Уроки вождения (СИ) [Luda Grant] (fb2) читать постранично, страница - 2

похоронено, внезапно воскресает и бьет ногой поддых.

Дышать становится больно.

Но это та боль, с которой, наверное, умереть приятно будет.

— Знаете, не люблю я в тишине ездить, мистер Майклсон, когда рядом такой собеседник.

— Не повезло вам, мисс Форбс: инструктор разговорам предпочитает тишину.

— Скучный вы. Наверное, дело в возрасте, — хмыкает она, сосредотачиваясь на дороге, а он умело игнорирует её колкость, хотя ответить ему захотелось — и встряски дать тоже захотелось. Остановило лишь какое-то странное, приятное ликование: ему показалось, что она немного злится.

— Говорят, счастье любит тишину, — нарушая их молчание, бросает он, откидываясь на спинку сиденья и пытаясь как можно расслабленнее себя вести. Но как же тут расслабиться, когда он чувствует, как её тело напрягается от сказанных им слов — приятно, что он по-прежнему властен над ней. И печально оттого, что она всё так и не научилась противостоять его провокациям. А в этом он был прекрасен.

Затем наступило продолжительное молчание: они ехали, стараясь не нагружать друг друга своим обществом. Этот день и без того был трудным — они решили усложнить его еще, испытать предел своих нервных клеток. Вскоре Кэролайн с каждой минутой начала набирать скорость все выше, и это заставило Клауса немного насторожиться, но он упорно продолжал не реагировать. Не хотел — знал, что она пытается привлечь внимание. В конце концов, дальше предвиделся перекресток, а это означало, что нужно будет остановиться. Ну, он хотел думать, что она даст по тормозам.

Но в какой-то момент Кэролайн неожиданно вывернула руль, и машину резко развернуло в обратную сторону и, если бы не тормоз, их бы просто вынесло на обочину. Сзади послышался сигнал: мимо них пролетел лексус, который тоже, впрочем, мог легко вписаться в зад из-за её гребаного безрассудства, и водитель вполне объяснимо показал средний палец.

Вообще-то, по делом. Клаусу даже понравилась мысль, когда он представил, что её, такую глупую недалекую блондинку, кроют трехэтажным матом — нефиг машину водить, если правил соблюдать не умеешь. И он бы стоял в стороне, позволяя кому-то её материть, потому что сам, черт возьми, не мог. Но всё это осталось только в его воображении.

Наверное, он должен был разозлиться на неё.

Наверное, должен был накричать.

— Сплошную пересекать нельзя, — спокойно проговорил он, наблюдая за дорогой, которая вела обратно в город. Вот они и возвращаются домой. Возможно.

— Правила на то и созданы, чтобы их нарушали.

— Только не эти. А знаешь, почему? — поворачивается к ней. — Потому что в реальной жизни тебе влепят штраф, потом — еще один, а потом заново сдавать на права. Ты этого хочешь? Я вот, например, не очень.

— Я хочу тебя. Как можно больше тебя.

Кэролайн грубо дает по тормозам, они останавливаются у обочины и, как-то слишком быстро и нетерпеливо, она отстегивает свой ремень безопасности, наклоняясь к Клаусу и приникая к его губам. А он, отчего-то даже не опешив, тут же по собственнически обхватывает её голову руками, не позволяя ей, — или самому себе, — оторваться. Это было неправильным, но приятным.

Он не должен был делать этого, но сделал.

Думал, что не хочет её, но, как оказалось, хочет, и даже сильнее, чем думал.

Истосковался по Кэролайн Форбс, как она по Никлаусу Майклсону. Они вместе, как табак и сверток. Одно без другого не имеет смысла.

Когда он почувствовал, как нежные руки медленно начали прокрадываться под его рубашку, ему пришлось отстраниться, усаживая растрепанную недоуменную блондинку обратно на место. В её глазах — радостный блеск, в его — желание. Им нельзя оставаться на дороге.

— Что не так? — её голос звучит немного хрипло.

— Нужно возвращаться, — смотрит прямо на неё, — у нас все равно еще много часов вождения впереди.

Она задерживает дыхание, когда он наклоняется к ней — думает, что поцелует, но он просто хватается за её ремень безопасности и пристегивает её обратно. Ему бы самому хотелось остаться здесь, на дороге, но это было бы слишком просто. Просто для неё, и для него — им это несвойственно. Он по-прежнему любит мучить, а терпения ему не занимать — этот вечер он выдержал стойко.

— Правила тоже нужно уметь нарушать, мисс Форбс, — шепчет ей в губы перед тем, как сесть обратно, — поехали, — кивает в сторону дороги, зная, что на сегодня она себя исчерпала — любое их взаимодействие всегда выбивало её из колеи, он просто имел странно на неё влияние.

И она, черт возьми, едет.