Пертурабо: Молот Олимпии [Гай Хейли] (fb2) читать постранично, страница - 3

случае, сколько себя помнил — с того самого момента, когда очнулся на утесе и начал взбираться по нему. Потом он встретил Мильтиада — вот и все, что приходило на ум. Небогатый, однако, жизненный опыт. Но сколько же нового мог преподнести ему город?

В ожиданиях Пертурабо не ошибся. Сам воздух здесь был напоен чувствами и мечтами тысяч сновидцев, возвращавшихся из грез в реальный мир, и это привело его в восторг.

Лохос ярусами поднимался по склону до самого дворца на разровненной вершине, а мощные стены были настолько высокими, что закрывали от солнца целых три нижних уровня.

Мальчик в сопровождении солдат шел по главной дороге, минуя узкие улочки между жилыми домами с маленькими окнами и рыночные площади, где, раскладывая товары, непринужденно болтали купцы. Периодически, всегда на одинаковом удалении друг от друга, им попадались гигантские цистерны, у которых толпились слуги, носившие на головах сосуды с водой, а ближе к верхним районам города начали появляться огромные храмы и другие постройки с крышами из сверкающей бронзы.

Но все собой затмевал дворец. Под его стенами раскинулась просторная площадь, башни венчали три купола, а ворота были украшены прекрасными барельефами из серебра и золота. Стоило Пертурабо взглянуть на окна, как в его голове тут же возникли точные значения их пропорций, нагрузки на конструкцию, а также все математические уравнения, необходимые для расчета этих и других параметров. Он узнавал материалы, их свойства и легко раскусывал замыслы архитекторов.

Озираясь по сторонам, мальчик чувствовал одновременно удивление и обиду. Восторг от созерцания чего-то занимательного быстро угасал, когда в мозгу всплывали сопутствующие знания, лишая радости открытия. Но даже так дворец, главенствовавший над городом, восхитил ребенка. Здесь, над крышами и стенами, открывался прекрасный вид на мир. Вдалеке, за плодородными землями, Пертурабо увидел поросшее кустарниками плато, на которое он выбрался с утеса. Еще дальше расстилалась голубоватая пелена дыма и тумана, а за ней виднелись и другие пики. Горы вздымались повсюду, куда ни посмотри, залитые оранжевым светом молодого дня. Их склоны были ссечены древними разработками, отчего превратились в уступы, а на вершинах красовались могучие форты.

Мильтиад вернул обратно устремившееся было к далеким краям внимание паренька.

Величественные ворота со скрипом отворились, и дворец предстал перед ним.

Тиран уже проснулся. Он ждал гостя.

Между высокими колоннами мраморного зала выстроились шеренги солдат в бело-золотых доспехах. Под открытыми шлемами застыли суровые лица. Слабое свечение электрических канделябров терялось в лучах яркого солнца.

По обе стороны от громадного трона возвышались две титанические статуи. Застывшие в пафосных позах с вытянутыми правыми руками, они казались живыми героями, хотя и тотемы, что они сжимали в левых, и их одеяния, и сами рельефные тела — все было исполнено из железа.

А на самом троне восседал тиран — некрупный мужчина средних лет, голову которого венчала металлическая корона, стилизованная под сосновые ветви. На сгибах его рук покоилась пара золотых скипетров — свою власть правитель демонстрировал с напускной небрежностью.

На первый взгляд он не производил впечатления. Тонкие конечности. Округлый живот, ясно различимый под царственным пурпурным хитоном. Редкие черные волосы, зачесанные так, чтобы прикрывать череп, а на деле лишь подчеркивавшие жидкость шевелюры. Длинный торчащий нос, близко посаженные глаза. В окружении стройных, опрятных, симпатичных помощников и толп патрициев, поголовно выше ростом и богаче одетых, он еще больше походил на человека, с которым жизнь сыграла злую шутку.

Но в действительности все эти придворные были лишь напыщенными павлинами, льнувшими к ястребу, угнездившемуся на монументальном троне. Каким-то невероятным образом сооружение из многих тонн камня не довлело над маленьким человеком, а, напротив, возвеличивало его. Так же и статуи — вроде бы внушительные и статные, в своем гигантизме они выглядели нелепо и смешно. Бессильные, слепые, мертвые великаны.

А тиран Лохоса — Даммекос был полон жизни.

В скромной плотской оболочке была заключена великая воля, а за простоватым лицом чувствовался острый разум. Он пытался казаться спокойным, но Пертурабо отчетливо видел, что король едва ли не дрожит от предвкушения встречи, и в груди всколыхнулись подозрения — что этому человеку нужно от него?

Отряд остановился у помоста. Мильтиад схватил мальчика за плечо и с силой толкнул вниз, принуждая стать на колени. Будучи на голову ниже суб-опциона, ребенок даже не пошевелился, причем безо всякого видимого усилия, словно высеченный из камня.

Даммекос нервно махнул солдату, слишком возбужденный присутствием гостя, чтобы заботиться о тонкостях дворцового этикета. Мильтиад отступил и вместе с тремя своими людьми сам преклонил колено.

Вперед