вниз, ломали ноги, позвоночники, но остались живы. А Сомов не успел. И вместе с пилотом, и ничего от них не осталось.
Все это рассказал Суриков по телефону.
Светлана упаковывала книги, когда он позвонил. Оформили их в далекую жаркую страну неожиданно быстро и легко. Чувствовалось чье-то могучее заступничество. Сергей знал чье. Сомов не забыл о его просьбе. Светлана без конца спрашивала: — Это берем? — И показывала обложку. Мешала сосредоточиться, осознать торопливое, икающее бормотание в трубке. Суриков был пьян.
— Я перезвоню тебе, — сказал спокойно Сергей.
Ушел на кухню. Зачем-то открыл поочередно все дверцы кухонного буфета, бессмысленно глядя на красные железные банки с надписями: «горох», «рис», «крахмал», на стопки тарелок.
— Что случилось? — спросила Светлана из комнаты. — Что-нибудь неприятное?
— Сомов погиб. Сгорел в вертолете.
Штамп на сером пакете, — «Управление Главмуки» прочитался «главмуки». Главмуки.
— При взлете? — странный вопрос после долгого молчания, как будто важным было, взлет или посадка оказалась последней.
Пересилил себя, ответил:
— Кажется, при посадке. Ах, какие же мы… — С грохотом захлопнул дверцы и выругался бессмысленно и дико.
Последние комментарии
12 часов 6 минут назад
12 часов 7 минут назад
17 часов 26 минут назад
21 часов 8 минут назад
21 часов 28 минут назад
22 часов 23 минут назад