Кот в муравейнике [Павел Робертович Шумилов] (fb2) читать постранично, страница - 59

пряталась в это время сама Кирра, я даже спрашивать боюсь. Может, в шкафу, может, под кроватью. С нее станется. Для профилактики высказал ей свое «фи», потрепал по ушам и повел в спортзал. Мама с Линдой и Багирой играли в настольный теннис. С огромным отрывом лидировала Багирра. Нас в высшую лигу не взяли.

— Котята могут потренироваться у зеркала, — прямо заявила Багирра, намекая на тренировочный стол, в котором сразу за сеткой стоял зеркальный лист. Я спорить не стал, а Кирра возмутилась. За что и поплатилась. Проиграла Багирре пять партий подряд, после чего полезла под стол.

— Мяу-мяу, я маленький котенок, я очень маленький котенок. Налейте мне молочка, погладьте по головке, почешите брюшко. Я маленький ручной котенок, — скулила она оговоренный заранее текст, а я снимал видео на очки.

— Серргей, а ты не хочешь сыграть? — обратилась ко мне Багирра.

— Я большой котенок, я под стол не помещусь, — отказался я.

— У-умный! — похвалила Багирра. Мы привели себя в порядок и пошли завтракать.

За завтраком узнал, что на Маррас вылетаем завтра поздно вечером. В полете спим, а утром будем на Маррасе. Это значит, сегодня и завтра я занимаюсь геологией. Ну, завтра утром и обрадую Кррала.

Прилетели довольные, усталые и голодные жены. Накормил, дал полчаса отдохнуть, потом загнал в тяжелые десантные скафандры-экзоскелеты и погнал в озеро. Справились!

Ближе к вечеру отвел жен в Страшную комнату, помог Маррте усадить обеих под колпаки и полетел в Универ за геологоразведочной группой. Кирра, конечно, со мной.

Трассой канала занимались до глубокой ночи. Под конец научил Кррала сливать инфу с разных сканеров в один, чтоб получилась суммарная картина, а потом эту суммарную картину дублировать во все сканеры.

Когда вернулись, даже кино в кинотеатре под открытым небом уже закончилось. Но ничего, завтра сдаю бразды правления Крралу — и на Маррас!

Думал, полетим на Маррас маленьким семейным коллективом. Оказалось, больше сорока пассажиров! Подавляющее большинство — женщины. По мужьям соскучились. Но я совершил чудо — уговорил на старте и посадке отключить гравикомпенсаторы, чтоб прочувствовать полет. (Мама приказала — не более трех «g») И уговорил на часик залететь на Луну.

В общем, старт прошел интересно. И перегрузку испытали, и в невесомости покувыркались, и при одной десятой «g» попрыгали. Наружу нас, правда, не выпустили. И кто не пустил — родной брат!..

После Луны на катере включились гравикомпенсаторы, внутреннюю гравитацию настроили на 1 «g», и Тарркс объявил, что до самого Марраса ничего интересного не будет. Дамы расползлись спать по гермопеналам. Мама рассказала, что раньше в таких же тесных пеналах, только без телевизоров, во Дворце рабыни спали.

Вскоре я остался один посреди сонного царства. Свет сменился на тусклый зеленый. Даже иллюминаторы салона закрылись защитными щитками. Только один, почему-то, остался открытым. Пошел к пилотам, но из рубки меня выгнали. Тогда я уселся в кресло и прилип к последнему открытому иллюминатору. Звезды в космосе яркие, и их раза в два-три больше, чем видно с поверхности. А может, глаза привыкли к полумраку. Но Маррас еще далеко, а Ррафет уже далеко. Крохотный бело-голубой кружок, на котором детали почти неразличимы. Скучно в межпланетном космосе. Не на что смотреть, нет движения. Только неподвижные звезды. Вот на планетарной орбите — другое дело.

Из рубки вышла мама. Она умеет водить все на свете. Даже пилотировать «Призраки» научилась под шлемом. Она единственная, кто садится под шлем при любой возможности. Я давно подозреваю, что не ради знаний, а силу воли тренирует, не дает себе расслабиться, размякнуть. Такая у меня мама! Стас как-то сказал о ней: «Наша Железная Леди».

А внутри семьи она совсем другая. Нежная и любящая.

Мама подошла ко мне сзади, положила ладошки на плечи, наклонилась и прижалась щекой к моему уху. Я даже муркнул.

— Когда ты успел вырасти, сынок? Как я этого раньше не замечала? Себе не верю — скоро стану бабушкой…

Так уютно и приятно рядом с мамой. Но время летит. Чтоб не засыапть завтра на ходу, пришлось нам забираться в спальные пеналы — и до сигнала побудки…

Посадку я проспал. Проснулся от яркого света, который ворвался в мой пенал. Проморгался, и увидел, как на меня с умилением смотрит папа. А мама стоит рядом и тепло улыбается.

В следующую секунду могучие папины руки выдернули меня из пенала и подбросили вверх. Это — меня! Мою тушку весом восемьдесят пять кило! Как в детстве! А когда папа прижал к груди — аж ребра прогнулись!

Шортики я не снимал. Торопливо натянул желтую футболку, сунул ноги в кроссовки и повел знакомить с женами.

Лапочка успела обучить Тамарр островным ритуалам. А раз вокруг больше пяти прраттов, начались вежливые полупоклоны, полуприседания с вежливым подмуркиванием… Но папа просто сгреб нас в кучу и прижал к груди.

— К черту японские церемонии. Как я по вам