Месть Гора [Ги Раше] (fb2) читать постранично, страница - 2

эта женщина… его Исет! Но ее губы приоткрываются, и вот она говорит с ним. Она говорит, что она не Исет, а Изида, чье священное дерево — смоковница, и пришла она, чтобы сказать ему о том, что Исет жива. Разве он забыл? А если помнит, то зачем отправился искать страну, в которой живут оправданные души умерших?

Он сам не понимает: и правда, почему он идет туда, где садится солнце? Неужели только потому, что когда-то, давным-давно (но он еще помнит тот день), он сказал своей сестре Нубхетепи, что однажды пересечет западную пустыню и будет идти без отдыха, пока не достигнет Камышевых Полей^[1], где в вечном счастье пребывают умершие? И он пойдет искать эту страну через земли, принадлежащие темноволосым теену, через земли светловолосых тему, будет идти через далекие земли до тех пор, пока не придет в Камышевые Поля. Он помнит день, когда принял решение отправиться по дороге, ведущей в другой мир, потому что именно в тот день он стал мужчиной, в тот день решил попросить отца отрезать ему детскую косу, в тот самый день он познакомился с Исет в зарослях папируса и тростника на берегу великого Южного озера…

Богиня, явившаяся, чтобы напомнить ему о том, что его возлюбленная Исет все еще живет под оком Ра, исчезла, а вместе с ней пропала и маленькая смоковница, наверное, служившая ей домом. Теперь перед ним раскинулся настоящий сад, полный разнообразных деревьев, которые он не смог бы назвать по именам, и прекрасных ярких цветов. Он спросил себя, как мог он предполагать, что находится у ворот Аменти, в то время как перед ним — расположенный на крайнем западе Сад Гесперид. Он помнил, что в этом заколдованном саду живут прекрасные девушки, дочери бога Атласа, повелителя Западных гор. Ему рассказывали, что в сердце сада растет дерево, приносящее золотые плоды. Эти божественные плоды, по форме напоминающие яблоки, богиня земли подарила другой богине на ее свадьбу с богом неба. Дерево охраняет змей, потому что волшебные плоды принадлежат богам. Но разве станет Хети, Повелитель змей, бояться какого-то змея?

Внезапно до слуха Хети долетело пение, сопровождаемое игрой на флейте. Воздух наполнился гармоничными звуками. Эти женские голоса могли принадлежать только Гесперидам, такими они были прекрасными. Раздвигая ветви деревьев руками, он пошел вперед, надеясь увидеть поющих дев, как вдруг кто-то позвал его по имени: «Хети! Хети!»

И он проснулся. А потом открыл глаза и сел.

— Этот юноша — твой друг Хети, верно? Смотри-ка, он заснул в тени кипарисов…

Эти слова были произнесены женщиной. Им вторил женский смех. Хети осмотрелся. Он сидел на колючем ложе из сосновых веток на опушке рощи, в которой кипарисовые деревья соседствовали с соснами, своими зелеными вершинами разрезавшими наполненное светом голубое небо. К нему направлялся Ява, его друг, в свое время прибывший в Египет с одного из островов посреди моря — так называли жители долины Нила острова, расположенные в море к северу от берегов Египта. Ява был родом с острова, на котором жили кефтиу^[2]. Жители Вавилона называли их остров Каптара, а ханаанеи — Каптор. Хети наконец вспомнил, что находится не в сердце пышно зеленеющей Ливии, не в египетской западной пустыне, и даже не в Саду Гесперид, но в стране кефтиу, в окрестностях Кносса, которым правил отец Явы — царь Астерион.

С приходом Явы пение смолкло. В просвете между деревьями Хети увидел шесть девушек и юношу. Юноша сидел на камне, держа в руке камышовую флейту. Девушки — а именно их чарующее пение проникло в его сон — стояли рядом с флейтистом. На юном музыканте была традиционная для жителей Каптары набедренная повязка, которая отличалась от тех, что носили соотечественники Хети: узкий лоскут, закрепленный на талии при помощи толстого валика из той же ткани. С недавних пор Хети носит такую же. Что до девушек, то они были одеты в широкие, ярких цветов юбки с оборками длиной до лодыжек и кофты с короткими рукавами, открывавшие взгляду верхнюю часть груди и шею. На головах у них были высокие шапочки, из-под которых на виски и щеки, а сзади — на спину, спадали пряди длинных волнистых волос.

— Кажется, я задремал, — сказал Хети Яве, когда тот подошел ближе.

— Солнце уже клонится к закату, но в часы зенита лучшего занятия, чем сон, и не придумаешь. Тебе должно быть известно, что наш бог пастухов не любит, когда тревожат его сон в часы, когда солнце, словно стрелы, мечет в землю свои раскаленные лучи. Но он уже давно проснулся и бежит по вершинам гор и лесов нашего острова. Поэтому-то и пришли сюда эти девушки, чтобы на поляне переплести свои шаги в танце, сопровождая их пением. Это они разбудили тебя.

— И прекрасно, потому что нехорошо слишком много спать. Да и что может быть приятнее, чем, открыв глаза, увидеть таких красавиц? Скажи мне, кто они?

Ява присел рядом с другом:

— Это молодые жрицы из храма богини Диктины. Ее святилище находится в восточной части острова, на склоне высокой горы Дикте,