Кофейный роман (СИ) [JK et Светлая] (fb2) читать постранично, страница - 51

по-прежнему прям-таки? Или все, сдулся?

Вера: еще лучше!

Gala: хренасе…

Gala: Ты ж беременная!

Вера: ну вот так…

Gala: ну ты, мать, даешь… поаккуратней там!

Вера: не переживай. Один аккуратист уже имеется.

Gala: ишь!

* * *

Виктор Каргин был выпущен под залог через несколько дней после задержания. Но менее чем через две недели бежал из страны по фальшивым документам. Его местонахождение до сих пор неизвестно. Денис Гаращенко был приговорен к тюремному заключению, однако позднее освобожден досрочно, после чего вернулся к общественной деятельности, заявляя о политических мотивах расследования против него. Вероника Закревская несколько раз вызывалась в ГПУ для допросов по делу о своем бывшем супруге. Но это совсем другая история.

* * *

— Смотри, мне этот нравится, — Закревский выудил из длинного ряда вешалок комбинезон с красной подкладкой и рваными коленками с характерным углублением там, где полагалось находиться животу. Посмотрел на дырки, поржал. И выдал: — Хотя бы не уныло… ну и… продуваемость там. Типа вентиляция.

— Вентиляция, — буркнула Ника, плетясь за мужем. — Я чувствую себя слонихой-пришельцем, а ты мне про вентиляцию впариваешь.

— Ты из меня зоофила не делай, — хохотнул он. — Я бы в слоне заблудился. А в тебе мне вполне комфортно.

— Так ты из-за комфорта во мне в гостишку со мной таскался? — Ника шевельнула бровью.

— А то ты не знаешь, зачем я таскался. Там было удобнее, чем в машине. Комбез мерить будешь? Нет?

— Я-то знаю, — приглядываясь к комбинезону, ответила Ника. — За удобным разнообразием. Ну потом типа втянулся, подсел. И решил, что любовь. А тут еще и лягушонок. Так?

Ника с независимым видом взяла из его рук плечики и пошла к примерочным, распустив по дороге волосы и взлохматив их небрежным жестом. Закревский, скрестив руки, с улыбкой наблюдал, как она семенит по салону магазина и оглянулся. Пусто. Только продавщица, трындевшая по телефону. Впрочем, не все ли равно.

Через секунду он оказался в примерочной и плотно задернул шторку. Повернулся. Глаза в глаза. Губы в губы. Выдохнул:

— Не так.

И, обхватив ее голову обеими ладонями, зарываясь пальцами в локоны, поцеловал.

Она ответила, словно он не целовал ее вечность. Как в самый первый раз, едва его губы коснулись ее кожи, она превратилась в первобытную голодную женщину. Которая сходила с ума от гордости, что принадлежит этому и только этому мужчине. Которая завидовала сама себе, что у нее есть этот мужчина.

Ника отвлекалась от его рта, проводила языком по шее, кадыку, ключицам, возвращалась к губам, отдавая ему свои, зная, как умеет он их терзать, одновременно наполняя ее своей нежностью. Задерживала дыхание, впитывая в себя его запах. И металась руками по одежде и телу. Скинутая футболка, спущенные джинсы. Спина, живот, член… выдохнула с протяжным стоном… Задранный сарафан. Клитор, ногти, пальцы… связывающие два тела в одно.

Собственная неуклюжесть распаляла еще сильнее. Ника тихонько урчала, покусывая его плечи. Потом он не выдержал. Из горла его вырвался хриплый звук, и он отстранился. На мгновение. Только для того, чтобы повернуть ее спиной к себе.

Когда она уперлась ладонями в зеркальную стену, протяжно выдохнул и вошел в нее, чувствуя, как ее мышцы плотно обхватывают его член. И сходя с ума от этого ощущения. И от ее прерывистого дыхания, обрывавшегося при каждом толчке, когда он начал двигаться. И от их отражения, возбуждавшего еще больше. Видеть ее узкую спину перед собой. Видеть в зеркале ее лицо, искаженное от наслаждения. И видеть себя, врезавшегося в ее тело раз за разом, раз за разом.

— Втянулся, говоришь? — выдохнул ей в ухо, легонько прикусывая его.

— А разве нет? — спросила Ника, глядя в отражения его глаз.

Она улыбалась, изгибала спину и легко толкалась бедрами.

— Еще как — хрен вытянешь, — продолжая терзать ее ушко, шепнул он.

— А ты не вытягивай, — хохотнула она.

— Тогда держись, — рыкнул он, приподняв ее локоны, переключился на шею, а пальцы его мягко спустились вниз, скользнули между ягодиц и стали дразнить анус. Не останавливаясь, не прекращая движений. До того, самого последнего, когда она обмякла в его объятиях, и больше не упиралась в зеркало, а он с глухим стоном прижимался к ее спине, закрыв глаза и тяжело дыша.

В наступившей тишине раздался глубокомысленный голос Ники:

— Завтра в салон пойду. Хочу сменить стрижку. Попробую бразильскую. Все равно скоро пригодится.

Она оправила сарафан и теперь заплетала волосы.

Конец.