Хуан Дьявол 3 часть (ЛП) [Каридад Адамс Браво] (fb2) читать постранично, страница - 2

было брожение страстей, кипящих внутри него: ненависть, ярость, отчаянная страсть к женщине, с которой все его разлучали, и свирепая злоба к женщине, которой он дал свою фамилию. Злоба, которую сдерживало что-то похожее на угрызения совести.

- Сеньора очень храбрая, сказала, что никому не ответит. Вы же знаете, какая она.

- Да, знаю. Довольно хорошо знаю, но это… Это из-за нее, и поэтому она должна немедленно объясниться. Айме! Айме! Открой немедленно!

- Ренато, прошу тебя… – пробовала увещевать София, приближаясь к сыну.

- Это я прошу оставить меня, мама! Это личное между мной и женой!

- К сожалению, в этом доме уже нет личного. Позабыта даже тень приличия, кричат и вопят перед слугами, и все эти грязные следы на добром имени дома.

София гневно посмотрела на шторы, за которые, пользуясь случаем, скрылась Ана. Затем, смягчившись, подошла и взяла его за руку:

- Ренато, оставь Айме. Не думаю, что она принимала участие в прошении сестры. Послушай. Нужно прекратить скандал. Каталина со мной согласна. Когда мы пришли поговорить с Моникой, то приятно удивились, что она добровольно подписала прошение. Думаю, это к лучшему. Разорвать путы бесчестного брака, принять постриг, и мы забудем о существовании бандита по имени Хуан Дьявол.

- Я не забуду и не позволю, чтобы Моника снова стала жертвой. Несправедливо, что все ее подталкивают, упорно стремятся очистить преступление, которого она не совершала. Говоришь, она добровольно приняла прошение? Не верю, мама. Я вижу в этом руку Айме. Я начал понимать, что она притворная и коварная.

- Она твоя жена и станет матерью твоему сыну. Если ты не любишь и не уважаешь ее, по крайней мере, не настаивай на разговоре в таком состоянии. Уверяю тебя, Моника согласна. Если не веришь, поговори с Каталиной. Она в моей спальне. Спроси ее и убедишься, что никто не приносит ее в жертву. Пойдем к Каталине. Я постараюсь, чтобы Айме мне открыла, и не помешаю твоему разговору с ней, когда успокоишься. Иди… Прошу тебя, Ренато…

По властной просьбе матери Ренато отошел. В прихожей, глядя на испуганную служанку, которая вышла из-за штор, София убрала маску сурового достоинства, ее губы скривились от злобы, глаза засверкали, и она уверенно произнесла:

- Твоей хозяйки нет дома, верно?

- Как это нет? Она там…

- Хватит лгать! Перед моим сыном нужно притворяться, но не передо мной. Она вышла в твоей одежде. Ее видели и подумали, что это ты. Понимаешь? Мне сказали, что ты вышла, но увидев тебя, я поняла. Это она… а ты отвратительная сообщница!

- Ай! – пожаловалась служанка. – Я ни в чем не виновата.

- Поэтому заплатишь ты! Завтра уйдешь из Кампо Реаль, а Баутиста рассчитает тебя!

- Нет! Нет, сеньора! – воскликнула испуганная Ана. – Я ничего не сделала. Я не виновата. Мне приказывала хозяйка, а если бы я не послушалась, она бы тоже сказала, что выгонит меня из Кампо Реаль.

- Это меня ты должна слушаться. Я твоя хозяйка. В моем доме ты родилась рабыней, и все это время ешь хлеб Д'Отремон. Ты служила только мне!

- Вы велели служить сеньоре Айме, быть ее служанкой. Не выгоняйте меня из Кампо Реаль. Я сделаю все, что просите.

- Иди и найди ее! Как можно раньше. Через час, два. Пусть она вернется тем же путем, как ушла, чтобы мой сын увидел ее в спальне, когда откроется дверь. Поторопись! Быстро, Ана. Чтобы Ренато не узнал или ты пожалеешь, что родилась! Поняла? Не теряй ни минуты! Беги! Уходи! Если она не появится в спальне через час, ты за все заплатишь!

В нижней богатой и густонаселенной части города Сен-Пьер, где располагался глубокий поворот к бухте, простирался район маленьких домов и узких улочек, взбиравшихся по склону Мон Пеле. Район таверн и моряков, притонов и гулящих женщин. Беспокойный район праздников и скандалов, где сильное и горькое похмелье нарушало сердцебиение города. Там пылал карнавал алкоголя, хриплые взрывы смеха, дикие шутки. Карнавал, на котором часто проливались ром и кровь. Теперь завсегдатаи низкопробного заведения образовали круг багровых лиц, сладострастных глаз, с трудом сдерживающихся жадных рук; а в центре круга, под глухие и древние звуки африканского барабана женщина плясала непристойный туземный танец со змеиными движениями и завываниями волка. Она танцевала, а эбонитовая плоть блестела от пота. Опираясь на руку лейтенанта Бриттона, Айме де Мольнар улыбалась, странно очарованная ритмом танца, и понизив голос, произнесла с чувством:

- Тебе нравится, Чарльз? Это танец ведьм. Первый раз, когда видишь этот танец, можно загадать три желания. Говорят, все три сбудутся. Но нужно опустить два пальца в кровь. Сейчас перережут горло ягненку. Хочешь попробовать? Хочешь осуществить главное желание, Чарльз?

- Да. Хочу, чтобы эта ночь никогда не кончалась! Пусть длится всю