я не сразу это понял.

— В это так трудно поверить.

— Просто прими галошечное дерево и мы повторим виденную тобой сценку. Пока ты учишься верить, я буду учиться любить тебя. Я уже это делаю, — вокруг головы Леспока хороводом крошечных лун закружились сердечки, которые превращались в сверкающих колибри. Ромашка идеально ему подходила, и не только потому, что они разделили между собой незабываемый опыт приключения.

— Ох, только не падай без сознания, — сказала она. Затем повернулась к дереву, протягивая руки ему навстречу. Когда она сделала это, крона засияла нестерпимым блеском, а тело Ромашки стало плотным. Она снова пребывала в образе нимфы, как на Птеро: маленькая, но идеальная.

Потом она опять повернулась к Леспоку, чтобы поймать его, если он всё-таки начнёт падать.

Послесловие

Когда я писал этот роман, мне напомнили о пятой книге серии — «Огр! Огр!», потому что в ней впервые в Ксанфе был представлен мир снов внутри мира-тыквы. Двадцать первая книга серии, «Игры фавна», обращает внимание читателя на совершенно новую концепцию — миры, вращающиеся вокруг голов принцессы Яне. Я от них в восторге; надеюсь, что и вы тоже. Будут ли там продолжаться приключения новых героев, пока не знаю, по крайней мере, не сразу, поскольку следующий роман будет связан с зомби.

Начав этот в 1996-ом году, в Джамбори, я проверил присланный читателями список каламбуров и насчитал их больше 300. Использовать все было просто невозможно. Даже Ксанф ими ограничен — к тому же, сюжет прежде всего. А возможности читателей по придумыванию новых каламбуров неиссякаемы. Но не всем они нравятся. Поэтому я стараюсь сохранять приемлемый баланс. Проблему я поднял и в этом романе. Один из читателей написал, что огромное количество каламбуров разрушает Ксанф, и мне стоит с ними притормозить. В конце письма он выписал из романа все каламбуры, и получилось целых полторы страницы. Вопросы?

Некоторые читатели присылают мне замечания, касающиеся будущих романов серии. Я обдумываю их, но применяю не всегда, так как часто они просто не вписываются в сюжетную линию очередного романа. Намного легче придумывать историю самому, чем пользоваться чужими заметками. Идея, которая повторяется чаще всего, — это возможность одалживать таланты у других. Я наконец-то применил её в этой книге, но, к сожалению, не мог выразить личную благодарность всем предлагавшим её читателям.

На сей раз я использовал читательские заметки, датированные 1993-96 годами, начиная с самых старых, и учёл большую их часть, аж по самый 1995-ый год. Осталось ждать продолжения что-то около 100. Я всё ещё выписываю лучшие, но с каждым романом отстаю от вас всё больше. Так что для тех из вас, кто надеялся увидеть в «Играх фавна» свои идеи: может, в следующий раз. Я всё-таки пишу романы, а не составляю поименно списки благодарностей. Это не значит, что ваши заметки плохи; их просто чересчур много.

В то же время, моя скучная жизнь обыкновена продолжается и в процессе творчества. Не знаю, почему читателям так любопытна моя личная жизнь, но они жалуются, когда я о ней не упоминаю, и время от времени приходят письма с вопросом, не умер ли я часом. Нет, по крайней мере, мне об этом ничего не известно. Я выступал на «Последней лекции» в Южной Флориде. Идея лекции заключалась в том, что бы вы сказали, если бы она стала вашей последней. Я подумал и сделал вывод, что хотел бы уведомить всех о том, что узнал в процессе серьёзных исследований и не менее серьёзной работы по исторической серии ГЕОДИССЕИ — о человеческой природе. В ней рассказано об эволюции нашего вида от австралопитеков по сегодняшний день, о сложностях хождения на двух ногах, о «тройной ловушке» женщин для захвата и удержания мужчин, о подлинной природе сновидений, которые в действительности являются временем вынужденного бездействия мозга, пока дневные переживания и опыт откладываются в копилку долговременной памяти для последующей взаимосвязи. Месяцем позже я выступил на конвенции Американских Гуманистов во Флориде, рассказав историю любви, адаптированную к третьей книге ГЕОДИССЕИ и имеющую отношение к глобальному кризису, с которым оказались лицом к лицу мы все, и к способу взаимодействия сурвивалистов и пацифистов, которые совместными усилиями пытаются его преодолеть, несмотря на противоположный курс их идеологий. Это были не смешные обсуждения — напротив, смертельно