баснословную компенсацию, утверждая, что этот билет был куплен на его личные деньги. Когда у него ничего не получилось, он выложил в сеть откровенные голограммы девушки. Скандал был жуткий, пресса гудела три дня.
Нашли чем прижать и меня, через неделю после выигрыша показали интервью с женщиной, которая утверждала, что тогда в магазине я набросилась на неё с кулаками и силой вырвала из её рук заветный билет. И что самое обидное — были люди, которые ей верили.
Я тогда после этой передачи ревела в подушку и никак не могла прийти в себя.
За что? За что они так со мной?
Сашка тогда долго ругался, застав меня рыдающей и скрюченной на диване, и подал в суд на женщину, на программу, на канал. В тот момент он был готов подать иск на весь Альянс. Откопал где-то запись с видео из магазина и требовал извинений и компенсаций.
Мне на тот период времени было уже всё равно, находились и другие люди, с другими версиями и рассказами. Родители моих подопечных начинали обвинять меня в некомпетентности, коллеги в снобизме и взятках, а соседи — в пьянках и гулянках… Не прошло и двух дней, как пришло уведомление, что с работы меня также уволили. Было так больно, что не передать словами. Умом я понимала всю предсказуемость ситуации. И пусть я проработала в той клинике всего полгода, но это официально, но пока училась три года в Медицинской Академии, стажировалась именно в ней, где я зарекомендовала себя неплохим специалистом… Как они могли?… Как?
Последней каплей для расшатанной психики стало интервью с Лу, в котором бывшая лучшая подруга выдавала все мои, так называемые, тайны и секреты. Был даже рассказ о том, как я развлекалась в общественном душе с двумя парнями, и ведь тех парней, кстати, тут же показали (спасибо хоть симпатичных нашли), а также выслушала комментарии о моём безобразном моральном облике. Я уже собиралась брать телефон и соглашаться на продажу путёвки, всё равно нормально жить мне не дадут.
Нет, конечно, я не была девственницей, у меня были хоть одни, но довольно длительные отношения с однокурсником. Собственно, он и был моим первым и единственным мужчиной… Мы даже жили вместе после Академии, целых два месяца. И этого времени нам хватило, чтобы понять, что самое лучшее, что мы можем сделать в сложившейся ситуации — это остаться друзьями.
И как оказалось, действительно, мы — друзья, потому что ни одного интервью, ни одного репортажа с его участием в сети не появилось.
Джек за всё это время позвонил лишь один раз — на следующий день после объявления результатов, но и этого было много, очень много. Мы проговорили с ним более часа и в конце он мягко улыбнулся и велел держаться, и предупредил, что звонить больше не будет, чтобы не попасться журналистам, ведь могут прослушивать телефон. Конечно, его довольно быстро нашли, но единственное, что услышали от этого симпатичного мужчины — «Без комментариев».
Нет, я не страдала по Джеку, я даже не была в него особо влюблена, мне было с ним комфортно, легко и свободно. У нас были одинаковые увлечения, один взгляд на жизнь, да и секс с ним был приятным. Ни страстным, ни горячим, а просто приятным. И наше расставание было обоюдным и совсем безболезненным для обоих.
Не знаю почему, но после него отношений я так ни с кем и не построила. Не сказать, чтобы кандидатов не было, были, но дальше свиданий дело не шло.
Всё-таки секс для меня был не просто физиологической потребностью, и заниматься им с кем попало, я не могла, да и не хотела. Лу даже смеялась, называя меня древней, старомодной клушей, советуя спустить пар, но я лишь отмахивалась. Мне хотелось любви, романтики. Так что вот уже больше года у меня не было мужчины.
Так вот, я уже собиралась дать согласие на продажу путёвки, но меня остановил отец.
— Не делай этого, Алексия, — папа взял у меня телефон и усадил на диван. — Они просто завидуют тебе.
— Это большие деньги папа, мы можем купить домик на берегу моря, представляешь, свой собственный домик. Ты можешь открыть свою клинику, маме больше не придётся работать, Сашка устроится в жизни.
— А твоя мечта рухнет, — перебил меня отец. — Ты же всегда грезила Эквей, собирала альбом с вырезками, наклеивала плакаты с её изображениями у себя в комнате, даже была влюблена в одного эквейта. Как его там звали? Нерейд?
— Нет, — я впервые улыбнулась, вспомнив героя своего детства. — Эйрейд. Его зовут Эйрейд.
— Вот-вот. Тебе было всего семь лет, а ты вздыхала по этому гуманоиду. И плакала, когда его передачу сняли с производства… Ты прочитала все книги о них, статьи, даже язык начала учить. Ты единственная, кто достоин этой удачи, достоин посетить эту планету и всё увидеть своими глазами.
— Но деньги…
— А деньги можно заработать и тут. Ты знаешь сколько предложений мы получили на твоё интервью, на участие в шоу и какие деньги за него предлагают?
— Ты думаешь…
— Ты должна выйти из этой квартиры и гордо встретить все нападки. Покажи им, кто
Последние комментарии
10 часов 30 минут назад
10 часов 44 минут назад
11 часов 52 минут назад
23 часов 10 минут назад
23 часов 28 минут назад
23 часов 52 минут назад