умудрился попасть Торубаэлю по нащечной пластине.
— Сволочь! — кричал он, — проклятый эльф! Ты убил мою маму! Я убью тебя за это! Вырасту, найду и убью!!
Торубаэль отнял у него палку, присел перед ним на корточки и снял с головы шлем, позволяя ребенку хорошо рассмотреть его лицо.
— Нет, малыш, — печально сказал он, — меня не нужно искать. Когда вырастешь — просто убей эльфа. И тогда я сам приду к тебе. Или даже если эльфа убьет кто-то из твоих односельчан — я приду и убью всю твою семью. И когда твой сын скажет мне то, что сейчас сказал мне ты — я отвечу ему то же самое, что говорю тебе. И это будет уже кто знает какое по счету повторение одного и того же разговора… только с разными мальчиками. Просто запомни: захочешь встречи со мной — убей эльфа. И я не заставлю тебя ждать долго.
Карательный отряд запер собранных по всей деревне детей в стоящем на отшибе хлеву, остальное поселение предал огню — и растворился в ночи.
* * *
Дверь со скрипом отворилась, и узник, сидящий в кресле под виселицей, застонал с удвоенным отчаянием: снова.
Он уже не помнил, сколько времени провел в пыточной камере, может быть, неделю, а может, всего три дня: палач знал свое дело. Намерение твердо держаться и не признавать никаких обвинений испарилось в считанные часы, на смену ему пришло понимание, что лучше оклеветать себя и пойти на плаху, чем терпеть такие муки. Однако палач не унимался, и граф послушно оклеветал практически всех достойных людей, которых знал, причем по несколько раз: страдания были сильнее, чем он мог бы вынести. Сильнее, чем мог бы себе представить. Все его истерзанное пытками тело — сплошной сгусток боли. Вчера палач оставил его сидеть под виселицей с петлей, которая наполовину стянула горло. Граф с радостью задушился бы сам, но к креслу его прикрутили так, что даже не шевельнуться, вот он и сидит, вдыхая вонь собственных фекалий и мочи.
Безжалостный истязатель приблизился:
— Здравствуй, граф. Хорошо ли спалось?
В ответ — хрип пересохшей, полузадушенной глотки. Палач чуть ослабил веревку, достал флягу с водой, влил своей жертве в рот.
— Так лучше?
Граф с ненавистью смотрел в прорези колпака, в глаза заплечных дел мастера.
— Что еще тебе нужно, палач? Я оклеветал себя, я оклеветал множество достойнейших людей! Отличная работа, браво! Королю все мало? Кого еще я должен оклеветать, чтобы это закончилось?!
Палач пододвинул себе стул и сел напротив.
— Никого. Я с тобой уже почти закончил.
— Слава Арианту, или тому демону, которому ты поклоняешься, ублюдок… Окажи милость. Когда меня не станет — передай королю мои последние слова…
— Какие?
— Пусть остерегается нового покушения… Сколько бы невиновных он ни запытал до смерти — настоящие заговорщики никуда от этого не денутся!
— Хе-хе… Король не знает, что ты оклеветал других. Я сказал ему, что ты упорно не желаешь выдавать своих сообщников. Вижу в твоих глазах непонимание, граф… Мне просто очень нравится тебя мучить.
— Больной садист, ублюдок! — прохрипел узник.
Палач покачал головой:
— Ничуть. Я ждал нашей встречи тридцать лет, граф, тридцать долгих лет. Впрочем, радуйся: я насладился твоими страданиями сполна.
— Да что же я тебе сделал, сукин ты сын?!
— Ну да, граф, ну да, я знал, что ты меня не вспомнишь. Куда уж тебе.
В молодости графу случалось путешествовать, кутить и куролесить, но он не помнил за собой ничего дурного. За всю жизнь, куда бы она его ни носила, его даже на дуэль никто никогда не вызвал, не говоря уже о том, чтобы помнить зло тридцать лет.
— Кто ты?!
Палач вздохнул.
— Давай поиграем в угадайку. Если ты меня вспомнишь — я передам твои слова королю. И даже оправдаю тебя перед ним. Видишь ли, граф, мы с тобой двое точно знаем, что ты невиновен. Ведь подставил тебя не кто иной, как я.
— Ты?!!
— Угу. Это было просто. Скопировал твой голос и манеру речи, скопировал твой перстень с редчайшим ониксом, твой ястребиный нос слепил из глины… В темноте нанятые мною убийцы запомнили все эти черты. Потом я оказался подле короля в момент покушения, именно я его спас. Это я сделал так, чтобы двое убийц остались в живых. Они-то и выдали тебя, назвав все мои — а точнее, твои приметы. И вот мы оба здесь, тридцать лет спустя после первой встречи. Так что за короля не волнуйся: целью заговора изначально был ты, а не он.
— Кто же ты, демон?!!
— Никак не вспомнишь? Ладно, я расскажу тебе одну историю. Однажды, тридцать лет назад, в одной неблизкой стране, по дороге из одного города в другой шли двое бездомных, отверженных бродяг. Отец и его подросток-сын. Они ходили по свету, куда глаза глядят, и просто искали работу, но никто не желал иметь с ними дела, если только очень сильно не донимали хищники или разбойники. В общем, несладко им жилось, хоть они двое лично ничем не заслужили такого. И вот идут они себе, идут, а навстречу им — ты со своей свитой. И когда ты увидел их, то закричал слугам: «глядите, да это же дроу! Давите их
Последние комментарии
1 день 6 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад
3 дней 8 часов назад