По Семиречью [Павел Иустинович Мариковский] (fb2) читать постранично, страница - 5

гусеницами бабочек, и многие другие.

Когда машина только что была остановлена у тростников, раздался тоненький, почти комариный писк множества мелких мушек. Они назойливо лезли в уши, садились на открытые части тела, но не кусались. Особенно настойчиво мушки крутились около глаз. Потом мушиный писк усилился, стал дружным, и нас облепил целый рой этих насекомых. Почти бессмысленно было обмахиваться: назойливые мушки, спугнутые с одного места, немедленно перелетали на другое. Оставалось только терпеть. Это были так называемые мушки слезоедки. Но откуда они могли взяться в таком большом количестве среди почти необитаемой пустыни? По всей вероятности, этот рой сопровождал отару овец и каким-то образом отстал от нее. Быть может, овцы были подняты с ночлега ранним утром, когда мушки еще спали, оцепенев от прохлады.

Вот и изволь расплачиваться перед маленькими мучителями за целую отару овец!

Строение, которое было замечено с холма, оказалось небольшой оградой с башенками и представляло собой своеобразный мавзолей, сложенный из глины. Внутри ограды рос бурьян, а у маленьких могильных холмиков зияли черные провалы. Все сооружение было очень старым.

Пока я рассматривал мавзолей, послышался своеобразный, неподражаемый гортанный крик. Быстрокрылые птицы величиной с крупного голубя стремительно пронеслись мимо и скрылись за холмом. Это были типичные птицы пустыни — чернобрюхие рябки, или, как еще их называют, бульдуруки. Небольшая стайка этих птиц опустилась недалеко от нашего бивака. У рябков мощная грудь, остроконечные упругие крылья, недлинный, резко суживающийся к вершине хвост и короткие ноги с грубой подошвой. Сверху они глинистого цвета, снизу брюшко опоясывает широкая черная полоса. Еще раньше мы встречали этих птиц, сидящих на земле. Завидев мчавшуюся машину, они сперва высоко поднимали головки и потом внезапно взлетали или, желая остаться незаметными, тесно прижимались к земле и буквально на глазах исчезали, сливаясь с окружающим фоном.

Чернобрюхие рябки ежедневно летают на водопой за много километров. Голос их негромкий, но настолько далеко слышен, что никогда нельзя определить по нему, как близко пролетают птицы.

Ущелье Караэспе

Горы Чулак начинаются небольшими округлыми холмами. Затем рельеф изменяется, холмы постепенно переходят в горы, скалистые и обрывистые. Параллельно реке Или с запада на восток тянутся горы Чулак и смыкаются с горами Матай, за которыми следуют хребты Алтынэмель, Токсанбай и, наконец, могучий и далекий от нас Джунгарский Алатау. Горы расцвечены красновато-лиловатыми и голубыми тонами. В бинокль хорошо видны громадные скалы. В многочисленных ущельях лежат темные тени.

Дорогу в ущелье Караэспе мы, видимо, миновали. Сейчас оно оказалось значительно левее нас. После некоторого раздумья было решено ехать в ущелье напрямик. Вскоре стала реже растительность. Постепенно исчезали маки, вместо них появились изящные желтые тюльпанчики. Гладкая поверхность земли позволяла ехать сравнительно быстро. Чувствовался подъем. В одном месте из-за бугра неожиданно на пути показались маленькие светлые холмики. Наехав на них, машина внезапно осела и, забуксовав, стала садиться еще ниже. Недоумевая, я соскочил с седла и мгновенно почувствовал, как почва под ногами стала проваливаться. В этот момент в нескольких шагах от нас раздалось мелодичное посвистывание, которое, начавшись с низкой ноты, постепенно перешло на высокую. К первому голосу присоединился второй, чуть потоньше, затем третий, и понеслась стройная песенка. Вблизи от нас, привстав на задних ногах и вытянув мордочки, поблескивая черными бусинками глаз, стояли, насвистывая, небольшие зверьки величиной с крысу. Оказывается, мы попали в колонию одного из распространенных грызунов пустыни — большой песчанки. Вот у каждого холмика стали появляться еще зверьки. Теперь посвистывание раздавалось со всех сторон. Я взмахнул рукой, и ближние к нам песчанки молниеносно исчезли в норках, подняв маленькие облачка пыли. Но едва рассеивалась пыль, из нор появлялись любопытные мордочки.

Большая песчанка обходится совершенно без воды, несмотря на то что ее кормом, особенно летом, нередко бывают сухие стебли растений.

Выбраться из колонии песчанок оказалось не столь легко. После этого случая, увидев на пути маленькие холмики песчанок, мы сворачивали в сторону и далеко объезжали опасное место. Говорят, что колонии песчанок особенно неприятны для верхового. На бегу лошадь, провалившаяся по колено, ломает ноги.

Вскоре мы спустились в ближайший лог. Этот лог был началом ущелья. Показались одиночные скалы, между которыми по узкому ущелью полоской тянулось сухое русло ручья, кустики таволги, карликовая боярка, колючий джингиль и совсем маленькая, в прелестных розовых цветах пустынная вишня. Камни, покрывавшие дно ручья, были белыми от высохшего ила: видимо, совсем недавно здесь бежала вода.

Несколько крутых поворотов — и там,