Тимаков, первый справившийся с первым блюдом и томившийся от ожидания второго, с готовностью вылез из-за громоздкого стола. — Заха!..
…Откуда-то сверху на широкую поляну с низким басовитым жужжанием точно упал с голубого неба тесный шмелиный рой. Прозвучало что-то, отдалённо похожее на слитную плотную очередь очень далёких автоматов; рой тут же унёсся вверх, и снова стало тихо.
Игнат с любопытством, одолевшим хронический голод, поднял голову и увидел, что сидящие за столом больше не пытаются есть стряпню Спирина, а, оцепенев, смотрят в одну сторону. Игнат проследил за их окаменевшими странными взглядами и внутренне похолодел.
…Тимаков медленно пятился от стола, глядя на всех безумными, вылезшими из орбит, глазами. Его насквозь пропитанная недельным потом светлая рубашка на груди была залита чем-то красным, губы шевелились, точно Юрка хотел вытолкнуть что-то из себя вместе с воздухом и звуками, но всё никак не мог этого сделать, только гоняя в разинутом рту крохотную порцию звука — икоты: — Ак… Ак… Ак…
Глаза его стали закатываться. Всё больше и больше запрокидывая голову и откидываясь назад, он, наконец, упал на спину и заскользил по сучьям и траве руками и ногами, так ничего и не сказав…
— Юрка!!! — ничего не понимавший Игнат слетел с лавки и, обогнув стол с парализованными людьми, подбежал к Тимакову. — Юрка…
…Тимаков уже успокоено лежал на траве, широко раскидав руки и ноги, и молча пучил в небо белые глаза без зрачков. Из разодранного немым криком провала его рта на совершенно бескровную белую щеку скатилась одинокая алая капля…
— Юрка… — Игнат опустился перед Тимаковым на колени.
Окровавленная рубашка на груди парня была буквально изрешечена маленькими дырочками, словно Тимакова в упор расстреливали из многозарядного автомата игрушечного калибра.
— Юра… — боясь прикасаться к залитой кровью груди, Игнат осторожно положил руку Тимакову на плечо. И отшатнулся, испугавшись ещё больше.
…Тело под пальцами шевелилось… Но это было не движение жизни — Игнат прекрасно видел, что Тимаков уже мертвее мёртвого. Рука почувствовала нечто другое. Там, под кожей лежавшего, словно кто-то ползал… Кто-то твёрдый, шустрый и многочисленный…
И тут Игнат вдруг заметил, что Тимаков как бы опадает, точно плоть выходила из него, как воздух из дырявого воздушного шарика. Он оседал, вжимаясь в землю; черты его лица заострялись, обозначая кости черепа; грудь будто делала долгий бесконечный выдох, проседая под мокрой красной рубашкой…
Вместо Тимакова перед Игнатом теперь лежал скелет, обтянутый кожей и одеждой. Длинный Юркин нос медленно клонился на бок, как тающий под палящим солнцем пластилин…
Игнат вскочил и растерянно оглянулся. Остальные всё так и сидели за столом, будучи не в состоянии освободиться от оцепенения. Глаза людей были полны безмерного удивления, в котором уже появлялись первые отблески страха.
— Кто?!! — закричал Игнат срывающимся на фальцет неверным голосом. — Кто это сделал?!!
…Где-то рядом басовито и знакомо загудело…
Он глянул на Тимакова. Звуки исходили именно от него и ужасали своей несовместимостью с человеком. Даже с мёртвым…
… Из разверстого, оскаленного безгубостью рта мертвеца вылетел гудящий шмелиный рой. Перед глазами мелькнуло что-то жёлто-красное…
Инстинкт самосохранения отшвырнул Игната от лежащего. Споткнувшись обо что-то, он с грохотом опрокинулся на спину, и кубарем полетел куда-то вниз, в темноту и прохладу.
Он не сразу сообразил, что упал в оставленный поваром открытым погреб. Распластавшись на сыром земляном полу, забыв о боли в ушибленном падением теле, Игнат напряжённо вслушивался в то, что сейчас происходило наверху.
А там творилось нечто непонятное и ужасное… Сначала до него доносились дикие крики людей и странный треск, потом всё это сменилось стонами, хрипом и бульканьем, и наконец там не осталось больше никаких звуков, кроме низкого жужжания. Казалось, наверху роилось огромное количество шмелей…
Игнат лежал на холодном дне погреба, и чего-то напряжённо ждал, умирая от восставшего из генов первородного ужаса, и воскресая от него же. Инстинкт самосохранения уже убедил его в существовании реальной и смертельной опасности, и он же оберегал его от неё. Ему страстно хотелось вскочить и панически бежать подальше от всего этого леденящего душу кошмара, но тело его точно сковал необъяснимый паралич.
Падение в погреб явно обошлось Игнату в лёгкое сотрясение мозга. Он впал в непонятное оцепенение, совершенно перестал ориентироваться во времени, и лежал, как ему показалось, очень долго, иногда проваливаясь в состояние, очень похожее на беспамятство, и снова выкарабкиваясь из него, как из бездонной пропасти. Ему постоянно мерещились движения снаружи и звуки рядом с ним, и тогда сознание его моментально отключалось, не выдерживая чудовищных перегрузок страхом. Ему казалось, что прошло много часов или
Последние комментарии
25 минут 9 секунд назад
1 час 19 минут назад
1 час 22 минут назад
12 часов 14 минут назад
12 часов 16 минут назад
1 день 58 минут назад