Я историю излагаю... Книга стихотворений [Борис Абрамович Слуцкий] (fb2) читать постранично, страница - 3

- Я историю излагаю... Книга стихотворений (и.с. Библиотека журнала «Знамя») 4.71 Мб, 258с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Борис Абрамович Слуцкий

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]

class="stanza">

Гимназической подруги мамы

стайка дочерей

светятся в декабрьской вьюге,

словно блики фонарей.

Словно елочные свечи,

тонкие сияют плечи.

Затянувшуюся осень

только что зима смела.

Сколько лет нам? Девять? Восемь?

Елка первая светла.

Я задумчив, грустен, тих —

в нашей школе нет таких.

Как зовут их? Вика? Ника?

Как их радостно зовут!

— Мальчик, — говорят, — взгляни-ка!

— Мальчик, — говорят, — зовут! —

Я сгораю от румянца.

Что мне, плакать ли, смеяться?

— Шура, это твой? Большой.

Вспомнила, конечно. Боба. —

Я стою с пустой душой.

Душу выедает злоба.

Боба! Имечко! Позор!

Как терпел я до сих пор!

Миг спустя и я забыт.

Я забыт спустя мгновенье,

хоть меня еще знобит,

сводит от прикосновенья

тонких, легких детских рук,

ввысь

подбрасывающих вдруг.

Я лечу, лечу, лечу,

не желаю опуститься,

я подарка не хочу, я

не требую гостинца,

только длились бы всегда

эти радость и беда.

Музшкола имени Бетховена в Харькове

Меня оттуда выгнали за проф

Так называемую непригодность.

И все-таки не пожалею строф

И личную не пощажу я

гордость,

Чтоб этот домик маленький воспеть,

Где мне пришлось терпеть и претерпеть.

Я был бездарен, весел и умен,

И потому я знал, что я — бездарен.

О, сколько бранных прозвищ и имен

Я выслушал: ты глуп, неблагодарен,

Тебе на ухо наступил медведь.

Поёшь? Тебе в чащобе бы реветь!

Ты никогда не будешь понимать

Не то что чижик-пыжик — даже

гаммы!

Я отчислялся — до прихода мамы,

Но приходила и вмешивалась мать.

Она меня за шиворот хватала

И в школу шла, размахивая мной.

И объясняла нашему кварталу:

— Да, он ленивый, да, он озорной,

Но он способный: поглядите

руки,

Какие пальцы: дециму берет.

Ты будешь пианистом.

Марш вперед! —

И я маршировал вперед.

На муки.

Я не давался музыке. Я знал,

Что музыка моя — совсем другая.

А рядом, мне совсем не помогая,

Скрипели скрипки и хирел хорал.

Так я мужал в музшколе той вечерней,

Одолевал упорства рубежи,

Сопротивляясь музыке учебной

И повинуясь музыке души.

Председатель класса

На харьковском Конном базаре

В порыве душевной люти

Не скажут: заеду в морду!

Отколочу! Излуплю!

А скажут, как мне сказали:

«Я тебя выведу в люди»,

Мягко скажут, негордо,

Вроде: «Я вас люблю».

Я был председателем класса

В школе, где обучали

Детей рабочего класса,

Поповичей и кулачков,

Где были щели и лазы

Из капитализма в массы,

Где было ровно сорок

Умников и дурачков.

В комнате с грязными партами

И с потемневшими картами,

Висевшими, чтоб не порвали,

Под потолком — высоко,

Я был представителем партии,

Когда нам обоим с партией

Было не очень легко.

Единственная выборная

Должность во всей моей жизни,

Ровно четыре года

В ней прослужил отчизне.

Эти четыре года

И четыре — войны,

Годы без всякой льготы

В жизни моей равны.

Советская старина

Советская старина. Беспризорники. Общество

«Друг детей»,

Общество эсперантистов. Всякие прочие общества.

Затеиванье затейников и затейливейших затей.

Все мчится и все клубится. И ничего не топчется.