портят».
Я, конечно, не стерпел.
«Не дам, — говорю, — полку снимать!»
А брат мне:
«Тебя не спрашивают! Раз Валя сказала…»
Я говорю:
«Мало ли что она сказала! Книги не могут вид портить!»
Валентина в ответ только рукой махнула, а Петр схватил клещи — и к полке. Ну, тут я и сказал:
«Если тронешь полку — из дому уйду!»
Брата, видно, заело, побледнел даже.
«Уходи! — говорит. — Никто тебя не держит!»
Клещи он, правда, бросил, но весь день потом со мной не разговаривал, даже в мою сторону не глядел.
Сегодня утром прихожу в школу, там эта карикатура висит, ребята смеются… Ушел я из школы. Вернулся домой — полки на стене нет, книги в углу на лавке свалены.
Горько мне стало, и я решил: в самом деле уйду из дому. Уеду, думаю, в город — и все! Полез в стол, где у нас с братом обычно деньги лежат, хотел взять на дорогу. Денег в ящике не оказалось. Лежал в коробочке вот этот перстень, я его взял — думал, продам на станции.
Пришел на станцию, одной девушке предложил купить кольцо, другой, третьей — все от меня, как от чумы, шарахаются. Потом какая-то тетка спрашивает:
«Почем продаешь кольцо-то? Дай-ка я получше погляжу. Небось краденое?»
Стыдно мне стало, готов был сквозь землю провалиться! Повернулся и бежать. Вот и все… — закончил Вася.
Учитель, слушая мальчика, задумчиво помешивал ложечкой в стакане.
— Илья Панфилович, — робко проговорил Вася, — пожалуйста, отдайте этот перстень брату… Объясните ему… И скажите, что я домой не вернусь, пойду жить к сестре в Березовку…
— Постой, постой! — Илья Панфилович нахмурился. — Но ведь в Березовке нет школы!
— Ну и пусть!
— Как же так? Ты хочешь стать летчиком, значит, прежде всего должен кончить школу. Иначе простись со своей мечтой.
Вася упрямо наклонил голову:
— Все равно тут не останусь: ребята надо мной смеются, брат за человека не считает…
— Ребята поняли, что были неправы, и газету с карикатурой сняли. К брату мы вместе пойдем, и ты сам отдашь ему перстень. И в дальнейшем, Василий…
Вася не дал ему договорить:
— Да я больше никогда в жизни чужого не трону!
— Верю! — Илья Панфилович поднялся из-за стола. — Ну, одевайся.
К дому Корепановых подошли в полной темноте.
Когда Вася открыл дверь, Петр сказал сердито:
— Что-то ты, брат, сегодня загулялся… — Но, увидев вошедшего следом учителя, улыбнулся: — A-а, так ты у Ильи Панфиловича был, это другое дело. Здравствуйте, Илья Панфилович, проходите, садитесь.
— Здравствуй, Петя. — Илья Панфилович разделся, сел и выразительно посмотрел на переминавшегося с ноги на ногу Васю.
Мальчик решительно шагнул к брату, протянул перстень:
— Вот… я взял… посмотреть…
Петр взглянул на младшего брата, который, весь пунцовый, стоял перед ним, не поднимая глаз, и все понял.
— Хорошо, что не выронил на улице, — спокойно сказал он. — Положи на место.
Когда наутро Вася пришел в школу, Илья Панфилович, встретив его в коридоре, спросил:
— Ну как?
— Порядок! — улыбнулся Вася. — Утром просыпаюсь, моя полка на прежнем месте висит, и книжки на ней расставлены.
— Значит, не станешь из дому убегать?
— Не стану!
— Ну, иди в класс, будущий летчик, учись!..
… — И я все помню, Вася, — сказал Илья Панфилович в телефонную трубку. — Так ты приезжай, мы с ребятами будем тебя ждать.
— Непременно приеду, Илья Панфилович! До скорой встречи!..
1979
Примечания
1
Пахта - молочная сыворотка, остающаяся при сбивании масла.
(обратно)
2
Сарва - бурак, круглый короб из бересты.
(обратно)
Последние комментарии
1 день 8 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 15 часов назад
3 дней 2 часов назад