Тайна белого пятна [Михаил Петрович Михеев] (fb2) читать постранично, страница - 2

простить ему ошибок, которые привели нашу экспедицию к такому концу... Ошибок ли? В голову навязчиво лезут разные мысли и подозрения..."

Он повернул голову в сторону человека, спящего у костра. Долго смотрел ему в спину. Потом вновь наклонился к тетради и продолжал:

"А может быть мои подозрения просто от усталости, от нервов, расстроенных цепью свалившихся неудач. После того, как я обнаружил уранит, несчастья случались с нами каждый день. С какой-то роковой последовательностью мы потеряли лошадей, снаряжение и, наконец, обоих проводников. Гибель их мучает меня более всего. Это получилось до предела нелепо, если не сказать подозрительно... Теперь Грачев умудрился потерять карту и компас. Карту мне пришлось вычертить самодельную, идем по тайге, ориентируясь по солнцу, по звездам. Сегодня при спуске к озеру, Грачев нечаянно столкнул камень, разбил мне плечо, я плохо владею левой рукой. Что-то уж слишком много случайностей. Если так будет продолжаться дальше..."

Карандаш его запнулся: он подумал, решительно вычеркнул последнюю фразу и закрыл блокнот.

Тихая поверхность озера поблескивала в лучах месяца. Силуэты деревьев застыли недвижимые, четкие, как нарисованные тушью. Возле берега сильно плеснула рыба. По воде разбежались круги и медленно поплыли вдоль берега. Где-то неподалеку шумела вода.

"Любопытное озеро, – подумал он, – проточное и слив воды уходит под землю. В условиях Сибири это далеко не банальное явление. Любопытен и сам провал – у него отвесные стены вокруг, и попасть в него к берегу озера можно только спустившись на веревке. Насколько я помню, ни провал, ни озеро не обозначены на карте".

Он бросил охапку сучьев в потухающий костер, достал из полевой сумки лист бумаги и развернул его.

Карта была нарисована карандашом на четырех склеенных вместе блокнотных листках. Грубые, сделанные по памяти наброски. Болота, горные высотки, речки – приблизительный маршрут их трудного пути. А вот, в устье маленькой, еще никем не названной речонки, крестик. Простой крестик, сделанный карандашом, и возле него несколько слов.

Маленький крестик делал эту грубую самодельную карту бесценной.

Счастливая находка! Обидно думать, что она опять на многие-многие годы может затеряться в тайге.

Он потянулся к рюкзаку, вытащил алюминиевую фляжку и поболтал ею возле уха. Конечно, она пуста!

Последний остаток коньяка – один глоток – выпили еще вчера. Жаль, этот глоток так хороню было бы сделать сейчас.

Неужели они не донесут его открытия до людей?

Он опустил фляжку на развернутую карту. Неведомо почему, вдруг вспомнилась одна, читанная еще в далекой юности книга. Трудно было понять, почему вспомнилась именно эта... В недоумении посмотрел на фляжку, на карту... и сообразил. И тут же усмехнулся.

Однако как ни наивна показалась на первый взгляд мысль, она упорно возвращалась к нему снова и снова, толкая на такой же наивный, мальчишеский поступок.

Впрочем, колебался он недолго...

Затем прилег у костра, уже сквозь сон смущенно улыбнулся. Уснул сразу и крепко. Не слышал, как обшарили его сумку, как вытащили из кармана пистолет, заряженный последним патроном.

Проснулся как от толчка.

– Не шевелитесь, Вихорев!

Прямо в лицо ему зло смотрел черный глазок пистолета.

– Не шевелитесь! – повторил Грачев. – Иначе я убью вас прежде, чем отвечу на ваши вопросы.

Холодный утренний свет падал на его лицо, заросшее грубой тетиной. Губы вздрагивали. Глаза воспаленно поблескивали.

– Вы больны, Грачев, – спокойно сказал Вихорев, – Уберите пистолет.

– Да я болен, – ответил Грачев, – но я жив. А вы уже мертвец, Вихорев. Я убил бы вас сонного, и вы были бы сейчас настоящим мертвецом. Но мне нужна карта. Я ее не нашел. Где она?

Вихорев молчал. Не шевелился. Только внимательно, в упор разглядывал Грачева.

– Что вы так смотрите, Вихорев? Удивлены?.. Да, я провел вас. Ведь вам до последних дней не приходило в голову, что ваш заместитель геолог Грачев не тот, за кого вы его принимаете. Вы считали, что я помогаю вам, вашей проклятой стране разыскивать уран... Вы не догадывались, что у меня могли быть и другие намерения? Вы только недавно начали догадываться и заставили меня поторопиться, – он усмехнулся и потряс блокнотом. – "Роковые случайности... расстроенные нерьы..." Да, это я, я столкнул с обрыва Сушковa и Селиверстова и утопил радиостанцию, чтобы никто не знал, что мы нашли и где искать нас самих... Я пока щадил вас, теперь и вы мне не нужны. До реки недалеко, я доберусь и один, и через два дня буду в поселке Таежном. А вы останетесь здесь, на берегу этого безвестного озера. Я спрячу ваш труп, и никто никогда не разыщет могилу известного геолога Вихорева.

Грачев облизнул запекшиеся губы. Пистолет нервно подрагивал в его руке.

– Если бы я нашел карту, я бы убил вас во сне топором. Теперь мне придется истратить последний патрон. Где карта?

Вихорев продолжал неотрывно