Ефимов кордон [Вячеслав Иванович Шапошников] (fb2) читать постранично, страница - 4

кругом пошла голова: потоки пешеходов, которым не было конца, грохот лихачей, конок, пестрота витрин… Он шел за Анной, испытывая желание ухватиться за ее руку, словно эта девушка вела его по какому-то незнакомому каменному лесу, и Невский проспект был огромной просекой, залитой таким непривычным, таким ярким электрическим светом.

Анна повернула к нему улыбающееся лицо:

— А знаете, как Невский первоначально именовался?.. Нет?.. «Большой першпективной дорогой»! Вот и для вас пускай он будет «большой першпективной дорогой»!..

Ефим пожал плечами, мол, посмотрим, как оно все обернется здесь для меня…

— Я понимаю: вы сюда с надеждами приехали… Мне же видно, какой огонь-то в вас полыхает!.. — усмехнулась Анна. — Вот и хочется сразу же дать вам реальное представление обо всем, чтоб не было потом для вас неожиданностей…

Ефим озадаченно посмотрел на свою спутницу: о чем это она — так вдруг?!

— А может, и не надо?.. — словно бы сама с собой размышляла на ходу Анна. — Нет уж, лучше сказать…

— Да говорите, ради бога!.. Не такой уж я и хрустальный… — нахмурился Ефим. Анна осторожно взяла его за локоть:

— Тут дела вот какие… Вы, пожалуй, опоздали приехать сюда… Не тот стал сам Репин, да и княгиня Тенишева теперь другими глазами смотрит и на него, и на нашу студию… Я немного посвящу вас в события…

Пять лет тому назад Тенишева, уезжая из Петербурга в свое смоленское имение, предоставила Репину для занятий с молодежью свою мастерскую. Мария Клавдиевна ведь и сама занимается живописью. И вот Репин стал принимать туда способных провинциалов, приезжавших поступать в Академию, но не попадавших в нее по конкурсу. В общем-то не было почти никакой разницы в направленности обеих репинских мастерских: и нашу, на Галерной, и мастерскую при Академии он считал специальными.

Тенишевцев Репин даже больше любил. В первые годы, рассказывают, он частенько устраивал в нашей студии вечера-беседы, делился со студийцами своими творческими планами, воспоминаниями, обсуждал вместе с ними текущие выставки, новые работы известных художников, водил их в Эрмитаж…

Но… вот беда: теперь круто изменилось отношение княгини к репинской школе… Увы, Мария Клавдиевна увлеклась новым направлением в искусстве! Вот в этом году на ее деньги стал издаваться журнал «Мир искусства». В общем, она с головой ушла в новое искусство! И теперь ей не до репинской студии… Ходят слухи, что она готова закрыть и нашу студию, и художественную школу, которую открыла у себя, в Смоленске. К тому же и энтузиазм Репина уже на исходе… Дело явно идет к концу… Прежде он частенько устраивал в студии показательные сеансы. Теперь такое бывает редко, чтоб Репин брал в руки кисти и работал вместе со своими подопечными…

— Вот я и говорю, — Анна вздохнула, — что не очень-то вовремя вы тут оказались… Пораньше бы!.. Хоть и печально об этом говорить, но… уж лучше правда!.. Я и сама, наверное, недолго продержусь в студии… В общем, вам надо ясно видеть свою цель…

— То есть?.. — не понял Ефим.

— Вам надо использовать хотя бы и последнюю возможность, я говорю о подготовке к поступлению в Высшее художественное училище! Я видела ваши работы, которые вы присылали для Репина. Думаю, у вас должно получиться с Академией-то! Только надо как следует потрудиться! Вот студия тут вам и сослужит службу! Лишь бы она не закрылась…

Ефим какое-то время шел, удрученно-притихший, с опущенной головой. Потом поинтересовался, что необходимо для поступления с Высшее художественное училище.

Анна рассказала. Учеником училища мог быть только имеющий аттестат об окончании среднего учебного заведения — классической гимназии, реального училища… Поступающий должен выдержать вступительные экзамены по рисованию. Особо талантливых зачисляют без аттестата — вольнослушателями, и они проходят весь курс наравне с учениками училища. Для получения диплома им необходимо сдать экзамены экстерном по наукам за курс среднего учебного заведения. Правда, очень уж одаренные вольнослушатели этих экзаменов не сдавали, им прощался «недостаток общеобразовательного ценза» и выдавался диплом…

Выслушав Анну, Ефим вздохнул: не так тут все просто, как представлялось… Он-то не только без ценза необходимого, но и без настоящей художественной подготовки приехал сюда…

Анна легонько похлопала его по плечу:

— Только без уныний! Слышите?! Я все это вам не затем сказала, чтоб вы растерялись! Просто надо сразу же знать все обстоятельства и, имея их в виду, выбрать для себя реальный план…

Она вывела его на Сенатскую площадь, к памятнику Петру.

— Ну, мы почти пришли… — сказала, вдруг остановившись. — Правда, несложно сюда добраться от нас? Почти вся дорога — по Невскому.

Ефим машинально кивнул, в тревожной растерянности покусывая губы. За разговором, забравшим все его внимание, Невский со своими огнями, со своим шумом словно бы просеялся сквозь сознание…

— А вон и Академия! — Анна махнула рукой