Газели [Алишер Навои] (fb2) читать постранично, страница - 4

- Газели (пер. С. Иванов) 202 Кб, 50с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Алишер Навои

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]

class="stanza">

Как горько одиноким быть на горьком пиршестве скорбей:

Нарушен сердца сладкий сон, душа покоя лишена.

От век так заведено: кто чашу радости вкусил,

Сто кубков горечи тому судьба велит испить до дна!

Я в одиночестве умру. Не диво ль — преданность моя

Ответной верностью в любви ни разу не награждена.

Когда белеет голова, с уединением смирись,

Ведь не украсит юный пир ни грусть твоя, ни седина!

Неверную не возвратишь. К чему ж терзаться, Навои?

Смотри: ты бледен, стан дрожит, душа печалью смущена.

* * *

Если в юности ты не прислуживал старым,

Сам состаришься — юных не мучай задаром.

Старость близится — будь уважителен к старцам,

Но от юных не требуй служить себе с жаром.

Распалившийся хмелем, подвыпивший старец —

Как старуха, что красится красным отваром.

Будто розы и листья пришиты к коряге,

Вид у пестрой одежды на старце поджаром.

Если мускус твой стал камфарой, не смешно ли

Камфару или мускус искать по базарам?

Постарев, обретешь и почет, и почтенье,

Притворясь молодым, обречешь себя карам.

Если в юности ты не роптал и смирялся,

Как состаришься — время ли спеси и сварам?

Благодатна судьба у того молодого,

Кто чело не спалил вожделением ярым.

Если похоть жжет старца чесоточным зудом,

В нем как будто пороки смердят перегаром.

С юным кравчим, со старцем-наставником знайся,

Если тянешься дружбой и к юным и к старым.

Навои прожил век свой в погибельной смуте,

Хоть почтен был и славой и доблестным даром.

* * *

О сердце, столько на земле враги вреда нам сделали,

Что даже преданность друзей сплошным обманом сделали.

Чадит от жара голова, как будто камни горестей

Пробили в куполе дыру — его с изъяном сделали.

На голове — не чернь волос, то — налетели вороны

И гнезда там, чтобы припасть к кровавым ранам, сделали.

От тьмы измены небосвод оделся черным войлоком,

А зори, ворот разорвав, рассвет румяным сделали.

Подай вина! Ведь мудрецы давно открыли истину:

Не солнце, а светила чаш рассвет багряным сделали.

Кааба или кабачок, о Навои, — пристанище:

Ведь их себе печаль и грех защитным станом сделали.

* * *

О таинствах любви — у тех, кто раб ее оков, спросите,

А тех, кто счастьем наделен, про радости пиров спросите.

Любовь и верность — наш удел, другой обычай нам неведом,

А про неверность — у дурных — в чем суть ее основ — спросите.

Нас жалкой немощью гнетут заботы времени и старость —

О красоте и силе — тех, кто молод и здоров, спросите.

Для бессердечного ничто — сердец восторги и крушенья, —

Про сердце — лучше у того, кто знает сердца зов, спросите.

Не знает преданный в любви повадок пленников порока,

Об этом — нас, познавших мрак порочных тайников, спросите.

Мужей почета и чинов про отрешенность не пытайте,

О сладких тяготах ее у нищих бедняков спросите.

Вся сила пленников любви — во прахе немощи смиренье,

А как смирять врага — у тех, кто дерзок и бедов, спросите.

Неведом людям суеты благой приют уединенья —

Уж если спрашивать о нем, снискавших тихий кров спросите.

В пустыню горестной любви друзьями Навои отторгнут,

О нем — случайный караван, бредущий из песков, спросите.

* * *

Пустословя на минбаре, вволю чешет шейх язык,

Словно дьявол, он колдует в своре темных забулдыг.

Если проповедь случайно просветлит умы людей,

Их тотчас же усыпляет шейха исступленный крик.

Все ступени у минбара устилают вздор и ложь,

Бред — все поученья шейха, сам он — взбалмошный старик.

Умными прослыли шейхи, а умен ли хоть один?

В их нелепых заклинаньях разума не бьет родник.

От хадисов лишь названья сохраняют их слова,

Вкривь и вкось толкуют шейхи главы из священных книг.

Разрубить минбар на части, разнести его, поджечь,

Чтоб кровавого убийцу жребий жертв его постиг!

Злыдней, дьяволу подобных избегай, о Навои,

И не дай себя опутать их сетями ни на миг!

* * *

Украсишь ты свой наряд красным, желтым, зеленым,

И пламенем я объят — красным, желтым, зеленым.

В пустыне моей любви кострами горячих