Культура ЦРУ и диссиденты [Роман Роланов] (pdf) читать постранично, страница - 3

включая
кухонную утварь. Чем предмет старее, тем длительнее
нам кажется по времени сопричастность с происходящим в этом мире. Относительное внутреннее успокоение
достигается путём простого прибавления возраста ста8

рой вещи к собственному возрасту: ведь любой предмет,
появившийся до нашего появления, существует какое-то
время до нашего рождения, и наше бытие как бы «продлевается» на срок существования предмета.
Таким образом, человек, окружив себя старинными
предметами, может думать, что к моменту отхода в мир
иной, его жизнь, с учётом срока жизни предметов, продлится дольше. Кроме того, так как собственная жизнь
через старые вещи становится связанной с предыдущими временами, то появляется иллюзия, что вы перейдёте в последующее небытие с учётом срока существования
предметов искусства. Так, кто-то, возможно, старается
облегчить приближение смерти.
Цинику легче живётся, чем человеку с совестью.
Большинство людей – циники, хотя не могут это состояние души продемонстрировать ярко, так как цинизм
предполагает остроумие. Гораздо проще остроумным
циником не быть, но демонстрировать свой «цинизм»
окружающим людям с помощью простой фразы: «я – циник». Многие демонстрируют цинизм «на словах», порой
тем самым пытаясь скрыть от окружающих собственную
имманентную добродетель, которая присуща каждому с
рождения. Плохо в этом то, что за попыткой скрыть собственную добродетель под маской цинизма, такие люди
лишают себя удовольствия совершать нравственные поступки. В результате, люди, совершая безнравственные
поступки, пытаясь, как сказано выше, скрывать свою
добродетельную натуру, могут скатиться к реальному
цинизму.
Циничным считают и просто безразличие в отношении проблем, возникающих у окружающих людей. Однако такая разновидность цинизма не вызывает лично
у меня возмущение совести. Многочисленные и разнообразные проблемы возникают, как правило, у людей с
низким моральным уровнем, и эти их проблемы не достойны сострадания.
9

Цинизм торгашеский – это уже цинизм не на словах. Единственно, что можно противопоставить такому цинизму, – искусство. Но, к сожалению, увлечение
искусством недоступно большинству простых людей.
И здесь для тех, кому искусство непостижимо в силу
объективных причин, Уайльд неблагородно «подсунул»
придуманную буржуазными эстетами хитрую уловку о
том, что искусством следует считать саму жизнь или искусство жизни. Но в противовес стремлению главного
героя своего романа постигать искусство жизни за счёт
разрушения чужих жизней, Оскар Уайльд гуманистически призывает изучать искусство жизни не ради получения удовольствий и наслаждений, а ради исследования
самой жизни.

Главный герой романа Оскара Уайльда «Портрет
Дориана Грея», мистер Грей, исследует жизнь во вред
молодым и неопытным, он их развращает, не заботясь
об их дальнейшей судьбе. Он навязывает им «искания»
собственной исковерканной души и наслаждается процессом гибели неопытных душ, мстя за собственные
ошибки окружающим. Он утончённо издевается над
неопытностью, тонко призывает поддаться искушениям,
пытаясь убедить неискушённых молодых людей в том,
что, только предаваясь удовольствиям, можно ощутить
«полноту» жизни.
Навязывая свою извращённую волю, он испытывает дьявольское наслаждение в тот момент, когда его
извращённые мысли находят отклик в неокрепшем
сознании. Дориан Грей, как человек, не представляет
собой «творение искусства», которое, по мнению Уайльда, может представлять только человек сложной души.
Не имея сложной души, которая является лишь предметом манипулирования циниками типа лорда Генри,
10

мистер Грей не заслуживает сочувствия, и не стоит того,
чтобы изучать его как «произведение искусства», несмотря на внешнюю привлекательность.

Соглашаясь с Уайльдом в понимании того, что
крайний аскетизм хуже, чем «падение», сделаем оговорку, что падение может быть достойно оправдания,
если в его основе лежит стремление приобрести опыт в
познании страстей, опыт сам по себе, без сладострастного смакования. Аскетизм представляет собой чрезмерную крайность, как и распутство. Но при следовании
по пути «умеренного» распутства, индивиду необходимо
ощущать ту грань, за которую заходить нежелательно,
и даже опасно. Но, так как большинству людей не дано
останавливать себя «у грани», то лучше и не пробовать
быть распущенными.
Человек, которому не дано удержать себя в рамках
распутства «на грани», из мести за собственный «срыв»
«заражает» неопытных своей распущенностью, а неискушённые не могут побороть в себе желание попробовать быть распущенными. Многим, как всегда, не хватает благоразумия. Осознавая разрушительное влияние
разврата на собственную натуру, распутники хотели бы
ввергнуть в бездну разврата слабохарактерных и неустойчивых людей, для того, чтобы наблюдать и за их
последующим