Ускользающая мишень [Рамиль Кимович Ямалеев] (fb2) читать постранично, страница - 101

переругивались. Особо, правда, никто не выступал понимали, спешить некуда.

Сидящий за драку со смертельным исходом немолодой шахтер, весь черный от загара и въевшейся за годы работы угольной пыли, спокойно сидел на полу. Рафинад, подумав, тоже примостился рядом. Воздух в камере был спертый, тяжелый.

Наконец настала их очередь.

В тесном тамбуре порнодельца остановил веселый молодой офицер. Быстро, тщательно обыскав, вытолкнул на улицу. Пока Рафинад жадно глотал свежий, пьянящий воздух, его обыскали еще раз. Он огляделся — вся площадка между вагонами и машинами была окружена солдатами.

Ехали недолго, петляя среди старых пакгаузов, разбитых складов и вагонов. Затем пошли крепкие деревянные дома, промелькнули и исчезли пыльные улицы.

Сидевшие в машине зеки молчали, и лишь красивый, атлетически сложенный парень, бывший спортсмен, несколько раз порывался что-то спросить, но его грубо обрывали. Повисла гнетущая, настороженная тишина, каждый думал о том, как его встретят, что вообще ждет впереди. Плавно затормозив, машина остановилась. Зона, — почти беззвучно прошептал кто-то. «Ну вот и все», — подумал Рафинад. Из «воронка» выводили по одному, с интервалом в минуту. Идущий впереди бывший спортсмен вдруг попятился, наступил Рафинаду на ногу, забился в угол машины. Его глаза расширились от ужаса.

Удивленный Рафинад спрыгнул вниз, весь подобрался: от машины до здания — метров двадцать, не больше, но все эти двадцать метров — живой коридор из прапорщиков и офицеров, некоторые из них в перчатках.

Майор, стоявший у «воронка», заорал на него:

— Чего застрял, педераст сраный! А ну бегом! Быстрей, быстрей…

Подхватив свои вещи. Рафинад резко выдохнул, словно нырял на большую глубину, и, пригнувшись, устремился вперед. Его тотчас свалили с ног умелыми сильными ударами. Раздался смех, казалось, люди просто играли в какую-то странную и очень веселую игру.

— Козлик! Встать! Бегом! Марш-марш!.. Крики неслись со всех сторон.

Одни били старательно, другие спокойно ждали своей очереди. Злости не было на лицах военных, только азарт.

Вскочив с асфальта. Рафинад пробежал три шага, уворачиваясь от ударов, затем кто-то попал ему ногой в живот, и он снова повалился.

— Брось вещи! Убьем, сука!..

Рафинад наконец-то понял, чего от него хотят, и бросил рюкзак. Резво вскочив на ноги, снова побежал…

Добравшись до здания, обнаружил еще один такой же живой коридор — вдоль лестницы на второй этаж стояли «суки», зеки из первого, штабного отряда. Прыгая через ступени, стараясь увернуться от безжалостных ударов, Рафинад удачно миновал лестницу и взбежал на второй этаж.

«Сукам» это явно не понравилось. За спиной раздался недовольный крик:

— Сбейте его!..

Подножка — и Рафинад на полу, но только на мгновение; знал — спасение только в быстроте реакции, он тут же поднялся, стремглав побежал. Справа открытая дверь.

Куда? В нее?

Прапорщик весело улыбнулся ему, махнул рукой.

Значит, туда!

Чудом увернувшись от удара сапогом в пах, Рафинад проскочил мимо прапорщика. Влетел в прогулочный дворик. Под ногами — вода, грязь, хлюпающая жижа… Совершив этот подвиг, Рафинад наконец расслабился — даже на людей в форме не среагировал, принял за своих, — и тотчас на него посыпались удары…

— Получай! Получай, козел!

Господи, сколько же можно?!.

Он весь сжался, прикрываясь руками, и тут же заметил четырех зеков, лежавших на бетоне лицом вниз.

— Ложись!

Рафинад, не раздумывая, рухнул лицом в грязь.

Последовала новая команда:

— Руки за спину!.. Резче!.. Он подчинился.

В это время прапорщик, проворонивший его у двери, подбежал и каблуком сильно врезал между лопаток.

Положив в воду еще одну жертву, вэвэшники ушли.

Очень громко, по радио, по всей территории зоны звучал полузабытый «Ласковый май», заглушая вопли очередного зека. Где-то далеко по мегафону разносился металлический голос «кума»:

— Хватит, хватит… Убьете паршивца… Тащите его в камеру!

Рафинаду показалось, голос звучал даже ласково.

Он лежал в луже долго, начал уже замерзать. Остальные зеки молчали, стараясь не шевелиться. Рядом распластался бывший спортсмен.

Рафинад повернул голову.

— Земляк, — тихо позвал он, — живой? В ответ — молчание. Бывший спортсмен поднял лицо: глаза — одни белки, это от страха, и зубы стучали так, что он никак не мог с этим справиться…

Вошли пять «сук» во главе со старшим. Все нервные, жилистые, в глазах — жестокость.

Старший, худой и мрачный, спросил с грубой прямотой:

— Кто косяк наденет? Ну?!.

Надеть косяк — значит стать «сукой», верно служить администрации зоны, гражданам начальникам. Надеть косяк — это значит пользоваться некоторыми привилегиями, подачками и благами с общего казенного стола. Надеть косяк — это значит никогда не голодать.

Но надеть косяк — это еще и верная смерть в случае бунта…

— Ну! — рявкнул старший. — Молчание.

— Ты? — Он ткнул одного из зеков.