крыжовник, а то ягоды не будет. Крыжовник я любил, он мне ещё не надоел.
Я встал, и стал выдёргивать сорняк. Сорняк держался хорошо, рукам стало больно.
Тогда я вспомнил, что в сарае у папы, где он хранит столярный инструмент, есть белые нитяные перчатки. Я пошёл во двор, Кати нигде не было. Наверно, примеряет своё дурацкое платье, подумал я, открывая дверь в сарай. На верстаке, действительно, лежали перчатки, и нож.
Вот, подумал я, буду срезать сорняки, выносить на тропинку.
Мой взгляд упал на моток бечёвки, и я вспомнил про грузовик.
Зачем носить сорняки? Буду возить на грузовике! Теперь, когда меня предала родная сестра, мне уже ничего не было страшно. Пусть наказывают, всё равно теперь я остался один. Обида разъедала мне душу, я не верил, что прощу Катю за измену. Я взял клубок, отмерил верёвочку, сколько мне надо, чтобы привязать машинку, отрезал ножом.
Карманов на моих трусиках не было, я обвязал бечёвку вокруг пояса. Засунул за неё перчатки, и решительно пошёл к калитке.
- Костя, ты куда? – услышал я Катин окрик, но даже не обернулся, - Вернись!
Когда закрывал калитку, увидел, что, Катя стоит в своём новом платье.
«В своей обновке не побежит!» - подумал я удовлетворённо, и неспешно отправился на карьер, за машиной.
- Костя, вернись! – ещё раз услышал я Катин голос, но упрямо шагал своей дорогой. Втайне я надеялся, что, Катя догонит меня, и попросит прощения, но этого не произошло.
Мне стало ещё горше. Я понял, что долго буду дуться на неё, а без Кати, какая жизнь? Но и не мог её простить за предательство. Я бы никогда не пошёл к своему другу на день рождения один.
Или с Катей, или никуда. Мне Катя дороже всех друзей. А Кате, наверно, Саша дороже меня. Ну и пусть теперь гуляет со своим Сашей!
С такими горькими раздумьями я добрался до карьера, нашёл в зарослях череды, которая радостно вцепилась мне в одежду, самосвал, вытащил его на дорогу, и стал привязывать к бамперу машинки верёвочку.
- Котька! – услышал я. Оглянувшись, увидел ещё одного Сашу, Павленко. Мы с ним дружили.
- Привет, Саша! – сказал я, вставая.
- Ты чё один? – оглядываясь, спросил Саша, - Где Катя?
- Катя дома, на день рождения собирается.
- К кому, к Сашке? А ты что, не захотел?
- Меня не пригласили, - грустно сказал я.
- И что? Катя пойдёт одна?! – раскрыл глаза и рот Саша, - Вы же даже на горшок вместе ходите!
- Ей Саша стал дороже брата, - сказал я, с трудом подавив дрожь в голосе. Я взял самосвал, стал набирать в кузов песок. Привезу, думаю, песок домой, и грузовик не станет переворачиваться по дороге.
Саша проводил меня до дома, спросив, не хочу ли я с ним искупаться, но я сказал, что наказан, потому что вчера заигрался здесь с Катей, домой поздно пришли.
- А мне одному купаться не разрешают, - пожаловался Саша, - и наших пацанов нигде нет.
Я посочувствовал ему и пошёл домой, таща за собой самосвал.
Мама была уже дома.
- Ты где это был? – рассердилась мама, - Я что сказала? Дома сидеть!
- Я за самосвалом ходил, крыжовник полоть буду, на самосвале траву возить. Мама, дай мне нож, буду резать сорняки, а то не могу вырвать с корнем.
- Ты что, на день рождения, не собираешься?
- Не хочу, - глядя в сторону, сказал я.
- А Катя что? Идёт? – я кивнул, отвернувшись.
- Вы поругались с Катей? – удивилась мама.
- Ничего мы не ругались. Хочет идти, пусть идёт, что, я её держать буду? Дай лучше нож.
- Возьми, только не порежься. Как это вы? Вы же всегда были вместе?
Я уже не мог сдерживаться. Чтобы мама не увидела моих слёз, я нырнул в сарай, вытер глаза, взял нож, и поторопился в сад, прихватив машину.
Устроившись там, надел перчатки, которые были мне очень велики, стал резать пучки бурьяна и складывать в кузов машинки.
Оттуда я видел, как вышла нарядная Катя, о чём-то поговорила с мамой, и ушла.
Я решительно взялся за работу, начал играть в шофёра. Скоро игра захватила меня, никто не мешал, я не знал, смотрит на меня мама, или нет, упорно сражался с сорняками.
- Костя! – услышал я мамин голос, - Иди кушать!
- Я не хочу! – крикнул я, не желая отрываться от игры.
- Ну, как знаешь, - ответила мама, - Другой раз не буду греть.
Ну и ладно, подумал я, здесь меня никто не любит, буду ночевать в халабуде.
Работал я до вечера, потом зашёл в летний душ, помылся, как мог, обтёрся какой-то тряпкой, и залез в халабуду, в которой мы всегда сидели вместе с Катей.
Теперь я был один. Зато
Последние комментарии
1 день 2 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад