коротко стриженными темно-русыми волосами. Его передние зубы слегка выпирали, глаза казались больше из-за толстых стёкол очков. Образцовый ученик. Его успеваемость и поведение оценивались учителями как безупречные. Увлечения: книги. Однако Денни был рад, что Майк разделил с ним шок. В итоге все окружающие получили подробный отчёт о его впечатлениях.
Они простонали, вспоминая, потом засмеялись. Потёрли руки, вспомнив, как те онемели.
– Наверняка у пришельцев все по-другому.
– Это кино, Денни. Там не обязательно все осмысленно.
– У Хайнлайна все осмысленно.
– Черт, опять ты о своих долбаных книгах.
– Не ругайся. Это неприлично.
– Говно. Ссака. Жопа. Член.
– Перестань. Я просто хотел сказать… У него такие рассказы – в них веришь.
Майк промолчал, жуя зёрна. Денни продолжал:
– Вот, к примеру, он пишет: «Дверь расширилась».
– Как это – расширилась?
– Как зрачок. Ну, знаешь, когда радужка сжимается, если слишком много света.
Майк тоже проходил это.
– И что?
– Это не просто выдумки. Это будущее. Это на космическом корабле, и такая круглая дверь обеспечивает лучшую герметичность.
– Герметичность?
– Если случится авария. Например, повреждение корпуса.
– Повреждение корпуса? Это что ещё за херня?
– Майк…
– Майк, – передразнил тот, очень похоже. – Дерьмо. Мудак. Срака. Сиськи.
Денни вздохнул. Нет, его не остановишь.
– Повреждение корпуса – это как протечка. Только течёт не вода, а вакуум.
– Вакуум?
– Да, это… ну, пустота.
– Пустота?
– Ну да, нет воздуха, ничего нет. Космос из него в основном состоит. Из вакуума.
Майк попытался представить себе столько пустоты. У него не получилось. Вселенная должна быть сделана из чего-то. Как это может быть, что она в основном состоит из ничего? Он терпеть не мог, когда его младший брат говорил о таких вещах, которых он не знал.
– Это ерундистика, – сказал он, используя выражение доктора Клиндера.
– Вот и нет. Это наука. По крайней мере, в книгах больше смысла.
– Зато они достают. По мне так кино лучше.
– Книжку можно перечитать.
– А фильм можно пересмотреть.
– Да, но тогда придётся платить ещё четвертак. А в библиотеке книжки бесплатные.
– Ну и пошла она в жопу, твоя библиотека.
– Майк!
– Слушай. Представляешь, как здорово, если бы у нас было своё кино? И мы могли бы смотреть все, что нам нравится, сколько угодно.
Денни подумал.
– И не пришлось бы платить.
– И если бы оно было… маленькое, как телевизор. – Идея захватила Майка. – И можно было бы просто нажимать кнопку и смотреть. И перематывать назад, если чего-нибудь не понял.
– Или вперёд. На скорости. Чтобы не смотреть скучные места.
– Ну да, и застопорить, если надо сходить пописать, – сказал Майк. – И передвигать камеру, чтобы видеть те вещи, которые хочешь. И говорить с актёрами. И смотреть на сиськи.
– И включать звук по-настоящему громко! – сказал Денни.
– Горт!
– Баррада!
– Никто!
– И весь попкорн в мире, – сказал Денни.
Вдали было слышно, как комбайн мистера Шлитбеера закашлял и заглох.
Стебли пшеницы вокруг затихли и перестали качаться, как будто кто-то выпустил из мира весь ветер. Они так и не вернулись к выпрямленному состоянию, оставаясь наклонёнными. Но ветра не было.Примерно в двухстах ярдах над ними некий круглый объект скользнул в поле их зрения. Он не издавал ни звука. Серебряная точка, окружённая белой дымкой, парила в небесах, как гигантский внимательный глаз.Бесконечное мгновение они смотрели с высоты птичьего полёта на двух мальчишек, лежащих на золотом поле. Две маленькие тёмные застывшие фигурки, бок о бок. Больше никого. Эта картина останется с ними до конца их жизней. Они никогда не говорили об этом между собой. Но образы, хранящиеся в их головах, были идентичны, как если бы у них были две копии одной фотографии. Так же незаметно, как появился, объект исчез с их линии обзора.
Ни один из мальчиков не шевельнул и мускулом, они не могли даже взглянуть друг на друга.
– Пойдём посмотрим?
– Ты первый, – через силу ответил Денни.
– Я не могу пошевелиться, – сказал Майк. – Я хочу двинуться, но не могу.
– Я тоже. Майк. Мне страшно.
– Почему мы можем говорить, если мы не можем двигаться?
– Луч смерти, – сказал Денни.
Они лежали там, на этом пшеничном поле, испуганные, но полные любопытства. Они не хотели пропустить свою смерть.
Они так и не услышали, как комбайн завёлся вновь. Но спустя некоторое время стебли вокруг них выпрямились и вновь согнулись под лёгким ветерком.
– Тарелка.
– Или фрисби[3], – сказал Денни.
– Довольно высоко, – заключил Майк, по-прежнему глядя вверх.
Денни сказал:
– А может, нам это просто показалось?
– Хрен тебе показалось.
– Майк…
– Хрен. Стручок. Вагина.
Денни спросил:
– Что такое вагина?
– Это то, что у девчонок вместо стручка.
– Правда?
– Бог мой, ты что, ничего не знаешь? Это место, откуда выходят дети.
– Я думал, им делают
Последние комментарии
17 часов 56 минут назад
18 часов 32 минут назад
19 часов 25 минут назад
19 часов 29 минут назад
19 часов 41 минут назад
19 часов 54 минут назад