Приключения Тома Бомбадила [Джон Рональд Руэл Толкин] (fb2) читать постранично, страница - 2

- Приключения Тома Бомбадила (а.с. Рассказы) 56 Кб, 27с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Джон Рональд Руэл Толкин

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

составленное из различных хоббитонских легенд о Бомбадиле. Сходные предания использованы и в номере 2, хотя доброжелательное подшучивание Тома над его знакомцами обратилась здесь в едкие насмешки, не без юмора, но с оттенком угрозы. Этот стих сочинен, вероятно, много позднее, уже после появления Фродо и его спутников в жилище Бомбадила.

Собственно хоббичьи стихотворения, здесь представленные, обладают двумя главными общими чертами: пристрастием к иноземным словечкам и к ритмическим или рифмовым сложностям. При всем своем простодушии хоббиты явно уважают такие вещи, как добродетель и любезность, хотя качества эти — в основном лишь имитация учтивости эльфов. Данные стихи также, по крайней мере на первый взгляд, легкомысленны и фривольны, но при чтении временами возникает неловкое ощущение, что подразумевается в них больше, чем высказывается. Исключение составляет только номер 15, явно хоббитанского происхождения. Это наиболее позднее произведение, относящееся к Четвертой Эпохе, включено тем не менее в сборник, ибо чья-та рука накорябала в конце «Сон Фродо»— весьма любопытная отметка. Она указывает, что стихотворение (вне всякого сомнения, сам Фродо его не сочинял) ассоциируется с темными, тягостными видениями, посещавшими Фродо в марте и октябре в течении последних трех лет. Но оно созвучно и другим преданиям о хоббитах, зараженных «безумием странствий», которые, если когда-либо и возвращались, чувствовали себя неладно и неуютно на родине. Море всегда и всюду присутствует на заднем плане в любых хоббитских сочинениях, но страх перед ним и недоверие ко всем эльфийским легендам в Графстве Третьей Эпохи преобладали, и настрой этот не вполне исчез после событий и перемен, завершивших Эпоху.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОМА БОМБАДИЛА
Жил-был Том Бомбадил — развеселый малый
В ярко-желтых башмаках, в синей куртке старой,
И в зеленом кушаке, и в чулках из кожи,
В острой шляпе, и перо есть на шляпе тоже.
Он на горке поживал, где родник Ветлянки
В чащу ручейком сбегал прямо по полянке.
Как-то летнюю порой старый Том, гуляя,
В заливных лугах кружа, лютики срывая,
Травкой щекоча шмелей, что в цветах гудели,
Засиделся у реки: воды так блестели…
Борода висит в воде, прямо как на грех.
Золотинка, дочь Реки, тут всплыла наверх…
Ловко дернула она. Том в кувшинки — плюх!
Ну барахтаться, хлебать, булькать — фух! да ух!
— Эй, Том Бомбадил! Ты на дно собрался?
Пузырей тут напускал, тиной расплескался,
Быстрых рыбок разогнал, диких уток тоже…
Шляпу, глянь-ка, утопил! И перо к тому же!
— Ты достань-ка мне ее, милая ундина!
Бомбадилу нипочем лужица и тина.
А потом назад ныряй в омут свой тенистый,
Спи себе там средь корней старых ив ветвистых!
Золотинка ускользнула в дом подводный, к маме,
Том остался у реки в шляпе и кафтане.
Он на солнышке присел: отдых Тому нужен,
Чтоб просохли башмаки и перо к тому же.
Тут проснулся Старец Ива, начал песнопенье,
Крепко Тома усыпил под ветвистой сенью,
В щель тихонько засосал — крак! — нет двери туже.
Том пропал, и башмаки, и перо к тому же.
— Эй, Том Бомбадил! О чем размышляешь?
Посидеть в моем нутре разве не желаешь?
Щекочи меня пером, а я воды напьюсь,
И капелью на тебя по трещинам прольюсь!
— Ну-ка, выпускай меня, Старец Ива, душка!
Корни старые твои, право, не подушка!
Пей речную воду всласть, набирайся силы,
Сон тебе хочу послать, как ундине милой.
Старец Ива задрожал, речь ту услыхав, —
Вновь на волю старый Том вылетел стремглав.
Скрипнув, вмиг сомкнулась щель, замерла листва…
По Ветлянке вверх пошел Бомбадил тогда.
На опушке посидел, где и свет и тень,
Свист и щебет певчих птиц слушал целый день.
Бабочки вились над ним, солнце опускалось,
Туч угрюмых пелена в небо поднималась.
Мелкий дождь заморосил и вдруг хлынул бойко,
Гладь речную замутил, пузырей-то сколько!
Том пустился наутек под тугой капелью
И в укромную нору спрятался скорее.
Жил в норе Барсук седой, черные глазищи,
С сыновьями и с женой. Холм изрыл до днища.
Он за куртку Тома — хвать! — и скорей в туннели
Поволок, в земную глубь от передней двери.
В темном тайнике своем заворчал сердито:
— Ну, Том Бомбадил, вот теперь мы квиты!
Ты зачем вломился в дом непрошенно-незванно?
Поищи-ка путь наверх! Будет нам забавно.
— Ну-ка, выводи меня, Барсук-барсучище!
Землю с лапок отряхни, вытри нос почище!
К задней двери проводи в зарослях терновых,
Сам же спать скорей беги, слов не жди суровых:
Золотинка крепко спит, Старец Ива тоже.
Препираться мне с тобой, право, тут негоже!
Испугались барсуки, извиняться стали,
Ход удобный к задней двери мигом показали.
Сами дрожкою дрожат: юркнули в нору,
Глиной стали затыкать каждую